Несмотря на то, что женщина была исключена из мира службы, это не лишало ее значительности. Женщина входила в мужской мир через литературу. Петровская эпоха вовлекла женщину в мир словесности: от женщины потребовали грамотность. Было бы неправильно думать, что до правления Петра женщины были безграмотны. Просто к концу XVIII в. речь шла уже не просто о грамотности, а о способности к переписке. Частная переписка (семейная, любовная), постепенно разрастаясь, превратилась в неотъемлемую черту дворянского быта. Жизнь женщины без письма стала невозможной. Например, у Фонвизина неграмотная женщина – сатирический образ.
«Вопрос о месте женщины в обществе неизменно связывался с отношением к ее образованию. Знание традиционно считалось привилегией мужчин – образование женщины обернулось проблемой ее места в обществе, созданном мужчинами. Необходимость женского образования и характер его стали предметом споров и связались с общим пересмотром типа жизни, типа быта»[1].
Стремительно изменяется женский быт, мода. Женщины стремились внешне изменить облик, приблизиться к типу западноевропейской светской женщины.
Семья в начале XVIII в. очень быстро подверглась поверхностной европеизации. Жительницы столицы стали считать нужным и модным иметь любовника, чтобы не «отставать» от времени. Кокетство, балы, танцы, пение – вот женские занятия. Семья, хозяйство, воспитание детей отходили на задний план.
Таким образом, можно сделать вывод, что русское общество XVIII в. в целом оказалось психологически неготовым к таким стремительным переменам в социальных ролях обоих полов. Особенно это касается мужской части населения. Мужчины с интересом и изумлением смотрели на все возрастающую самостоятельность, образованность и деловую хватку женщин. В XVIII в. Россия активно включается в общеевропейские культурные процессы; следствием этого стало увеличение социального статуса, степени образованности, снижение зависимости от мужчины. Стремление к европеизации сыграло положительную роль в развитии страны, но привела и к негативным последствиям. Русские женщины XVIII в. так увлеклись западными веяниями, что забыли о собственной традиционной русской культуре: это выразилось в глупом копировании и подражании. Русские модницы слепо следовали заграничной моде. Они одевались в платья, сшитые по европейским образцам, пользовались заграничной косметикой, копировали жесты и манеру поведения европейских дам, а также читали иностранную литературу. Еще одним следствием европеизации было поверхностное увлечение иностранными языками, особенно французским. Причем французские словечки употреблялись часто не к месту и не по необходимости, а с целью пустить пыль в глаза собеседнику, обнаружить свою образованность. Нередко дамы коверкали иностранные слова, не понимая их истинный смысл.
Изменения в женском мире вызывали недовольство мужчин. Они осмеивали женщин, их слепое подражание, мнимую образованность, претензии на ведущую социальную роль в обществе. Все это высмеивалось в литературных жанрах.
Литература XVIII в. впитала в себя социальные и культурные преобразования, зафиксировала изменение роли женщины, недовольство мужчин этой ролью. В качестве борьбы против этого писатели обращаются к комическим жанрам, создавая сатирические портреты.
Несмотря на стремительную европеизацию России, количество образованных женщин в XVIII в. было крайне незначительным в масштабах страны. Преобразования затронули лишь высшие слои общества, а большинство представительниц женского пола еще не приобщились к новому образу жизни. Купчихи и помещицы разного рода показываются в литературе как плохо образованные, глупые, невежественные, нередко для них характерно самодурство и искреннее непонимание, а иногда и неприятие, новых явлений и веяний времени.
Поэты, писатели и публицисты XVIII в. как никто другой видели все эти недостатки в российском обществе. Их единственным средством и оружием борьбы против этих недостатков является сатира.
У каждого автора было свое направление осмеяния пороков. В связи с этим можно выделить разные аспекты комического изображения: насмешку, хохот, сарказм, иронию, сатиру, улыбку, юмор, гротеск.
Целью моего исследования и будет выявление аспектов комического изображения женщин путем анализа поэтики текста произведений.
Предметом исследования являются литературные тексты, связанные с комическим изображением женщин у Д.И. Фонвизина и Н.И. Новикова. Объект исследования – комедии Д.И. Фонвизина «Бригадир» и «Недоросль» и сатирические журналы Н.И. Новикова «Трутень», «Живописец».
Методы, которыми я буду пользоваться в своем исследовании, - культурно-исторический, типологический и поэтика художественного и публицистического текста.
Глава 1. Особенности «комического» в эстетике эпохи Просвещения
§1. Способы воплощения «комического» в литературе
новиков фонвизин комический женщина
Прежде чем приступать к исследованию аспектов комического изображения женщин в конкретных литературных текстах, необходимо поговорить о теории сатиры. Во-первых, нужно определить, что такое «смех», какова его природа, его особенности. Следует определить соотношение «смешного» и «комического». Также необходимо разграничить два основных типа комического: юмор и сатиру. Во-вторых, в качестве типов комического изображения я буду характеризовать иронию, сарказм, шутку и насмешку.
Разные философы и мыслители прошлого по-своему видели роль смеха. Например, Платон утверждал, что смешны слабые и неспособные отомстить, если над ними насмехаются. Невежество лиц могущественных – ненавистно, а невежество слабых делает их смешными. Платон представлял рабовладельческую аристократию, поэтому ему была чужда демократическая сущность комедии. Он считал, что нужно запретить «свободнорожденным» людям заниматься сатирой и предоставить это занятие рабам и чужестранным наемникам[2]. Аристотель полагал, что смех вызывают несчастья, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные[3]. К смешным относятся характеры гневливые, вялые, расточительные, жадные, честолюбивые, невоздержанные. Смешное для Аристотеля – область «безвредных» нарушений этики. Обличающий смех Аристофана, наполненный часто не веселостью, а болью и вызывающий гнев и отвращение к осмеиваемому, не соответствовал аристотелевскому пониманию комического. Эстетика Аристотеля отрицала сатиру и теоретически обосновывала комедию характеров. По мнению Аристотеля, свободному человеку подходит ирония, ибо пользующийся ею вызывает смех ради собственного удовольствия, а шут – для забавы другого. Иронией Аристотель называет оттенок смеха, вызываемый особым комедийным приемом, когда мы говорим одно, а делаем вид, что говорим другое, или когда мы называем что-либо словами, противоположными смыслу того, о чем мы говорим[4]. В Средние века многие философы отрицали смех как способность, которая отсутствовала у Спасителя.
И. Кант считал смех средством примирения противоречий и подчеркивал, что воспоминание о чем-либо смешном радует нас и не так легко сглаживается, как другие приятные рассказы. Причина смеха, по Канту, в состоянии внезапно ущемленных нервов. Он писал: «Смех разбирает нас особенно сильно тогда, когда нужно держать себя серьезно. Смеются всего сильнее над тем, кто имеет особенно серьезный вид. Сильный смех утомляет и, подобно печали, разрешается слезами. Смех, вызванный щекоткой, весьма мучителен. На того, над кем я смеюсь, я уже не могу сердиться даже в том случае, если он причиняет мне вред»[5]. «Смех – культурно-психологический феномен, в котором выражается способность человека к комической оценке действительности. В силу своего исключительного положения среди других оценок смех всегда привлекал к себе внимание философии. Он рассматривался как особая способность человека, отличающая его, наряду со способностью мыслить и стыдом, от животного»[6].
Немногие исследователи понимают сущностные различия между «смешным» и «комическим». Вот какое толкование «комического» дает Философский словарь: «комическое – категория эстетики, выражающая в форме осмеяния исторически обусловленное (полное или частичное) несоответствие данного социального явления, деятельности и поведения людей, их нравов и обычаев объективному ходу вещей и эстетическому идеалу прогрессивных общественных сил»[7]. «Комическое» (от греч.comicos – веселый, смешной) – эстетическая категория, которая отражает несоответствие жизненных явлений (усилий и результата, желаний и возможностей, целей и средств), а также различные отклонения от нормы, социальные недостатки и прочее. Спектр оттенков «комического» в литературе широк – от добродушной усмешки до негодующе-уничтожающего смеха.
Следует различать «смешное» и «комическое», как это делает Ю. Борев. Он говорит о том, что смех и смешное шире комического. Смех могут вызывать не только комические, но и самые разнообразные явления: и при восприятии комического, и в связи с рядом духовных чувств, как восторг, радость, веселье, и в связи с восприятием забавного, веселого. Смешные явления имеют не эстетическую природу, «комическое» по своей природе – явление эстетическое, оно имеет широкую общественную значимость и своим объективным содержанием способно вызвать к себе эмоционально-критическое отношение, имеющее определенную социальную цель и направленность[8].
Не существует «комического» вне собственно человеческого. Если мы смеемся над животным, то только потому, что нас поразила в нем поза или выражение, свойственные человеку. Смех вызывает предмет, схожий с человеком. «Комическое» производит воздействие, если касается спокойной и уравновешенной поверхности души. То есть идеальное условие для смеха – равнодушие. «Комическое» обращается к разуму человека, при этом разум должен общаться с разумом других людей. Смех не терпит одиночества и нуждается в отклике. Чтобы понять смех, его надо перенести в его естественную среду - общество.