Читательница даже пытается подкупить издателя деньгами, чтобы он умерил свой пыл и обличительный пафос, который так злил императрицу.
Совершенно ясно, что данное письмо было придумано самим Новиковым, но он приписывает его перу Екатерины, говоря, тем самым, эзоповским языком о попытке подчинить литераторов влиянию правительства. Новиков всеми силами сопротивлялся этому и призывал писателей противостоять натиску двора.
Очевидно, сатира Новикова на женские пороки была едкой и язвительной, что не нравилось читательницам. Об этом можно судить по еще одному письму к «Живописцу». Разгневанная женщина обвиняет журнал в злословии и клевете. Дело в том, что в прошлом листе «Живописца» автор попрекал даму в ревности. Именно это и стало предметом недовольства. Читательница утверждает, что женщины давно избавились от такого порока, как ревность. «Мы не столько о мужьях своих думаем, чтобы стали к ним ревновать, и только что терпим их, а не любим: и как можно столько любить мужа? Непонятно, странно, смешно, уморил, ха! ха! ха! – Ревновать к мужу, любить его: этого я никак не понимаю»[58]. При помощи приема саморазоблачения героини Новиков показывает царящие в XVIII в. в России обычаи. Мы видим пародию на нравы российского общества. Подражая этим нравам, автор словами героини обнаруживает их характерные особенности. По моде того времени видеть мужа каждый час, сидеть с ним обнявшись, говорить с ним нежно, да еще и ревновать к нему – такая женщина достойна всеобщего презрения. Воспитание наше беспримерно: мы мужьям нашим даем свободу знаться с теми женщинами, с которыми хотят; и довели их до того, что и они нам то же позволяют»[59]. Согласно нравам и моде того времени, благополучие семей происходит от всеобщей свободы и вседозволенности.
Новиков раздражался по поводу вольности во взаимоотношениях между супругами. Язвительную насмешку вызывает у него тот напор и агрессивность, с какими дамы отстаивают моду на свободные отношения.
В «Трутне» и «Живописце» представлено достаточно много публикаций в самых разных жанрах, которые составляют общую картину нравов в российском обществе XVIII в.
В жанре картины представляется нам вдовушка лет двадцати, очень недурна собой. Рядом с ней в богатом уборе изображен согнувшийся старик: он страдает подагрой, коликами, удушьем, словом, всеми возможными припадками, какие бывают на закате жизни. Спальня и кабинет вдовушки скрывают двух молодых ее любовников, которые живут на иждивении старика в должности помощников. Новиков с иронией замечает, что вдова держит любовников, видимо, для самой благородной цели – для облегчения старости своего возлюбленного. Поместив двух «помощников» в кабинет и спальню, автор этим намекает на их истинное предназначение – ублажать девушку. Издатель подшучивает над героиней, когда рисует рядом с ней любовника-старика на последнем издыхании. Этой шуткой он предлагает вдовушке в скором времени еще раз овдоветь и зажить припеваючи с двумя другими.
В «Трутне» за 1769 г. опубликованы «Ведомости». По жанру – это пародия на газету, поэтому мы встречаем такие разделы, как «В Санктпетербурге», «Из Москвы», «Подряды», «Продажа» и другие. Здесь также обличаются общественные нравы и женские пороки и недостатки.
В разделе под названием «Из Мещанской» напечатано объявление о женщине лет пятидесяти. Она хочет замуж. Кто хочет на ней жениться, тот может явиться к свахам города Санкт – Петербург. Насмешка автора обнаруживается тогда, когда он сообщает нам об отсутствии у невесты приданого, зато присутствуют «достоинства» - дурнота, глупость, упрямство, расточительность, драчливость, тяга к игре в карты, пьянство и страсть к большому количеству косметики. Когда Новиков перечисляет все «добродетели» женщины, чувствуется его улыбка и насмешка – хороша невеста! Свой смех автор подчеркивает и тем, что пороки называет добродетелями, акцентируя внимание на том, что в современном ему обществе все перевернулось с ног на голову: то, что раньше считалось недостойным для женщины, теперь объявлено ее добродетелью.
Далее мы встречаемся с Злонравой в разделе «С Васильевского острова». Она в грусти и слезах проводила целый год, ожидая возвращения своего супруга. После его возвращения она от радости была почти без ума, но спустя час муж стал противоречить ей. Злонрава мгновенно впала в ярость, проклинала день своего рождения и час их брака и посылала мужа к черту. Изумленные друзья мужа удивились такой перемене в супруге и спросили ее о причине столь яростной злости. На это Злонрава отвечала им: «О том-то я плакала, что не с кем было мне браниться»[60]. Новиков отрицательно относился к грубым, надменным и эгоистичным женщинам, поэтому наградил данную героиню говорящим именем Злонрава – таким именем, которое не могло бы вызывать симпатию, а только отторжение.
Молодая госпожа Прелеста озаботилась вопросом: бывают ли между крестьянами мужья рогоносцы. Крестьянин к ней со встречным вопросом: а между господами бывают ли, сударыня? Госпожа своим ответом сама себя разоблачает: как не быть, и у меня есть муж. Далее по ходу разговора выясняется, что господа живут в разных половинах дома согласно моде. Крестьянин удивляется господским обычаям и нравам. Теперь ему понятно, почему господин не может усмотреть за супругой: если жена – вертихвостка, кокетка, не любит мужа, да если еще и всякая дурная мода вмешивается в семейные дела, тогда трудно сохранить верность между супругами.
Словами крестьянина говорит сам Новиков. Он выражает свое презрение к неверным женам и готовность осмеивать их всегда и везде. Автор в образе крестьянина едко и язвительно заключает: «чему ж дивиться, сударыня, что ваш муж за вами усмотреть не может, когда вы так от него далеко живете».
В разделе «Быль» напечатано стихотворение о некоей модной жене:
Любя супругу муж избаловал потачкой,
Хотя и не был трус,
Однако им жена играет как собачкой…
Страдает муж горячкой.
Жена о сем ничуть не дует в ус,
Имея с малых лет она в амурах вкус.
В болезни стонет муж, жена хохочет,
Вдовой быть хочет
И мужу говорит: когда, мой свет, умрешь?..
Что ж должно бы на то сказать? Жена, ты врешь!
А муж ответствовал, хотя жену исправить:
Желаю я и сам давно сей свет оставить,
Когда лишь тем могу покой тебе восставить.[61]
Новиков хохочет над бедным мужем, используя прием сравнения с животным (собакой). Он смеется над подкаблучником и насмехается над его беспомощностью. Супруга – настоящий изверг: она довела мужа до горячки и сводит его в могилу.
Если зрительно представить данную картину, то изображение можно назвать карикатурным, иногда преувеличенным (с элементами гротеска). Перед нами предстает женщина, отдающая команды мужу, словно собачке. При этом у нее есть ус и с детских лет вкус. Она так сильно запугала мужа, что тот хочет сам поскорее проститься с жизнью.
В данной иллюстрации автор высмеивает в героине глупость, нахальство, невоспитанность и приверженность светским нравам. Также чувствуется авторская насмешка над слабостью мужского пола, представитель которого очень жалок, беззащитен, вызывает только смех. В какой-то степени Новиков намекает на все возрастающую роль женщины в российском обществе XVIII в. и на претензии женщин на доминирование в семейных отношениях.
Сатирик называет такую мораль скотской, потому что отношения любви, брака, семьи подменены у них сожительством двух, соединенных капиталом, равнодушных друг к другу людей, изо дня в день ругающихся всеми бранными словами, дерущихся палками, меняющих взаимно любовников. Столичные дворяне уверяют, что «по-нашему надобно любить так, чтобы всегда отстать можно было»[62], что «чем глупее муж, тем лучше для жены»[63].
Подводя итог разговору о тематике, проблематике и жанровом составе журналов Новикова, а также итог исследованию аспектов комического изображения женских образов, можно сделать вывод об их величайшем разнообразии. На страницах новиковских сатирических журналов затрагиваются такие темы, как произвол и самодурство помещиков, борьба против сословного неравенства, вельможное чванство, разоблачение взяточничества, казнокрадство чиновников, несправедливость судей, волокита и злоупотребления продажной царской администрации, паразитизм правящих сословий. Наряду с этими темами издатель ставит вопросы о положении крестьян, обличает наиболее уродливые проявления крепостного права, осуждает слепое подражание иностранной моде, галломанию дворянства, грубость, безнравственность, невежество, ханжество, суеверие и предрассудки, дурное воспитание, ложную набожность, пошлость, коверканье и засорение русского языка в угоду моде, вертопрахов, щеголей, кокеток и их любовные ухищрения – это наиболее актуальные и злободневные темы для Новикова.
Жанровый состав журналов «Трутень» и «Живописец» также отмечены разнообразием. Те жанры, в пользу которых делает свой выбор Новиков, говорят о полемичном характере его сатиры. Эта полемичность обнаруживается при сравнении жанров «Трутня» и «Всякой всячины». Дело в том, что Екатерина II опиралась на английский сатирико-нравоучительный журнал Аддисона «Зритель» и заимствовала из него большое количество материалов, в том числе и жанровые формы. Она предпочитала бытовые очерки, нравоописательные эссе, переписка с действительными и мнимыми корреспондентами. Заявленный Екатериной демократизм журнала не соответствовал действительности, так как «Всякая всячина» оставалась органом узкого круга приближенных к императрице лиц. Позиция новиковского журнала была прямо противоположной. Новиков не стремился скрывать недостатки и пороки, как это делала Екатерина, а наоборот, подвергал их осмеянию и бичеванию. Тем самым, издатель открыто приобщает читателя к обсуждению самых насущных вопросов.