Поныне возле кельи той
Насквозь прожжённый виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой.
Образ камня, прожжённого слезой, появляется ещё в поэме, созданной семнадцатилетним мальчиком. Демон был в течение долгих лет спутником поэта. Он растёт и мужает вместе с ним. И Лермонтов не раз сравнивает своего лирического героя с героем своей поэмы:
Я не для ангелов и рая
Всесильным богом сотворён;
Но для чего живу, страдая,
Про это больше знает он.
«Как демон мой, я зла избранник», – говорит о себе поэт. Он сам такой же мятежник, как и его Демон. Герой ранних редакций поэмы – милый, трогательный юноша. Ему та хочется излить кому-нибудь свою исстрадавшуюся душу. Полюбив и ощутив «добро и красоту», юный Демон удаляется на вершине гор. Он решил отказаться от своей возлюбленной, не встречаться с ней, чтобы не причинить ей страданий. Он знает, что его любовь погубит эту земную девушку, запертую в монастыре; её строго накажут и на земле и на небе. О страшных наказаниях «согрешивших» монахинь много раз рассказывалось в произведениях литературы, иностранной и русской.
Пробудившееся в нём чувство подлинного добра молодой Демон проявляет также и в том, что помогает людям, заблудившимся в горах во время метели, сдувает снег с лица путника «и для него защиты ищет».
Поэтические пейзажи Кавказа у Лермонтова имеют характер документальности, эти серые, обнажённые скалы сопоставимы с опустошённостью души своего героя. Но действие поэмы развивается. И Демон уже перелетел за Крестовый перевал:
И перед ним иной картины
Красы живые расцвели…
Эта резкая перемена пейзажа правдива. Она поражает каждого, кто проезжает через Крестовую гору:
Роскошной Грузии долины
Ковром раскинулись вдали.
И Лермонтов с тем же мастерством, с каким он только что описал суровый и величественный пейзаж Кавказского хребта до Крестового перевала, теперь рисует «роскошный, пышный край земли» – с кустами роз, соловьями, развесистыми, обвитыми плющом чинарами и «звонко бегущими ручьями». Полная жизнь роскошная картина природы подготавливает нас к чему-то новому, и мы начинаем невольно ждать событий. На фоне этой благоуханной земли появляется впервые героиня поэмы. Как образ Демона дополняется пейзажем скалистых гор, так и образ молодой, полной жизни красавицы грузинки Тамары становится ярче в сочетании с пышной природой её родины. На кровле, устланной коврами, среди подруг проводит свой последний день в родном доме дочь князя Гудала Тамара. Завтра её свадьба. Волновавшая Тамару мысль о «судьбе рабыни» была протестом, бунтом против этой судьбы, и этот бунт ощутил в ней Демон. Именно ей он и мог обещать открыть «пучину гордого познанья». Только к девушке, в характере которой были заложены черты мятежности, мог обратиться Демон с такими словами:
Оставь же прежнее желанье
И жалкий свет его судьбе;
Пучину гордого познанья
Взамен открою я тебе.
Между героем и героиней поэмы «Демон» существует некоторая родственность характеров. Философское произведения в то же время и поэма романтическая и психологическая. В ней и громадный социальный смысл. Герой поэмы носит в себе черты живых людей, современников поэта.
Резюмируя вышесказанное, заметим, что все черты присущие романтизму как художественному методу, ярко прослеживаются в поэме «Демон»:
· Главный герой – одиночка, бросивший вызов даже не человеческому обществу – самому Богу
· Демон – личность яркая, сильная, как и подобает романтическому герою.
· Огромную роль в поэме играют пейзажи Кавказа: Демон сродни эти горам, он такой же независимый, также обречен на Вечность
2.3 Образ Демона в произведениях М.Ю. Лермонтова, А. Рубинштейна, М.А. Врубеля
М.Ю. Лермонтов создал уникальное по силе воздействия на читателя произведение – поэму «Демон». Неслучайно спустя много лет появляется опера А. Рубинштейна «Демон» и картины М. Врубеля (Приложение 2).
Существует довольно распространенное мнение, что незаслуженно забытых сочинений не бывает. История, рано или поздно, все расставляет по своим местам. В 2003 году в Мариинском театре показали новую постановку оперы Антона Рубинштейна «Демон», с режиссурой Льва Додина и под управлением Валерия Гергиева. Премьера её состоялась в Париже.
Сценическая судьба «Демона» сложилась счастливо. Его в одном только Мариинском театре ставили шесть раз. Три раза – до революции, и три раза – после, уже в Кировском театре. Известности «Демону» добавило то, что в 1905 году, в спектакле Коровина-Головина партию мятежного духа спел сам Федор Шаляпин. С той поры в коллективной музыкантской памяти навеки закрепились стереотипы исполнения партии и сценическая традиция поведения мятущегося романтического героя. Демон: весь в черном и с сумрачной думой на челе, облик романтического героя-бунтаря с роскошными развевающимися власами (собственная шевелюра Евгения Никитина, исполняющего партию – 2003 г.). Романтическая оболочка образа – налицо. Преодолеть клишированный образ своего героя Никитин мог только через музыку; знаменитые сольные номера партии – ария, ариозо, монолог и прочие – самые удачные места оперы. Общее впечатление довершают внушительность фигуры и медально четкие черты лица; в общем, по природной органике и фактуре Евгений к партии Демона подходил почти идеально.
Опера Рубинштейна прочно встроена в отечественный культурно-исторический контекст. Ее даже в музыкальных школах проходят, в программе музыкальной литературы.
Герои всех этих произведений в чём-то схожи и чем-то отличаются. Лермонтовский Демон мятежен, непримирим, знающ и мудр, прекрасен и коварен, вместе с отрицанием в его душе живёт и жажда идеала, стремление к восстановлению гармонии. Демон в опере отличается от лермонтовского гордого «духа отрицания», мятежного борца против Бога. Демон у Рубинштейна – одинокий, страдающий – ищет сочувствия и любви (в этом он близок герою картины Врубеля). Неслучайно партия Демона основана на мягких, певучих, плавных мелодических линиях («Не плачь, дитя», «На воздушном океане» см. Приложение 3).
Юный Демон есть у Врубеля. Его, как и Лермонтова, много лет преследовал этот «могучий образ». Широко открытые, бездонные, полные муки глаза… Воспалённые, запёкшиеся от внутреннего огня губы. Взор, полный отчаяния и гнева, устремлён куда-то прямо перед собой. Это голова гордого мыслителя, проникшего в тайны Вселенной и негодующего на царящую в мире несправедливость. Это голова страдальца-изгнанника, одинокого мятежника, погруженного в страстные думы и бессильного в своём негодовании. Таков Демон на одном из рисунков Врубеля.
На картине Врубеля «Демон сидящий» (1890) изображён сильный юноша с длинными мускулистыми руками, как-то удивительно беспомощно сложены, и совсем детским, наивным лицом. Кажется, если он встанет, то это будет длинный-длинный, быстро выросший, но ещё не вполне сложившийся подросток. Физическая мощь фигуры особенно подчеркивает беспомощность, детскость выражения лица с опущенными углами мягкого, немного безвольного грустного рта и детским выражением печальных глаз, точно он только что плакал. Юноша демон сидит на вершине горы и смотрит вниз, в долину, где живут люди. Вся фигура, взгляд выражают бесконечную тоску одиночества. Врубелевский Демон прекрасен и юн, полон сверхчеловеческой мощи и, как у Лермонтова, одинок, охвачен тоской, но в отличие от поэмы, в которой Демон –«Царь познанья и свободы», в картине преобладает чувство безграничной, непреодолимой тоски. Жгучая тоска светится в глазах, она мучительно сковывает руки Демона. И если в опере Демон пытается излить свою тоску Тамаре, то на полотне он один на один с Космосом, он изображён на фоне бездонного простора Вселенной.
Так же как поэма Лермонтова имеет несколько вариантов, так и Демон Врубеля представлен во множестве набросков и готовых работ, он многолик.
Если говорить о музыкальной интерпретации, то каждый исполнитель роли Демона привносит, в образ героя что-то своё.
Заключение
Поэма «Демон» дышит духом тех лет, когда она была создана. В ней воплотилось всё то, чем жили, о чём думали, чем мучились лучшие люди времени Лермонтова. Она заключает в себе и противоречие этой эпохи. Передовые люди 30-х годов прошлого века страстно искали истину. Они резко критиковали окружающую самодержавно-крепостническую действительность, с её рабством, жестокостью, деспотизмом. Но они не знали, где найти правду. Затерянные в царстве зла, они бессильно бились и протестовали, но не видели пути в мир справедливости и чувствовали себя бесконечно одинокими.
Демон страдает от одиночества, рвётся к жизни и к людям, и в то же время этот гордец презирает людей за их слабость. Одну минуту своих «непризнанных мучений» он ставит выше «тягостных лишений, трудов и бед толпы людской». Но Демон также и образ символический. Для самого поэта и для его передовых современников Демон был символом ломки старого мира, крушения старых понятий добра и зла. Поэт воплотил в нём дух критики и революционного отрицания.
«Дух критики, – писал Герцен, – вызван не из ада, не с планет, а из собственной груди человека, и ему некуда исчезнуть. Куда бы человек не отвернулся от этого духа первое, что попадается на глаза, – это он сам со своими вопросами».
Символический смысл образа Демона раскрыл Белинский. Демон, писал он, «отрицает для утверждения, разрушает для созидания; он наводит на человека сомнение не в действительности истины как истины, красоты как красоты, блага как блага, но как этой истины, этой красоты, этого блага… он тем и страшен, тем и могущ, что едва родит в вас сомнение в том, что доселе считали вы непреложною истиною, как уже кажет вам издалека идеал новой истины. И, пока эта новая истина для вас только призрак, мечта, предположение, догадка, предчувствие, пока не сознали вы её, не овладели ею, – вы добыча этого демона и должны узнать все муки неудовлетворенного стремления, всю пытку сомнения, все страдания безотрадного существования».