Сен-Жермен в переводе означает «Святой Герман», он знает тайну и это, наверное, главное отличие его от Германна. Так же, по словам Томского Сен-Жермен – «человек замечательный» (6), а «Германн немец: он расчетлив, вот и все!» (7).
Сен-Жермена мы можем так же сравнить и с Лизаветой Ивановной, которая из повествования предстает перед нами каким-то безобидным, несчастным, словно святым человеком, а выше я уже говорила о значении имени Сен-Жермена. Она то и дала план Германну, помогла ему пройти в дом, а Сен-Жермен в эпизоде помог старухе.
Графиня все свою жизнь наряжается по моде своей молодости. С тем лишь отличием, что тогда ее считали «московской Венерой» (8), а сейчас «уродливым и необходимым украшением больной залы» (9).
Можно сказать, что Германн с какой-то стороны тонул, увлекаясь этим анекдотом, увязая в своих сильных чувствах, азартных чувствах? А графиня боялась утопленников, и вообще всех, кто мучает или давит на родителей. Германну она никто, но давить он на нее будет. И на похоронах один из пришедших гостей скажет, что Германн «ее побочный сын» (10).
Германн и его роль в основном сюжете
Германн в повествовании фигура не однозначная. Во-первых, мы точно не знаем Германн это имя или фамилия героя, так как автор не говорит: «звали его Германн». А его внешность передается только через впечатления Лизаветы Ивановны. Во-вторых, в нем всегда два чувства, которым тяжело быть вместе. Эти чувства расчетливость и страсть игрока. Германн настойчиво присылал письма Лизавете Ивановне, когда она не отвечала или выбрасывала их ему обратно, он не останавливался на этом, а продолжал ей писать. Началось все с плана и заканчивается уже тем, что он пишет письма, «вдохновенной страстию, и говорил языком, ему свойственным: в них выражались и непреклонность его желаний, и беспорядок необузданного воображения.» (11) В течение всего повествования Германн лаконичен и молчалив. Первая же его фраза не только короткая, но и заученная. Когда герой говорит наедине с графиней, мы слышим его, мы понимаем его сущность. Он пришел умолять об одной милости. Он уговаривал старуху, просил поведать ему тайну, взывал ее к нежным чувствам любви супруги, любовницы, матери. «– Если когда-нибудь, – сказал он, – сердце ваше знало чувство любви, если вы помните ее восторги, если вы хоть раз улыбнулись при плаче новорожденного сына, если что-нибудь человеческое билось когда-нибудь в груди вашей, то умоляю вас…» (12).Германн умолял ее на коленях! Это самая длинная речь героя. Но словами «– Старая ведьма! – сказал он, стиснув зубы, – так я ж заставлю тебя отвечать…» (13) все его старания становятся бесполезными. Вот он, нетерпеливый Германн, настоящий и жаждущий своей цели, расчетливо подходящий к ней. Почему же Германн, сказав первый раз после прослушивания рассказа Томского, что это сказка, но потом искренно в нее поверил? Фантазия перемешивается с реальностью в сознании героя. «Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твердость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости». (14) Впервые его строгость к самому себе подвела его.
Заключение
В ходе нашей работы мы убедились, как может подействовать на такого человека, как Германн, история о большом выигрыше, о большой победе, что один эпизод может быть самым значимым в рассказе, фокусируя в себе смысл целого. Каждая эпизод таит в себе скрытый смысл, загадку, которую представляет для размышления читателям А.С. Пушкин. Каждый герой введен с определенной целью и влияет на развитие сюжета. А.С. Пушкин не говорит нам ничего однозначно, из-за этого можно предположить, что рассказ Томского вымысел, созданный специально для того, чтобы дойти до своей цели, которой может быть, являлось наследство графини. Эту гипотезу так же может подтвердить тот факт, что после смерти читатель его не видит, а в заключении А.С. Пушкин, говорит, что «Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине» (15), вполне вероятно его неведомая нам цель достигнута. О Томском говорится в первой главе и заканчивается роман тоже словами о его теперешней жизни.
Список использованной литературы
1. Пушкин А.С. «Сочинения в трех томах», том 3 – Москва, «Художественная литература», 1987.
2. Бочаров С.Г. «Поэтика Пушкина, очерки» – Москва, «Наука», 1974.
3. Шмид В. Нарратология – Москва 2003.
4. Лежнев А. Проза Пушкина, стр. 179.
5. Белинский В.Г. Полн. Собр. Сочинений, т. VII, стр. 577.
6. Чичерин А.В. Идеи и стиль, стр. 144.
7. Достоевский Ф.М. Письма, т.IV. М., 1959, стр. 178.
8. Измаилов Н.В. «Очерки творчества Пушкина» – Ленинград, «Наука», 1975.
9. Непомнящий В. «Поэзия и судьба» – Москва, 1985.
10. Тюпа В.И. Анализ художественного текста – Москва 2006.
11. Сидяков Л.С. к характеристике художественных исканий Пушкина второй болдинской осени – Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1979.