Ни новых чувств, ни новых сил;
И все, что пред собой он видел,
Он презирал иль ненавидел.
Разобщенность Демона с естественно-природным миром проистекает из двух начал его души. Лермонтов выделяет в Демоне вечное беспокойство, неукротимый дух познания. Острым сознанием наделен в поэме только главный герой. Природа хотя и одухотворена, но лишена признаков разумности. Она существует постольку, поскольку не может не существовать. Она замкнута в своей естественной жизни. Демон не задумывается над мировым процессом в целом и над каждым его проявлением. Он символизирует безостановочное движение времени. Наблюдая земную жизнь, он уже вынес ей свой приговор. Он не увидел на земле ничего положительно-ценного, ничего этически значимого. Естественная жизнь природы не привлекает его, ибо лишена разумности. Одухотворенность природы не направлена на познание самой себя: природа ничего не знает о себе. Земная жизнь людей несовершенна. Бог не наделил людей абсолютным счастьем. Мир находится в постоянном движении, и то, что сегодня кажется ценным, завтра становится бессмысленным. Скептицизм Демона рождается из неудовлетворенности божьим миром. Этот скептицизм распространяется Демоном и на самого себя. В мире нет ничего вечного: вечным остается лишь движение и познание истины, едва постигнув которую герой сомневается в ее подлинной истинности. Единственная реальность — сомнение и отрицание. Как инструменты познания они были необходимы в 30-е годы. Но, подвергая все сомнению и отрицанию и убеждаясь в иллюзорности каждой истины, Демон понял, что лишен объективной опоры, которую можно почерпнуть лишь из непосредственной близости к жизни. Демону важно ощутить гармонию и чувственно, и разумно. Поэтому для него нет другого пути, кроме приобщения к земной жизни. А так как Демон, как справедливо указано исследователями', не похож на Мефистофеля с его разъедающим скептицизмом, лишенным всяких положительных идеалов, он вынужден обратиться к земной жизни. Именно потому, что герой исходит в своем бесконечном отрицании из положительных идеалов, из жажды абсолютной гармонии, его взор падает на презираемый им грешный мир.
Таким образом, возникновение картин земной жизни, естественной природы мотивировано субъективными причинами, коренящимися во внутреннем мире Демона. Однако за ними нельзя не увидеть объективного смысла — поисков реальной опоры для абсолютного идеала, для оправдания познания, цели и смысла жизни. И тут не последнюю роль играет обращение именно к кавказской природе, олицетворяющей внутренне замкнутую гармоническую жизнь и естественный, простой, «детски» наивный мир.
Третья картина, развернутая в четырех строфах (V, VI, VII, VIII), рисует патриархальный, естественный мир, не лишенный противоречий, но опирающийся на обычай. Здесь все устойчиво и раз навсегда заведено, и лишь свадебный пир нарушает установленную бытовую неподвижность. На этом фоне возникает образ княжны Тамары, в которой воплощено высшее одухотворение природы, внутренняя гармония и цельность, не сознающая себя, а живущая простой, естественной жизнью. Отдаленно эта гармоническая жизнь напоминает образы райского блаженства, незамутненного разумом. Явная перекличка воспоминаний Демона о «лучших днях» («Когда бегущая комета Улыбкой ласковой привета Любила поменяться с ним...») с детски чистым обликом Тамары («И улыбается она, веселья детского полна. Но луч луны, по влаге зыбкой Слегка играющий порой, Едва ль сравнится с той улыбкой, Как жизнь, как молодость, живой...») объективно подготавливает впечатление Демона, недавно тосковавшего об утраченной гармонии с мировым целым. В Тамаре Демона привлекла именно живая жизнь, он ощутил цельность непосредственной жизни в гармоническом согласии ее чувственной и духовной сторон и их открытого, детски простого и естественного выражения («И были все ее движения Так стройны, полны выраженья, Так полны милой простоты...»). В Демоне разум отделился от чувства, он стал абстрактным, лишенным объективной опоры, распался с природой. В Тамаре духовное не отделено от чувственного, а выступило в гармонии. Но, в отличие от Демона, она — «свободы резвое дитя» — едва прикоснулась к пучине познания («И часто тайное сомненье Темнило светлые черты...»). Естественный мир в «Демоне» уже распадается изнутри. Тамара предчувствует, что ее ожидает «Судьба печальная рабыни, Отчизна, чуждая поныне, И незнакомая семья». Дальнейший путь Тамары — потеря естественности и приобретение знания. Путь Демона — от познанья к естественности и гармонии. Сближая пути героев, Лермонтов одновременной разъединяет их: светлое начало, торжествующее в Тамаре, в конце концов побеждает («Ее душа была из тех, Которых жизнь — одно мгновенье Невыносимого мученья, Недосягаемых утех. Творец из лучшего эфира Соткал живые струны их, Они не созданы для мира, И мир был создан не для них!»), а злое начало Демона обрекает его на полное одиночество и безраздельный эгоизм («И вновь остался он, .надменный, Один, как прежде, во вселенной Без упованья и любви!..»). Тамара пронесла любовь через страдания, Демон отверг любовь, и его страдание не искупило душевных мук.
Сближая и разъединяя героев, повествуя о приобретениях и утратах, когда каждое приобретение означает одновременно и утрату, а каждая потеря оборачивается приобретением, Лермонтов сохраняет объективную меру их оценки. Решающим остается для него причастность к земной, естественной жизни, любовь к добру и вера в него. Вместе с тем трагическая коллизия эпохи, угаданная в «Демоне», состояла в том, что гармония между разумом и чувством в данном обществе невозможна, что она неотвратимо ведет к разъединению этих начал, к борьбе между ними, так же как невозможна гармония между миром естественной цельности и отвлеченной, абстрактной духовности. Неизбежность поражения Демона коренится не только в его внутреннем мире, не способном к добру, несмотря на искреннее к нему стремление. В «Демоне» заложена глубокая правда о веке, порождающем дисгармонию и постоянно отторгающем человека от гармонии вселенной, не дающем обрести абсолютное счастье.
Героев поэмы соединила и разъединила любовь. Мистический финал (явление ангела, уносящего душу Тамары в рай) отражает, однако, реальную, объективную ценность любви Тамары, ее готовность жертвовать собой ради добра и неспособность Демона на преодоление эгоистических вожделений. Герои вновь возвращаются к прежним состояниям — Тамара, разобщенная с естественным состоянием, в мир чистой духовности (с темой рая связана и тема монастыря, куда добровольно заточила себя княжна), а Демон остается по-прежнему одиноким во вселенной. Тамара достойна высокой любви, Демон же лишен этого чувства. Трагедия героев развертывается на широком фоне природы, которая сохранила свою естественность, непосредственность и величие. Объективный мир — реальная жизненная ценность — продолжает жить прежней внутренней одухотворенной и гармонической жизнью:
И жизнью вечно молодою,
Прохладой, солнцем и весною
Природа тешится шутя,
Как беззаботное дитя.
Скала угрюмого Казбека
Добычу жадно сторожит,
И вечный ропот человека
Их вечный мир не возмутит.
В этом естественно-стихийном величии и замкнутом, внутренне нерасчлененном спокойствии заключены подлинная гармония и сам себя сознающий смысл. Абсолютные ценности покоятся именно в этом мире, и всякое нарушение гармонии чревато гибелью. Объективный мир предоставляет человеку широкие возможности для познания, для утверждения добра. Презрение к внешнему миру неизбежно ведет к потере жизненных ценностей, к утрате живой связи с людьми, к индивидуалистической позиции. Лермонтов-романтик в романтической поэме «Демон» сказал в защиту естественной гармоничности и непреложной цельности объективного мира больше, чем иной реалист. Он выразил ту важную для его современников мысль, что в этом несовершенном мире заключены истоки духовных богатств личности, жаждущей обновленья столь несправедливо устроенного бытия. Жизнь, в которой были бы согласны тело и душа, разум и чувства, жизнь, являющаяся в мечтах Демона, прообраз которой в самых общих контурах видится герою в естественной одухотворенности Тамары, достигается не на пути гордого и высокомерного презрения к земле, а в одухотворении земного, во внесении сознательного начала в стихийную жизнь природы и одновременно в горячем участии к судьбам живущих на земле людей. Новая жизнь, истоком которой служат стихийная природная среда и естественные законы первоначальной целостности человека, рождается на пересечении чувства и разума, жажды познания и высокой страсти. Отсюда возникает наделение Тамары разумностью, знанием законов бытия и желание приобщить Демона к естественной жизни, которая уже не выступает в качестве идеального мира, а является исходной реальностью для построения мечтаемой, идеальной действительности. Трагизм поэмы «Демон» состоит в том, что герои внутренне не могут переродиться, что всякие попытки преодолеть разобщенность между стихийным, естественно-природным существованием и свободным знанием выглядят заранее обреченными на поражение. В этом была правда лермонтовского времени. Однако поражение Демона не может заслонить его страстного протеста против неправедного мира. Порыв Демона к свободе, к гармонии с мировым целым утверждается в качестве законного и неотъемлемого права личности. Мысль о трагедии индивидуалистического сознания сочетается с апофеозом личности, которая постигла несовершенство мира и обрела недостижимый идеал нового общественного бытия Лермонтовский Демон открывал передовому человеку 30-х годов безграничные пути свободы, раздвигая узкие рамки существенности, которые сковывали духовно-практическую активность личности.
Литература
1. Пушкин А.С. Собрание сочинений Пушкина: В 10 т. – ГИХЛ, 1959-1962.
2. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина: Ст. 6, 7 // Полн. собр. соч.: В 13 т. – М., 1955.
3. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. – Л., 1978.
4. Фридман Н.В. Романтизм в творчестве Пушкина. – М., 1980.
5. Гуревич А.М. Романтизм в русской литературе. – М., 1980.
6. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. – М., 1995.
7. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений Лермонтова: В 4 т. – М.: Художественная литература, 1983-1984.
8. Найдич Э.Э. Последняя редакция Демона: «Русская литература», 1971, №1.
9. Мелихов Л.С., Турбин В.Н. Поэмы Лермонтова. Изд-во МГУ, 1969.
10. Лотман Ю. Книга о поэзии Лермонтова // Вопросы литературы, 1960, №11.
11. Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. Л.: Наука, 1964.
12. Пульхритудова «Демон» как философская поэма. Сб. «Творчество М.Ю. Лермонтова». М.: Наука, 1964.
13. Лермонтовская энциклопедия. – М., 1981.
14. Коровин В.И. Путь поэта. Избранные сочинения М.Ю. Лермонтова. – М.: Художественная литература, 1987.