Теперь хотелось бы обратиться к манере повествования. Оно ведется от первого лица, человека, который ведет свой личный дневник, записывая в него все свои впечатления от различных событий в обществе. В тексте очень часто автор обращается к читателю, к русским писателям, к русскому народу, мы видим его размышления над различными темами. Отсюда возникает разговорный элемент в повествовании. Тема настолько злободневна для Федора Михайловича, что иногда он прибегает к критике.
Таким образом, можно сделать следующий вывод: лексический склад произведения очень разнообразен. Автор использует простые слова, характерные для той эпохи, которую он описывает, что придает дневнику прошлых лет. Разнообразные тропы не делают смысл произведения непонятным, а наоборот, усиливают его колорит.
Утверждать, что работа написана только в публицистическом стиле, мы не можем, так как автор делится с окружающими своими мыслями или чувствами, обменивается информацией по бытовым вопросам в неофициальной обстановке, что указывает на использование элементов разговорного стиля. Федор Михайлович воздействует на воображение и чувства читателя, передаёт свои мысли и чувства, использует всё богатство лексики, возможности разных стилей, характеризуется образностью, эмоциональностью, конкретностью речи, что характерно для художественного стиля.
Таким образом, «Дневник писателя» Федора Михайловича Достоевского – произведение публицистического стиля с элементами художественного и разговорного. Благодаря богатой лексике, ироническим замечаниям, которыми пользуется автор, произведение становится легким для восприятия любого читателя.
Достоевский использует эпитеты, гиперболы, метафоры, сравнения для того, чтобы выразительнее, понятнее описать образ, на который следует обратить внимание, что делает произведение ярким, экспрессивным, интересным.
Глава 2. Морфологический анализ произведения Достоевского «Дневник писателя»
После лексического анализа выбранного нами в качестве объекта произведения обратимся к элементам морфологического анализа.
Морфология в широком понимании – наука о формах и строении. В узком смысле, применимо к литературным произведениям – строение, структура формы предложения (слова, словосочетания), организованная в соответствии с его функцией, материалом и способом образования.
Морфологический анализ в лингвистике – определение морфологических характеристик слова, словосочетания, предложения. Обратимся к данному определению более подробно[1, с.12-13].
Итак, слова и морфемы принадлежат к знакам, они обладают своими соотнесенными друг с другом означаемыми и означающими. В силу этого существенного различия морфологический анализ, имеющий дело с морфемами и словами как двусторонними единицами, более сложен, чем фонологический либо лексический. Он предполагает обращение к целому ряду дополнительных критериев.
Аналитический подход к языку (путь от языковых средств к их функциям и значениям) во многом предполагает использование одинаковых исследовательских процедур по отношению к единицам фонологического, морфологического и синтаксического структурных уровней. Но есть и серьёзные различия, обусловленные неодинаковой природой единиц разных уровней.
Так, единицы фонологического и морфологического уровней одинаковы в том отношении, что они образуют множества принципиально исчислимых величин.
Поскольку речь Достоевского в его произведении «Дневник писателя» богата сложными морфологическими конструкциями, есть смысл провести морфологический анализ данного произведения с целью выяснения и классификации определенных характерных особенностей морфологии.
Начнем с того, что слово и морфема – основные единицы (верхняя и нижняя) морфологического уровня языковой структуры. Их описанием занимается морфология как один из разделов грамматики[5, с.48].
Для того, чтобы более четко провести морфологический анализ выбранного произведения, мы будем выбирать наиболее яркие отрывки и характеризовать их определенными морфологическими категориями.
Всем ясно теперь, что с разрешением Восточного вопроса вдвинется в человечество новый элемент, новая стихия, которая лежала до сих пор пассивно и косно и которая, во всяком случае и наименее говоря, не может не повлиять на мировые судьбы чрезвычайно сильно и решительно. (такой прием часто используется в полемике и дискуссии, когда утверждение в контексте предложения с вводными словами «всем ясно» совершает своего рода психологическую привязку к словам говорящего); данное построение высказывания определяет характер оппозиций между словами (и, соответственно, между морфемами), лежащих в основе системной организации лексикона и морфемикона.
История вечная, старая-престарая, начавшаяся гораздо раньше Мартына Ивановича Лютера, но по неизменным историческим законам почти точь-в-точь та же история и в нашей штунде: известно, что они уже распадаются, спорят о буквах, толкуют Евангелие всяк на свой страх и на свою совесть, и, главное, с самого начала, - бедный, несчастный, темный народ!; (изменение словоформ прилагательных и глаголов (старая-престарая, спорят-толкуют, бедный-несчастный) ведет к расширению смысловой нагрузки предложения). Таким образом определяется характер варьирования слов и морфем в речи и отношения между вариантами одного слова и, соответственно, между вариантами одной морфемы.
Эта штунда не имеет никакого будущего, широко не раздвинется, скоро остановится и наверно сольется с которой-нибудь из темных сект народа русского, с какой-нибудь хлыстовщиной – этой древнейшей сектой всего, кажется, мира, имеющей бесспорно свой смысл и хранящей его в двух древнейших атрибутах: верчении и пророчестве (автор использует своеобразное перенесение значимости и смысла для украшения и обогащения речи); в данном случае проявляются дифференциальные признаки, определяющие место слов и морфем в соответствующих системах и обеспечивающие их различение и отождествление[1, с.65].
Несмотря на эти разумные и интеллигентные голоса, мне всё же кажется позволительным и вполне извинительным сказать нечто особенное и об Данилове; мало того, я даже думаю, что и самая интеллигенция наша вовсе бы себя не столь унизила, если б отнеслась к этому факту повнимательнее; определенное затрагивание функций слов в речи, отношений между словами в предложении или словосочетании – синтагматическое, или реляционное, значение.
Послушайте, ведь вы всё же не эти циники, вы всего только люди интеллигентно-европействующие, то есть в сущности предобрейшие: ведь не отрицаете же и вы, что летом народ наш проявил местами чрезвычайную силу духа: люди покидали свои дома и детей и шли умирать за веру, за угнетенных, бог знает куда и бог знает с какими средствами, точь-в-точь как первые крестоносцы девять столетий тому назад в Европе (следует заметить, что данный способ оформления речи с повторами служит для усиления благозвучности предложения). Так выражается фонемная и просодическая структура экспонентов как слов, так и морфем.
Я утверждаю, что так было со всеми великими нациями мира, древнейшими и новейшими, что только эта лишь вера и возвышала их до возможности, каждую, иметь, в свои сроки, огромное мировое влияние на судьбы человечества: так, бесспорно, было с древним Римом, так потом было с Римом в католическое время его существования, ведь когда католическую идею его унаследовала Франция, то то же самое сталось и с Францией, и, в продолжение почти двух веков, Франция, вплоть до самого недавнего погрома и уныния своего, всё время и бесспорно – считала себя во главе мира, по крайней мере нравственно, а временами и политически, предводительницей хода его и указательницей его будущего; (такой способ указания на действующего или говорящего позволяет выделять направление высказывания и интонацию говорящего). В данном примере видно использование отнесения словоформ к какому-то внеязыковому моменту. Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета высказывания (Франция).
Так точно и в народах: пусть есть народы благоразумные, честные и умеренные, спокойные, без всяких порывов, торговцы и кораблестроители, живущие богато и с чрезвычайною опрятностью; ну и бог с ними, всё же далеко они не пойдут; это непременно выйдет средина, которая ничем не сослужит человечеству: этой энергии в них нет, великого самомнения этого в них нет, трех этих шевелящихся китов под ними нет, на которых стоят все великие народы; Указание на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри сложного предложения. Таково, в данном случае, значение винительного падежа имени существительного.
Вы верите (да и я с вами) в общечеловечность, то есть в то, что падут когда-нибудь, перед светом разума и сознания, естественные преграды и предрассудки, разделяющие до сих пор свободное общение наций эгоизмом национальных требований, и что тогда только народы заживут одним духом и ладом, как братья, разумно и любовно стремясь к общей гармонии. В данном примере используется нарушение грамматических форм. Это осуществляется с целью усилить трагичность высказывания[1, с.82].
Мы с восторгом встретили пришествие Руссо и Вольтера, мы с путешествующим Карамзиным умилительно радовались созванию "Национальных Штатов" в 89 году, и если мы и приходили потом в отчаяние, в конце первой четверти уже нынешнего века, вместе с передовыми европейцами над их погибшими мечтами и разбитыми идеалами, то веры нашей все-таки не потеряли и даже самих европейцев утешали (в данном примере используется различие в родах существительных для создания эффекта противопоставления). Использование классификации слов внутри одной части речи.