Министерство образования и науки Украины Севастопольский национальный технический университет Кафедра теории и практики перевода
рыцарский мораль сага нибелунг
Курсовая работа
Типологические черты рыцарского романа в произведении "Песнь о Нибелунгах"
Севастополь 2006
Оглавление
Введение
Глава 1. Культура рыцарской среды и жанровое своеобразие рыцарского романа
1.1 Рыцарская мораль и идеалы
1.2 Рыцарский роман как жанр
Глава 2. Типологические черты рыцарского романа в произведении "Песнь о Нибелунгах"
2.1 Характеристика "Песни о Нибелунгах"
2.2 Элементы рыцарского романа в "Песни о Нибелунгах"
Заключение
Библиография
Актуальность данной работы обусловлена вопросом о природе возникновения и взаимовлияния жанров, который является одним из самых спорных и одновременно плодотворных в истории и теории литературы.
Материалом нашего исследования стала "Песнь о Нибелунгах". Хотя это произведение принадлежит к жанру героического эпоса, в нём мы можем наблюдать многие черты, характерные для рыцарского романа.Сага о Нибелунгах состоит из двух частей: с одной стороны, мифическая история Зигфрида; с другой – история реальных бургундов. Невозможно сказать, когда и как появился миф о Зигфриде: его корни уходят в незапамятные времена предков германцев. Вторая часть саги основана на историческом событии: разгром бургундского королевства гуннами в 437 году. Естественно, подобное уничтожение целого народа оставляет живой след в памяти современников. Вскоре исторический факт стал обрастать легендами; по неизвестным причинам они объединились впоследствии с историей Зигфрида. Эта объединенная сага о Зигфриде и бургундах стала достоянием всех германских народов, была перенесена ими на разные земли, и там уже каждый народ добавил что-то своё к этой саге. Сага, образовавшись в середине V века на территории Рейна около Вормса, просуществовала в устной форме до IX века. В исландской "Эдде" [самый ранний письменный вариант которой восходит к девятому веку] сохранилась одна из первых версий, созданных скандинавскими народами. Знаменитый же немецкий эпос, "Песнь о Нибелунгах", восходит лишь к XIII веку, т.е. его письменная версия является самой поздней по сравнению с другими эпосами ["Песнь о Роланде", "Беовульф", "Эдда"]. Эти две версии, скандинавская и немецкая, хоть и произошли из одного источника, но за века, прошедшие между их возникновением и временем, когда они были записаны, стали двумя разными историями: характеры героев и мотивы, по которым они действуют, разнятся; каждая версия по-разному трактует события.
Это различие объясняется тем, что анонимный немецкий поэт, который объединил существовавшие до него поэтические произведения и сказания, принадлежал к другой эпохе – эпохе рыцарства. Таким образом, "Песнь о Нибелунгах" подверглась переосмыслению в соответствии с идеалами того времени. Следовательно, чтобы выявить черты, характерные для литературного произведения данной эпохи, необходимо рассмотреть культуру и быт, при которых оно было создано.
Цель исследования – найти в "Песнь о Нибелунгах" типологические черты рыцарского романа.
Данная цель обуславливает следующие задачи:
1. проработать критическую литературу по проблеме исследования;
2. выявить ценности, мораль и идеалы рыцарской культуры;
3. проанализировать жанр рыцарского романа и свойственные ему черты;
4. объяснить причины проникновения черт романа в "Песнь о Нибелунгах".
Поставленные задачи объясняют выбор структуры курсовой работы: в первой главе приводится характеристика культуры рыцарства и литературы, присущей этому времени. Вторая глава посвящена собственно исследованию, т.е. поиску в "Песни о Нибелунгах" типологических черт рыцарского романа, их характеристика, объяснение причин их появления в произведении.
Глава 1. Культура рыцарской среды и жанровое своеобразие рыцарского романа
1.1 Рыцарская мораль и идеалы
Рыцарство своими корнями уходит в варварскую эпоху, что наложило существенный отпечаток на его мироощущение, образ жизни и культурные ценности. Об этих истоках проговариваются рыцарские прозвища и геральдика. Генрих Лев, Альбрехт Медведь, Ричард Львиное Сердце – имена известных исторических персонажей, которые не нуждаются в дополнительных комментариях [3, 6]. "Воин-зверь", отчетливо просматриваемый по культурным текстам варварской Европы, не исчез вместе с эпохой военной демократии и варварских королевств.
Не следует забывать, что рыцарь – это, прежде всего воин. Профессиональная принадлежность вкупе с природной данностью и определили приоритет физической силы в рыцарских глазах. Рыцарь по определению должен был обладать данным достоинством. И дело не только в том, что рыцарь классического средневековья вынужден был нести на себе латы и оружие весом в 70-80 килограммов, что было под силу только очень сильному человеку. Образ жизни, технология военных действий того времени не могли не определить особую ценность мускульной силы, физической подготовки для рыцаря. Неудивительно, что воспитание рыцаря было в первую очередь подчинено задаче сделать из юноши сильного воина. Подготовка такого воина осуществлялась и регулировалась посредством обычая, составлявшего обязательный элемент в жизни каждого представителя этого сословия. Это обычай ученичества, когда до шестнадцати - двадцатитрехлетнего возраста юноши, начиная с десяти - двенадцати лет проходили соответствующую выучку под началом определенного наставника. Лишь освоив соответствующие навыки воинской профессии – владение оружием [мечом и копьем], тактические приемы конного боя и т.д. – юноша мог быть посвященным в рыцари.
Обряд посвящения мог проходить как в военное, так и в мирное время. Естественно, что церемония, проведенная на поле боя в канун сражения или после него, приобретала особый престиж в глазах участников этого культурного действа. Равно как имело большое значение то, кто посвящал в рыцари.
Посвящение в мирное время приурочивалось к каким-либо знаковым событиям – религиозному празднику, свадьбе сеньора или правителя, рождению особы королевского рода и т.д. Светской части обряда предшествовал особый религиозный ритуал – исповедь, причастие и ночь размышлений в часовне или церкви, который должен был очистить посвящаемого от дурных помыслов, укрепить в вере, словом, подготовить его духовно к вступлению в ряды воинов Христовых. Следует подчеркнуть, что и сам ритуал непосредственного посвящения был исполнен сакрального характера и начинался с освящения оружия. Обряд завершался процедурой, получившей название "алап" или "коле" – символический удар по шее, наносимый рукой или посредством меча в ножнах. В идеале предполагалось, что это был первый и последний удар, который посвящаемый рыцарь оставлял без ответа.
Ношение и владение оружием практически напрямую связывалось с понятиями благородства и чести. Эта связь ощущалась на протяжении очень длительного периода времени.
После посвящения в рыцари повседневная жизнь воина представляла собой непрерывный тренинг физических и воинских достоинств. Охота и турнир являлись своеобразными культурными субститутами сражений, способствовавшими приращению соответствующих навыков и самоутверждению рыцаря в собственных глазах и глазах окружающих.
Турниры также способствовали совершенствованию воинского искусства рыцаря, не говоря уже о том, что создавали благоприятную возможность блеснуть личной отвагой, быть замеченными и помимо всего прочего добиться материального вознаграждения, подтверждающего рыцарскую доблесть. Изначально это были полувоенные поединки. На них побежденный лишался всего вооружения и коня в пользу победителя. Нередко побежденный на турнире становился пленником своего удачливого соперника и, как в условиях настоящей феодальной войны, обязан был заплатить выкуп [3, 10].
Импульсивный характер человека той эпохи нередко приводил к тому, что разгоряченные противоборством рыцари забывали о том, что это всего лишь праздничная имитация военной авантюры. Нередко такие турниры оборачивались жертвами.
Большую роль играли дамы – иногда они определяли победителя турнира [конец XIV в.]. С XIII века в среде рыцарства появилась традиция носить цвета своей дамы и прикреплять к шлему или копью вещицы дам, дарованные как знак расположения – это могли быть вуаль, рукав, платок. К XIV веку стало модным открывать турнир процессией, в которой дамы вели своих рыцарей на золотых или серебряных цепях.
Одно из неписаных правил рыцарского кодекса чести подразумевало, что рыцарь должен быть мужественным. В идеале рыцарь не рыцарь, если он лишен этой родовой черты сословия, если он не готов к геройскому подвигу. Обращает на себя внимание тот факт, что этот идеал, особенно на заре становления рыцарского сословия имел специфически избыточный характер. Любой ценой рыцарь должен был доказать свою силу и мужество, даже ценой жизни. В "Песне о Роланде" ее главный персонаж в критический момент отказывается протрубить в рог, чтобы позвать помощь [как советует Роланду его друг Оливье], для него важнее утвердить личную доблесть, доказать свою безоговорочную готовность сражаться до последней капли крови. Причем прибегнуть к чьему-либо содействию – постыдно. Чем сильней и доблестней противник, тем больше собственная слава. Зазорно было сражаться со слабым или плохо вооруженным противником. Рыцарь постоянно должен был следить за своим положением в обществе, это требовало от него все новых и новых побед, доказательств того, что он по праву принадлежит к этому сословию.
Кодекс рыцарской чести предполагал в качестве непреложного правила поведения членов этого сословия их верность слову. Эта ценностная установка рыцарского мира находила различного рода выражения в самых разных обычаях и ритуалах. Именно с ней был связан обычай рыцарского обета, находившего самые причудливые формы. Французский король Людовик Толстый клянется, что не возьмет в рот ни крошки съестного, пока не возьмет замка сеньора де Куси [3, 14].