После окончания гимназии Андреев поступил на юридический факультет Петербургского университета. В холодном, неприютном Петербурге за всем кажущимся разнообразием скрывалась та же «пошлость лиц» и те же «деревянные мысли и чувства» людей, что и в Орле. Только со временем Леонид Николаевич обнаружил, что за «бессмысленностью глаз» нередко таятся и сокрытый для беглого глаза смысл, и глубокая человеческая боль. Это открытие и сделало Андреева писателем - писателем со своим видением мира. Искреннее сострадание человеку, способность воспринимать чужую боль как собственную, незаурядный литературный талант сразу же выдвинули Леонида Николаевича в число первых писателей XX века.
После двухлетней учебы Андреев был отчислен из Петербургского университета за невзнос положенной платы. Он переехал в Москву и с осени 1893 года продолжил там образование в университете. Его быт долго оставался неустроенный, было не мало душевных потрясений. Временами охватывало отчаяние, и Леонид Николаевич не раз пытался покончить жизнь самоубийством.
Закончив университет, Андреев стал зарабатывать в качестве судебного хроникера и писать очерки в разные газеты, в том числе в московскую газету «Курьер», где печатался под забавным псевдонимами «Джемс Линч» и «Л-ев». Судебная практика столкнула Андреева со многими аномалиями, вызванными не только социальными, но и психофизическими факторами, заставила его задуматься над сложными особенностями человеческой натуры, дающими такое бесконечное обилие разнообразных вариантов поведения, что в них, казалось, можно запутаться совершенно и безнадежно.
1901 год – вышел первый сборник рассказов Андреева. В это время его имя произносят в первом ряду «новых реалистов», собравшихся вокруг «Знания» и организовавших свой московский кружок под названием «Среда». Название шло от собраний по средам на квартире писателя Н. Телешова, куда приходили Андреев, Бунин, Серафимович, Чириков, Вересаев, Куприн, Зайцев; из Петербурга – наездами – Горький и Шаляпин. Иногда кружок посещал Чехов.
В ранних рассказах Андреев выступил как писатель-реалист, но уже в них намечается то, что будет отличать Леонида Николаевича и от Чехова и от Горького - это способ разрешения конфликта – примирение, так как он считал, что человек перед лицом природы и так несчастен.
Трагическое мироощущение Андреева связано с его личной драмой в жизни - умирает горячо любимая жена – Александра Михайловна Велигорская. В тяжелом состоянии духа в начале 1907 году он приезжает на Капри, где пишет рассказ «Иуда Искариот».
Когда началась революция в России (1917 год), он в полном смятении покидает Петербург и уезжает на дачу, в Финляндию. Революция. Гражданская война, в ходе которой Финляндия вышла из состава Российского государства, – и Андреев оказался за границей.
В 1919 году он пишет Н. К. Рериху: «Все мои несчастья сводятся к одному: нет дома. Был прежде маленький дом в Финляндии. Был и большой дом – Россия с ее могучей опорой, силой и простором. Был и самый просторный мой дом – искусство, творчество, куда уходит душа. И все пропало. Вместо маленького дома – холодная, обворованная дача с выбитыми стеклами, а кругом чужая и враждебная Финляндия. Нет России, нет и творчества»1.
Потеряв родину, Андреев почувствовал, что погружается в ту страшную тьму, из которой нет исхода. У писателя от этой потери не выдержало сердце. Леонид Николаевич на сорок девятом году жизни скоропостижно скончался. Это случилось ранней осенью, 12 сентября 1919 года, в финской деревушке Найвала.
Для творчества Л.Н. Андреева характерен поиск коренного смысла бытия, он стремился стать великим новатором – психологом бесконечных человеческих драм. Свою художественную задачу сам автор определил как разработку и разъяснение массам читателей и зрителей «проклятых вопросов» о смысле жизни и назначении человека, проникновение во внутреннее «устройство» человека, стремление разгадать его душевный склад, добраться до самых заповедных уголков психики и подсознания.
Андреев говорил Чуковскому: «Мне не важно кто «он» - герой моих рассказов: поп, чиновник, добряк или скотина. Мне важно только одно – что он человек и как таковой несет одни и те же тяготы жизни»1.
Поиски многообразия форм и новых средств выражения привели его к экспрессионистическим приемам письма. Отличительные черты этого стиля – преобладание лирико-субъективного начала над объективно-эпическим, усложненная метафоричность языка, сгущенность словесных красок, интенсивная и резкая контрастность света и тени, гиперболизация и гротескность образов как неотъемлемый компонент структуры произведения, насыщенность символами, аллегорией и олицетворениями. В произведениях с лирико-экспрессивной основой нередко нарушаются контуры реальной действительности, линия в очертаниях вещей причудливо изломана, ослаблена индивидуальная характерность персонажей за счет усиления обобщено-философского смысла образов, а также речь рассказчика и прямая речь героев подчинены целям предельно эмоционального выражения авторских чувств и мыслей.
«Кто я – размышлял Андреев в письме к М. Горькому в 1912 году – для благорожденных декадентов – презренный реалист, для наследственных реалистов – подозрительный символист»1.
И дело здесь не только, и не столько в его индивидуальных особенностях личности писателя, о которых К. Чуковский свидетельствовал: «После припадка веселости он становился мрачен и чаще всего начинал монологи о смерти. То была его любимая тема»2.
Его дисгармоничность, постоянные явные «переборы», крик на самой высокой ноте были своего рода отражением тех противоречий, которые были в изобилии присущи России начала века.
Чувствуя двойственность своей идейной позиции и художественного метода, обусловливающих друг друга, он остро переживал это. В то же время, будучи честным художником, он не мог отказаться от изображения видимых им резких противоречий действительности и уж, конечно, не в силах преодолеть свою постоянную склонность к проблемам философским, общечеловеческим, глобальным и сопутствующее ему упорное стремление к заострению характера, сюжета, конфликта в этом направлении.
Леонид Николаевич Андреев, художник-бунтарь, всей силой своего мятежного темперамента отрицает поэтику повседневности. Его интересуют обобщенно философские проблемы: духовное - чувственное, сознательное – интуитивное, социальное – общечеловеческое, добро - зло, разум – вера… Зачастую его герои оказываются в крайних, критических ситуациях, связанных с неумолимой проблемой выбора, делать который находят в себе силы не всегда. Поднимаясь над бытом, они постоянно бьются над тем, чтобы разгадать загадки и тайны бытия, сотканного из противоречий.
Глубочайший трагизм, пронизывающий творение писателя, был вызван бесконечной любовью к людям и болью за их страдания. Он жил в предчувствии неумолимой катастрофы, не имевших для него ясных очертаний, но упорно надвигавшейся на человека и грозившей ему гибелью. И смерть, и жизнь, и темные силы человеческой души, и хаос человеческой мысли, и вопиющая несправедливость общественного устройства – все это слилось у него в чувстве «бездны», которому он не мог противопоставить конкретные альтернативы, но которое, по его убеждению, рано или поздно должно быть преодолено. Андреев обладал большим художественным дарованием («талантлив, как дьявол» - сказал о нем Горький), его рассказы, повести, драмы пронизаны искренним и самозабвенным желанием и стремлением автора разделить страдания человека, они увлекают или отталкивают, но не оставляют читателя равнодушным, помогают ему в познании себя и мира.
И можно не сомневаться в том, что за Леонида Николаевича Андреева в истории русской, да и мировой литературы, говоря словами современников «навсегда останется место одного из индивидуальнейших художников, человека редкой оригинальности, редкого таланта и достаточно мужественного в своих поисках истины»1.
Несомненно, можно согласиться с точкой зрения А. Ланщикова, что «всякий крупный писатель противоречив, однако в русской литературе, пожалуй, не было более противоречивого писателя, чем Л. Андреев, и не было более противоречивых суждений, чем о Л. Андрееве. Даже о природе его творчество не существовало общего мнения»2. По мнению О. Михайлова «секрет его успеха заключался не только в большом художественном даровании Леонида Николаевича, но и в самой специфике достоянием литературы, с неожиданной силой затронуло «болевые точки» читателя и вызвало бурное признания»1. Многие критики, в том числе и Ф.И. Кулешов, считали, что главной темой творчества Леонида Николаевича является человек. «Андреев один из первых среди писателей своего времени с глубочайшим психологизмом художественно исследовал проблему отчуждения личности, придавленной бездушием эгоистического общества в мире корысти, неравенства и несвободы»2.
А.В. Чуваков подчеркивал, что отличительной чертой творчества Леонида Николаевича является «исповедельность»3. Его искренность и самоотверженность отмечал и А. Т. Гаврилов. Многих критиков волновал вопрос, кем был Л.Н. Андреев – символистом, мистиком или реалистом. В. А. Богданов заявил, что «однозначного ответа на этот вопрос дать нельзя. И все же наиболее точным определением художественного своеобразия писателя будет то, которое свяжет его творческие искания с экспрессионизмом»4. Но как было уже сказано выше, критика об этом замечательном писателе была абсолютно разной и даже противоречивой. В. В. Вронский писал: «В общем, манера композиции и стиль Андреева – хоть и создавались под многообразными влияниями – приспособились к основному настроению автора: как само настроение, так и приемы творчества у него болезненны, вычурны, с резкими скачками от яркого реализма к дикой фантастике, от трагического к карикатуре, от богатства образа к тощей искусственной схематизации»5.