Портрет постоянно напоминает о моральной деградации. Руководствуясь утверждением, что художник – творец прекрасного, Дориан убивает Бэзила Холлуорда. Но тот, кто покушается на красоту, не зависимо от причин, достоин наказания. Эта участь постигла и Сибилу Вэйн, за ее небрежное отношение к искусству, и ее брата Джеймса за попытку убийства Дориана, и, в конечном счете, и самого Дориана Грея. Главный герой – апологет аморальной жизни и праздности. Он противопоставлен стесняющей его действительности, “рабьей морали”. Это проявляется в том, что появляется новый герой, рожденный философией Ф. Ницше, но в несколько измельченном плане. Основная цель его – высшая степень конечного индивидуализма, проявляющаяся в полноте и самодостаточности личности. Он (герой) наделен тонкой извращенностью, разрушающей все преграды и нормы морали. Это приводит к тому, что кульминационной и одновременно отправной точкой в творчестве О. Уайльда становится “эстетика зла”. Но это только завязка. Эстетический имморализм служит только началом дальнейшего восстановления норм этики.
Обретая лишь наслаждения, к которым он стремился, Дориан начинает ими тяготиться. Генри “отравляет” ему душу своей книгой и учениями. Чудесная жизнь не столь заманчива и притягательна, как казалась на первый взгляд. Вседозволенность, безграничная свобода в результате опровергаются и подвергаются порицанию. Овладение идеями гедонизма отнюдь не ведет к “мощному порыву радости” (theworldwouldgainsuchafreshimpulseofjoythatwewouldforgetallthemaladiesofmediaevalism, andreturntotheHellenicideal– tosomethingfiner, richerthantheHellenicideal.) [7, с.20]. К такому заключению приходит и главный герой, опустошенный и одинокий, питающий зависть к невинной деревенской девушке и к своему бывшему товарищу Алану Кэмпбелу, куда более счастливому, так как он нашел в себе силы совершить самоубийство и теперь не обречен на постоянную муку от осознания собственной несостоятельности и одиночества. О. Уайльд определил жанр этого романа как эссе о декоративном искусстве, которое “источает яд”, но вовсе не лишено совершенства, ибо “именно совершенство и является для нас, художников, конечной целью” [11, p.226]. О. Уайльд часто сам противоречит своим декларациям. Помимо душевного кризиса герой приходит к наказанию. Роман направлен не на пропаганду эстетических принципов в высшем смысле, а на их развенчание. Жизнь, которая преследует только чувственную природу, всегда саморазрушительна. Опыт Генри не удался. Это предвосхищение трагедии всего эстетизма. Но высшая цель остается оправданной: "Раскрыть людям себя и скрыть художника – вот к чему стремится искусство" (Torevealartandconcealtheartistisart'saim.) [7, с.3]. "Каждый человек видит в Дориане Грее свои собственные грехи. В чем состоят грехи Дориана Грея, не знает никто. Тот, кто находит их, имеет в виду свои собственные” [10, p.260]. Всякая чрезмерность, всякое излишество и неограниченное увлечение несет за собой убожество и порицание. Бэзил Холлуорд, боготворивший красоту погибает от руки человека-красавца, Дориан, обреченный на постоянное одиночество, омраченное духовным убожеством, тоже умирает. Он умирает, не выдержав контраста между красотой своего тела и омерзительной душой, отраженной на портрете. Собственно говоря, он и оканчивает свою жизнь как Нарцисс. Жизнь окончена, но искусство живо, ибо оно выше жизни. Ницшеанские идеалы терпят поражение. Это служит подтверждением того, что всякое эстетическое начало несостоятельно само по себе, не имея твердой этической опоры. Всякая красота порочна. В частности, красота главного героя, так как она разрушает личность, она не настоящая, а всего лишь дьявольское наваждение.
Тема красоты страдания была очень актуальна для творчества О. Уайльда. Он очень часто спорил с натуралистами, все больше прибегая к искусственности. Он направлял свое творчество против реализма, толкая своего художника на произвол, так как художник сам должен отыскать для себя правду жизни, а если ее не существует – создать, обогатив живописностью. Но не всегда так выходило на самом деле у самого О. Уайльда. В поисках живописности он нередко использовал приём чрезмерной искусственности. Пышное убранство комнат, изысканные украшения и одежда чопорных молодых эстетов в романе выглядят несколько манерно и блекло, несмотря на то, что ранее претендовали на чрезвычайную оригинальность и галантность. Возможно, поза О. Уайльда была связана с целью всех реформаторов – “переустройством общества на таких началах, при которых бедность была бы невозможна” [3], с резким неприятием реалий жизни. И естественно, его творческий иррационализм не мог понравиться марксистам, отстаивающим идеи рационального начала. Он создает единый образ, основанный на контрастах. Этот образ передает идею панэстетического родства душ, вещей, предметов, природы, людей и исторических эпох. Из целостно-органического восприятия мира рождается мифическое целеполагание, предельно ясная афористическая направленность. Мифическая направленность связана с суггестивным началом, “неясным”, служащим познавательно-объясняющим потенциалом, родственным С. Малларме, говорившим: “Я изобретаю язык, который проистекал бы из совершенно новой поэтики: рисовать не вещь, но производимый ею эффект... Я льстил себя надеждой найти в один прекрасный день слово, которому были бы доступны все смыслы...” (сборник “Poésies”, 1864)О. Уайльд изучал человека через призму эстетики, а не этики, основывая свои взгляды на иррациональную гносеологию, волюнтаризм, провозглашенный Ницше, и культ искусства. Его эстетика выступает как вызов диктату действительности, являясь альтернативной созидательной формой, претендующей на определенную роль в жизнестроительстве.
В романе использовано очень красочное описание вещного мира, его материальной стороны. Этот прием употреблен для того, чтобы оттенить повествовательную часть, уделяя основное внимание описанию не природы человека, его духовного единства, а интерьеру, натюрморту. Это определяет стремление автора к многокрасочности, фантастике, восточной экзотике. Но особая чувственность, сенсуализм здесь не определяются потоком ощущений и рефлексии. Автору свойственна предельная ясность, четкость, в некоторой степени замкнутость. Его стремления нельзя сравнить со стремлениями метафизиков. Его фантазия, преобразованная в воображение, лишена мистической фактуры. Она довольно условна и несет на себе сказочный вымысел. О. Уайльд с недоверием относился к возможностям человеческого разума. Главное в его афоризмах не в самоценность мысли, а в ее форма, степень образности, остроты и красочности. Можно сказать, что О. Уайльд, иронизируя над буржуазным обществом, его пустотой и лицемерием, по средствам мизантропии проповедует идеи внутреннего духовного самосовершенствования, идеи истинной филантропии. Эти взгляды перекликаются с отзвуками молодого английского индустриального общества. Его метод проявляется через глубокий субъективизм, декоративность и эстетизм, служащие средством выражения антагонизма, многогранности сознания человека, условности его возможностей в области познания и ненадежность.
Роман “Портрет Дориана Грея” стал замечательным образцом того, как главный герой сделал свою жизнь экспериментом во имя наслаждения. В виде жестокой иронии по отношению к своему герою автор утверждал невозможность безудержного веселия, и тем самым возвышал торжество искусства над убогой реальностью. Его творчество неправильно отождествлять с творчеством символистов. Символ для него стал не целью, на которую должно быть направлено искусство, а средством достижения цели – преобразования, жизнетворчества, живописуя прекрасное. Символика О. Уайльда лишена трансцендентальной, мифической соотнесенности, его Красота несколько нескладна, негармонична, она нередко болезненна и противоречива. И не всегда получается так, что красота у О. Уайльда становиться источником спасения, часто она же сама становится предметом осмеяния и поругания, так как основана на принципах, лишенных жизненной устойчивости.
Заключение
Изучив творчество Оскара Уайльда, детально разобрав эстетический принцип в творчестве автора, в частности на примере романа “Портрет Дориана Грея”, таким образом, можно подвести итог научного исследования. О. Уайльд ввел в литературу XIX века новый тип героя: он уже больше не герой-бунтарь, обрекающий себя на вечное скитание, его основная цель – это поиск остроты и полноты ощущений, стремление испытать на себе жизнь во всей полноте проявлений. Впервые появился образ денди, человека, придерживающегося утонченных манер и стиля. Этот новый герой был призван бросить вызов викторианству с характерным прагматизмом и индустриальным утилитаризмом. Герой получил свое начало от ницшеанской сильной личности, стремящейся к необузданному наслаждению жизнью.