Чтение вовсе не интересовало Керри - мир знаний был для нее закрыт. В искусстве непринужденного кокетства она была совсем неопытна. Она еще не научилась откидывать голову, движения ее рук были неловки, маленькие ножки ступали тяжело. Но она заботилась о своей внешности и упорно тянулась к материальным благам".
Драйзер стремится всесторонне раскрыть облик своей героини и отмечает как ее привлекательные черты - сметливость, красоту, мечты юности, так и задатки иного порядка - эгоизм, стремление к материальным благам, заботу о внешности. Раскрывая в романе эволюцию Керри, Драйзер тщательно прослеживает, как уродует её характер американская действительность.
Общественное положение Керри изменяется с продвижением её по социальной лестнице: из бедной работницы обувной фабрики она превращается в артистку Нью-Йоркского музыкального театра на Бродвее и "Казино". Но это только видимость подъема, на деле каждый шаг к обеспеченной жизни сопровождается моральным падением, на которое ее толкает общество. И Драйзер тщательно отмечает, как понемногу каждый такой "успех" отравляет Керри, болезненно воздействует на ее душу.
Керри, отчаявшись найти работу, становится любовницей Друэ и добивается этим обеспеченной жизни. Она думает: "Теперь я вознеслась на высшую ступень". Падение Керри хорошо передает внутренний монолог, раскрывающий ее душевное состояние: "Она заглядывала в зеркало и видела там другую Керри, которая была красивее прежней. Она заглядывала в душу (зеркало, составленное из представлений своих и чужих) и видела там Керри, которая была хуже прежней", Керри, размышляя наедине с самой собой, приходит к выводу: "Ты даже не пыталась сопротивляться и сразу признала себя побеждённой". И говорит она это с болью в сердце.
Подчеркивая социальные причины падения Керри, ее поражения в жизненной борьбе, Драйзер пишет: "За нее отвечал голос нужды". Керри оказалась побежденной, потому что она не смогла найти работу, потому что ей не смогла помочь сестра, жена рабочего чикагских боен, да еще и потому, что испугалась работы на фабрике, которая, как убедилась Керри, не может принести ей материального благополучия и счастья. И вот Керри на содержании у Друэ. "Керри не была по-настоящему влюблена в Друэ", - говорит Драйзер, оттеняя материальные причины, заставившие ее сблизиться с Друэ.
Герствуд увозит Керри в Канаду, предлагает ей выйти за него замуж. Керри идет на это опять-таки не столько из любви к Герствуду, сколько по расчету. Воспроизводя разговор Герствуда с Керри в номере отеля в Монреале, когда Герствуд предложил Керри стать его женой, Драйзер пишет о чувствах, испытанных ею при этом: "Если она не захочет опереться на него, не ответит на его любовь, то куда же ей после этого деваться?". Внешне Керри поднялась еще на одну ступеньку социальной лестницы - стала женой более или менее состоятельного человека. "Она думала: "Я счастлива".
Керри - преуспевающая артистка. Она поднялась теперь довольно высоко по социальной лестнице. Но и здесь ее подъем был и падением. Ради экономии денег на наряды, необходимые ей как актрисе, Керри бросает на произвол судьбы Герствуда, который потерял для нее всякую привлекательность, когда оказался не в состоянии содержать ее.
Сравнительной материальной обеспеченности Керри добивается лишь дорогой ценой утраты лучших человеческих качеств.
Раскрывая процесс развращения Керри буржуазной Америкой, Драйзер стремится передать всю сложность диалектики души этой незаурядной личности, ее тревоги и волнения.
Не случайно, рассказывая о жизни Керри в "высшем" свете, Драйзер постоянно сталкивает ее с картинами нищеты, заставляет вспоминать о скитаниях в поисках работы в Чикаго. Керри идёт в Нью-Йорк в ресторан и, просматривая цены блюд в меню, вспоминает на мгновение первый свой обед в ресторане в обществе Друэ. "Но даже в этот краткий миг, - пишет Драйзер, - она успела увидеть другую Керри - бедную, голодную, потерявшую всякое мужество, для которой Чикаго был холодным, неприступным миром, где она бродила в поисках работы". С большим художественным тактом писатель использует этот прием для того, чтобы оттенить социальные приемы падения Керри, передать трагическую атмосферу жизни народа в Америке корпораций и монополий.
Немаловажная для романа проблема искусства решается прежде всего образом Керри. Она не смогла осуществить свою мечту - стать настоящей актрисой, растратив свой талант в борьбе за то, чтобы выбиться из нищеты, в погоне за долларами, за комфортом, за внешним блеском успеха.
У Керри были прирожденные артистические данные, она обладала "залогом блестящего драматического таланта". Один из героев романа, Эмс, отмечает у Керри изумительную выразительность лица. Обращаясь к ней, он говорит: "А иногда природа воплощает все чувства в человеческом лице. Она делает лицо выразителем всех людских стремлений. Вот так случилось и с вами".
Драйзер особенно умело, мастерски демонстрирует ответственность американского общества за растрату этого таланта, а в том, что Керри не смогла стать "выразителем всех людских стремлений", Драйзер видит трагизм ее судьбы, ее человеческое поражение.
Отношение Керри к искусству претерпевает существенные изменения. Она начала приобщаться к театру, с подлинным вдохновением сыграв в любительском спектакле; она думала тогда о том, как лучше вжиться в образ, воплотить его на сцене. И, поселившись с Герствудом в Нью-Йорке, Керри продолжает мечтать о сцене, ей хочется "волновать зрителей своей игрой". Разговор с мистером Эмсом вселяет в нее новые мысли. "О, если бы я могла стать актрисой, - мечтает Керри, - и хорошей актрисой к тому же". Но теперь к стремлению служить искусству примешиваются и иные мечты. Ее привлекает внешний блеск театральной обстановки, она готова даже "переносить страдания, каковы бы они ни были, именно в такой обстановке, или если это невозможно, то хотя бы изображать их на сцене в каком-нибудь чудесном обрамлении". Сцена связывается в представлении Керри уже в то время с продвижением по лестнице материального успеха, хотя эти соображения и отодвинуты пока на второй план. Когда же Герствуд оказывается без работы и они с Керри вынуждены искать заработок, театр в мыслях Керри становится путем к жизни в достатке и роскоши.
Угроза бедности и голода заставляет Керри переменить отношение к искусству. "Она не позволит ему (Герствуду) вовлечь ее в нищету лишь потому, что ему так нравится. Ей в сущности сейчас было совершенно безразлично, станет она знаменитостью или нет. Только бы проникнуть на сцену, зарабатывать достаточно на жизнь, одеваться по своему вкусу, идти, куда хочешь, и делать, что хочешь, - о, как это было бы хорошо!". Керри думает "о театре, как о двери, через которую можно проникнуть в столь прельщавшую ее, сверкавшую позолотой жизнь". Театр для нее становится средством добиться благополучия, но свой действительно большой талант Керри растрачивает в этой борьбе за место под солнцем.
После многократных неудачных попыток она устроилась статисткой в варьете. И, рассказывая о новых ее успехах на сцене, Драйзер называет точно, какое увеличение заработка они приносят Керри, давая читателю понять, что ее больше волнуют доллары, чем исполняемые ею роли.
Керри добивается первой удачи на сцене. "Но приятнее всего было то, - пишет Драйзер, - что ей повысили жалованье с двенадцати до восемнадцати долларов".
Керри переходит в другой театр, ей платят там двадцать долларов, всего на два доллара больше, но и от этого, замечает Драйзер, "Керри была в восторге".
Керри предлагают из статистки стать полноправной актрисой труппы. Мечты Керри, казалось бы, близки к осуществлению, теперь она будет играть в театре, но она не спрашивает, какие роли ей предложат. Первым ее вопросом режиссеру театра было:
"-А сколько я буду теперь получать? - Тридцать пять долларов, - ответил тот.
Керри была так ошеломлена этим и пришла в такой восторг, что и не подумала просить больше".
Наконец, успех Керри отмечают газеты. Автор комедии специально для нее пишет песенку. Но не это главное для Керри. Директор театра вызывает ее и предлагает 160 долларов в неделю при условии продления договора на год. Керри, "едва веря своим ушам", соглашается. Теперь она считает себя на верху социальной лестницы, не ниже, а, пожалуй, и выше таких своих прежних друзей, как миссис Вэнс. Керри стала похожа на тех певиц, портреты которых Драйзер воссоздал в своем раннем очерке "Откуда песня".
Драйзер настойчиво повторяет, что сама работа в американском театре заставляет Керри все меньше и меньше думать об искусстве, превращает ее в ремесленника, зарабатывающего себе на жизнь выступлениями на сцене. Все это убивает в ней ту непосредственность, которая была основой ее таланта. Керри сама чувствует утрату какой-то части своего артистического дарования, и Драйзер отмечает связанные с этим болезненные переживания своей героини, передает всю сложность и трагическую противоречивость ее душевного состояния.
Молодой драматург написал для Керри пьесу, но "она, увы, не в состоянии была составить собственного мнения о предлагаемой вещи. И это тоже было ей очень больно". Керри стало больно потому, что она поняла, как далеко ей до настоящего искусства.
Керри одинока потому, что, поднявшись по социальной лестнице, она не может слиться с толпой расфранченных преуспевающих людей, потому, что ей все время мерещатся образы бедности, в которой она жила, в которой продолжают жить ее подруги по обувной фабрике и тысячи простых тружеников Америки, потому, что избежать их судьбы ей удалось лишь путем морального падения, и в этом ее трагедия.