Тема «запоздалой» любви еще будет поднята нами, когда речь пойдет о романе «Колесо времени» и повести «Гранатовый браслет». А сейчас вернемся к Зинаиде Колосовой и ее взаимоотношениям с Алариным.
Зинаида Колосова выступает своеобразным антиподом Аларина. Куприн воссоздает историю ее духовного развития, процесс складывания ее характера, своеобразие ее нравственного облика. Она принадлежит к социальным низам, бедность и полусиротство вынудили ее прожить детство в закрытом пансионе. Из-за материальной необеспеченности Колосова, обладавшая несомненным музыкальным дарованием, не смогла поступить в консерваторию. В поисках средств к существованию, она покидает Москву и охотно едет в чужой город, чтобы сделаться гувернанткой. Однако, несмотря на материально зависимое положение в обществе, Колосова преисполнена сознанием своего достоинства: она гордо и независимо держит себя перед заводчиком Кашперовым, в доме которого служит гувернанткой. Неизбалованная ласкою, Колосова дорого ценит малейшее проявление добрых чувств к себе со стороны других, и сама охотно высказывает такие чувства, хотя она скупа на открытое их выражение, сдержанна в их проявлении, ибо по природе своего характера застенчива и скрытна. Замкнутость и молчаливая скрытность, граничившие с нелюдимостью, были следствием уродливого воспитания Колосовой в закрытом учебном заведении: там подавлялась и принижалась индивидуальность воспитанниц, которых по-монастырски держали взаперти, изолированно от внешнего мира. Классные дамы надзирательницы много и холодно толковали о нравственности, целомудрии и благочестии, запрещали видеться с мужчинами, читать «безнравственные» романы Тургенева, но настойчиво рекомендовали им произведения Жанлис. А воспитанницы тем временем проникались отвращением и к «противной» Жанлис, и ко всей постылой жизни в пансионе и тайно от своих наставниц набрасывались на запретные книжки или заводили интимные дневники и альбомы с «чувственными» стихами.
«Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Все-таки лучше, чем ничего»49,– говорит Войницкий в чеховской драме «Дядя Ваня». То же самое могла бы сказать в свое оправдание и героиня Куприна. Среди «ненастоящего» пансионного прозябания она искала утешения в «жизни миражами», любила уноситься в мир вымысла, фантазии, мечтаний. Ее грезы и мечты с годами делались более жаркими и более конкретными. Она горячо полюбила героев прошлого, подвижников-борцов, восхищалась «героизмом мучеников идей», таких как Ян Гус, Жанна д' Арк. «Она, – рассказывает Куприн, – обожала Жанну дг Арк и иногда находила в ее образе и поступках много общего с собой; ей тогда начинало казаться, что и в ее груди таятся и зреют до нужной минуты могущественные силы, назначенные судьбой для каких-то великих целей» (1,46). Накоплению в ней «могущественных сил» и прояснению «великих целей» жизни помогло чтение тургеневских «Записок охотника», которыми она искренне увлекалась, и в особенности романа «Накануне», от которого она приходила в восторг. Думаю, Колосовой временами овладевала «странная жажда самопожертвования», возникало желание «совершить неслыханно-громадный подвиг, радостно отдать свою молодую жизнь во имя чего-то далекого и прекрасного», ее увлекал «героизм мучеников идеи» (1,46). Девушка из повести Куприна не вступила на путь политической борьбы, не сделалась подвижницей и «мученицей идеи». Героизм Колосовой проявился в том, что Куприн заставил свою героиню действовать на узком поприще семейного быта, ограничил ее помыслы и дела областью интимных душевных переживаний. Случайно узнав о грозящем Аларину несчастье (предстоящее заключение в тюрьму), Колосова сочла себя нравственно обязанной спасти любимого человека, даже если для этого ей нужно будет умереть.
«– Господи, какую страшную муку должен он испытывать? Но чем я могу помочь ему?.. Он для меня дороже всего в мире... Жизнь отдать так легко, это даже приятно и красиво - умереть за любимого человека... отдать свою честь на поругание, навеки потерять уважение любимого человека, но спасти его, спасти от ужасной смерти, которая позором ляжет на его имя...» (1,90).
Чтобы предотвратить позор, тюрьму или, возможно, смерть любимого, Колосова, подавив брезгливость и отвращение, предлагает себя заводчику Кашперову.
«–... чем тяжелее жертва, чем меньше в ней блеска и шума, тем достойнее она будет... Значит, и бесчестья нет никакого, – рассуждает Колосова.
– И разве это не все, что может сделать женщина? Значит, это можно... и даже необходимо совершить!..» (1,91).
Конечно, шаг Колосовой далеко не все, что может сделать женщина, но она сочла его единственно возможным для себя. К счастью, Кашперов не надругался над ее честью, а нужные деньги дал. «Понимаете ли вы, - добавил он с горячим чувством, – это – великий подвиг, самый великий, на который когда-либо решалась женщина» (1,96).
Выдержав тяжкое нравственное испытание, Колосова отнесла деньги Аларину. Но тут ее постигло разочарование. Аларин так гадко обрадовался деньгам, что забыл о ней, спасшей его; для него потеряла интерес и она сама, и все в мире, кроме лежащих перед ним денег. «Ее щепетильная натура инстинктивно восстала против чего-то животного, низменного, так неожиданно проявившегося в человеке, которого она возвела на самую высокую ступень идеала» (1,104). Рушилась ее любовь. Она еще сделала усилие убедить себя в ошибочности своего нового впечатления, она еще хочет обелить его в глазах своих и общества, она советует ему: надо перед всеми честно сознаться в преступлении, самому рассказать о проигрыше казенных денег и тем самым искупить свою вину. Но Аларин удивился: «Зачем? Деньги я, конечно, возвращу, но ведь никто не знает, что я вчера проиграл казенные деньги. Для чего же мне портить свою репутацию?» (1,106). Из ложного опасения потерять в глазах городских обывателей свое «доброе имя», он, не задумываясь, глумится над женщиной, из любви к нему спасающей его никчемную жизнь, над личностью и чувствами, казалось, любимого им человека. И Колосова ужаснулась, увидев этого второго Аларина: теперь словно спала пелена. Малодушие, жадность, трусливое лицемерие, двуличие и лживость Аларина оттолкнули от него Колосову, вызвали в ней глубочайшее презрение к нему. И она, преодолевая боль сердца, навсегда ушла от него: «Вы такой же, как и все... Вы гадки мне... Оставьте меня!» (1,106).
Разочарование в Аларине было столь велико, и так потрясена была она его эгоизмом и жестокостью, всем происшедшим, что заболела нервной горячкой и умерла. Смерть ее явилась чересчур большой и, главное, ненужной жертвой: тот, ради кого она загубила свою жизнь, оказался полным ничтожеством.
Олеся, Суламифь, Зинаида Колосова – эти женщины пожертвовали своим счастьем, своей жизнью ради любимого человека. Интересен, на наш взгляд, тот факт, что у Куприна именно женщины оказываются способны на такую любовь. Иван Тимофеевич любит Олесю, он вроде бы готов жениться на ней, но он и мысли не допускает, чтобы остаться с ней, среди природы, там, где ее дом, где она счастлива. Он хочет увезти ее в город, пренебречь мнением света (для него это уже подвиг!), хотя все это, конечно, не без колебаний, смутных сомнений. Он считает, что именно так должен поступить, не задумываясь над тем, будет ли счастлива Олеся далеко от природы, там, где царят совсем другие порядки, другая мораль. Олеся же поступает иначе: несмотря на то, что она готова поехать за своим возлюбленным хоть на край света, она покидает его, потому что понимает, что этим не сделает его счастливым; общество отвергнет его, женившегося на дикарке, он неуютно будет себя чувствовать на светских приемах с женой, которая «куда ступить не знает», которая принесет ему только стыд и позор в глазах других.
Соломон тоже любит Суламифь, любит крепко, ради нее готов даже на смерть, но все же по стечению обстоятельств смерть принимает не он, а его возлюбленная, спасая жизнь дорогому ей человеку.
Аларин вообще не стоит той жертвы, которую совершила ради него Зина Колосова. И уж, тем более, он сам неспособен на подобные поступки.
Среди мужчин, героев произведений Куприна, также есть те, кто одарен высокой любовью, кто жертвует собой ради любимой женщины. Один из них – уже упомянутый нами выше Желтков. Любовь, которая поразила героя, величава, и он готов отдать все, ничего не требуя взамен. Древняя, выраженная в «Песни песней», мысль о том, что «любовь сильна, как смерть», мысль, определившая основную тональность «Суламифи», царит и в «Гранатовом браслете».
У замечательного австрийского лирика Николая Ленау (первая половина XIX века) есть стихотворение «Безмолвная любовь», которое, на наш взгляд, можно применить для образного описания состояния души Желткова:
Молчать и гибнуть...
Но милей, Чем жизнь, волшебные оковы!
Свой лучший сон в очах у ней
Искать, не проронив ни слова!-
Как свет застенчивый лампад
Трепещет пред лицом Мадонны
И, умирая, ловит взгляд,
Небесный взгляд ее бездонный!..
Небывалый дар высокой и безответной любви стал «громадным счастьем» Желткова, полюбившим княжну Веру Шеину. Этот феномен поднимает его над другими героями рассказа: грубым Тугановским, легкомысленной Анной, даже совестливым Шейным и мудрым Аносовым. Желтков – обыкновенный бедный канцелярский чиновник на первый взгляд достаточно непримечательной, неяркой внешностью. «Но если быть внимательными, можно заметить, что Куприн наделяет своего героя несколько «таинственным» обликом, сохраняя тем самым связь со сказочностью. Мелкий чиновник музыкален и наделен чувством прекрасного. Он – обладатель редкого зеленого граната и имеет «родословную». Его комната бедна, но диван покрыт «истрепанным прекрасным текинским ковром». Он более благороден в сцене свидания, чем князь Тугановский»50.
В сопоставлении с громадным чувством, «поразившем» маленького чиновника Желткова, обнажается очерствение души людей, считающих себя по культуре и интеллекту стоящими гораздо выше его.