2. Тирсо де Молина «Севильский распутник и каменный гость»
Первым классическим литературным произведением о Дон Жуане, давшим толчок развитию мифа, явилась пьеса «Севильский распутник и каменный гость», написанная испанским монахом Габриэлем, публиковавшим свои сочинения под псевдонимом Тирсо де Молина. Он внес значительный вклад в развитие образа дона Жуана, воплотив в своей пьесе тот причудливый характер, который обошёл потом весь мир. Пьеса «Севильский распутник и каменный гость» (1630) занимает важное место не только в творчестве Тирсо де Молина, но и вообще в истории европейской литературы. Именно здесь впервые был создан литературный образ Дон Жуана, существовавший ранее лишь в старинном предании.
Cюжетом пьесы послужила реальная история Хуана Тенорио, жившего во времена кастильского короля Петра Жестокого.
В пьесе де Молина Дон Жуан — соблазнитель, которого не столько влечет наслаждение, сколько борьба за подчинение женщины его воле. Лёгкие победы ему безразличны. Хищник и завоеватель, авантюрист и дуэлянт, он наделен всеми свойствами идеального дворянина: красотой, храбростью, чувством чести. Кровь бурно клокочет в его жилах. Подобно своим прототипам из легенд и преданий, Дон Жуан овладевает с помощью бесстыдных уловок и проделок, в которых сам видит лишь забавные шутки, женщинами без разбору, невзирая на их общественное положение и не отличая одну от другой.
Во дворце неаполитанского короля он проводит ночь с герцогиней Исабеллой, назвавшись герцогом Октавио; вынужденный бежать из Неаполя, терпит кораблекрушение возле испанского берега и обольщает рыбачку Тисбею, которая, поняв, что она обманута, пытается покончить с собой. В Севилье, узнав, что его друг, маркиз де ла Мота собирается отправиться ночью на свидание с доньей Анной, в плаще маркиза проникает в ее покои и, столкнувшись с ее отцом доном Гонсало, убивает старого командора. Дон Жуан бежит, и, тем не менее, во время своего бегства успевает соблазнить поселянку Аминту: во время свадьбы он уводит ее из-под венца, пообещав жениться на ней, и дает клятву, что, если не сдержит слова, пусть Господь его накажет рукой мертвеца. Возвратившись в Севилью, он случайно попадает на могилу командора. Увидев гробницу командора и прочитав надпись, грозящую местью убийце, Дон Жуан хватает за бороду статую, и зовет ее отужинать у него дома, статуя навещает его и в свою очередь приглашает к себе. Приняв ответное приглашение явившегося к нему «каменного гостя», он идет в церковь, где одетые в траурные одежды слуги угощают его уксусом и желчью. Статуя исполняет приговор, вынесенный Богом грешнику, чья мера преступлений перешла допустимые границы: командор каменной десницей сжимает руку Дон Жуана, и он вместе с гробницей проваливается в преисподнюю.
Заключительная сцена происходит в присутствии короля. Король велит его казнить. Но слуга дона Жуана сообщает, что господина его постигла божья кара.
В трактовке Тирсо де Молины Дон Жуан — не вольнодумец и не безбожник, но лишь аморальный и безрассудный упрямец, который знает, что за его грехи неотвратимо последует расплата, но не останавливается в своих распутных похождениях и не приносит в них должного раскаяния, думая, что на это у него еще достаточно времени.
Дон Жуан у Тирсо - демоническая личность. В нем преступность причудливо сочетается с героикой. Сквозь черты насильника - феодала все время проглядывает облик дерзкого вольнодумца, вступающего в бой с устоями феодально-церковной культуры. Но Тирсо де Молина только едва наметил многозначительную противоречивость характера Дона Хуана Тенорио.
Образ, созданный его фантазией на основе народных легенд, оказался в дальнейшем чрезвычайно притягательным для писателей разных эпох и народов по причине своей податливости самым различным интерпретациям и переосмыслением. Дон Жуан Тирсо обладает комплексом основных черт, которые так или иначе будут варьироваться во всех последующих Дон Жуанах. Он вдохновил целую плеяду драматургов, поэтов, романтиков, композиторов и художников.
Эта первая литературная обработка легенды о Дон Жуане послужила источником для дальнейших трактовок сюжета.
3. Переработка сюжета
В XVII—XVIII вв. появилось множество переработок пьесы Тирсо де Молины и самостоятельных драматических произведений на сюжет о Дон Жуане. Главной характеристикой героя в этот период оставалось его распутство, представленное в разнообразных интригах. Именно универсальность донжуанства как бытового явления позволила мифу, сформировавшемуся на испанской почве на пересечении двух старых легенд, быстро стать явлением мирового, интернационального значения. В Испании за «Севильским озорником» последовали комедия Алонсо де Кордоба-и-Мальдонадо (Córdoba у Maldonado) «Мщение из гроба» («La venganza en el sepulcro», 2-я половина XVII в.) и пьеса Антонио де Саморы (Zamora) «Нет срока, который не наступил бы, нет долга, который бы не оплатился, или Каменный гость» («No hay plazo que no se cumpla ni deuda que no se pague у convidado de piedra», 1714, изд. 1744).
Всего через три года после издания пьесы Тирсо де Молины Жуан шёл уже со значительным успехом на народных сценах Италии, много выиграв от внесённого в пьесу комического элемента, которым итальянцы хотели смягчить её чрезмерный трагизм. Для сцены El burlador был обработан Джилиберти (1652) и Чиконьини (Il convitato di piedra, 1670), который усилил комические элементы, изъял из испанского оригинала все мрачное и нравоучительное. Это обеспечило успех пьесы Чиконьини на народной сцене, где ее продолжали играть вплоть до начала XX. История Дон Жуана вошла в репертуар «комедии дель арте»: среди сценариев знаменитой труппы Д.Бьянколелли обнаружен и сюжет о Дон Жуане.
Версия Джилиберти не сохранилась, но известно, что именно на ее основе были написаны первые французские пьесы о Дон Жуане. Французов познакомили с похождениями Дон Жуана представления итальянских артистов в 1650-х, и немедленно сюжет был подхвачен актерами Доримоном (Dorimond, сц. псевд.; наст. имя и фамилия — Nicholas Drouin, около 1626 — несколько ранее 16 января 1664 или около 1670) и Клодом Дешаном де Вилье (Villiers, 1600—1681), написавшими трагикомедии под одним названием «Каменный пир, или Преступный сын» («Le Festin de Pierre, ou le Fils criminel»). В 1658 г. Даримон поставил свою пьесу в Лионе, а в следующем году де Вилье переделал её для парижской сцены. Таким образом, к моменту появления мольеровского «Дон Жуана» сюжет и герой уже были знакомы французскому зрителю.
4. «Дон Жуан, или Каменный пир» Мольера
В 1665 году состоялась премьера комедии Жана-Батиста Мольера «Дон Жуан». Пьеса была написана чрезвычайно быстро, чтобы поправить дела театра после запрещения «Тартюфа».
Эта пьеса не была похожа на все другие комедии великого драматурга. «Дон Жуан» — самая «барочная» из пьес Мольера. Об этом свидетельствуют и легендарный испанский сюжет, лежащий в ее основе, и многие структурные нарушения строгих правил классицистического канона: жанровая чересполосица (чередование трагических и комических сцен), неподчиненость речи героев единству языкового стиля. Это связано с тем, что, создавая «Дон Жуана», Мольер следовал приемам построения испанской комедии. Более сложной оказывается и структура характера главного героя. И все же, несмотря на эти частичные отступления от строгих канонов поэтики классицизма, «Дон Жуан» остается в целом классицистической комедией, ее главным назначением является борьба с человеческими пороками, постановка нравственных и социальных проблем, изображение обобщенных, типизированных характеров.
Мольер совершенно оригинально обработал известную тему о развратнике, не знающем никаких преград в своем стремлении к удовольствиям. Эту тему Мольер истолковал совершенно по-своему, сохранив в главных чертах фабулу, разработанную предшественниками. Он впервые лишил своего героя отличительных особенностей его испанского происхождения и ввёл в пьесу французскую действительность своего времени. Он отбросил внесённый итальянцами комизм и уничтожил клерикальный оттенок, характеризующий пьесу Тирсо. Как справедливо писал М.А. Булгаков: «генезис мольеровского «Дон-Жуана» связан не столько с литературными источниками, сколько с современной французской действительностью».
В своей пьесе Мольер выстраивает для своего героя удивительно обыденный мир: со снующими там и сям кредиторами, с папашей, читающему проповеди отбившемуся от рук сыну, с наивными простушками, восторженно внимающими небрежному вранью нарядного господина. Таким образом, реальность до поры до времени никак не обнаруживает в себе ничего «чудесного» или «божественного».
Мольер достигает поразительных результатов в манипулировании восприятием читателя, не давая возможности «провидеть» сверхъестественный исход популярной истории и тем самым незаметно сводя читательскую позицию к точке зрения Дон Жуана, естественно убежденного в том, что «дважды два — четыре», а «небо» слишком далеко.
С.Д. Артамонов писал, что «Мольера привлекала возможность устами грешника порассуждать со сцены на опасные, но волновавшие его философские и политические темы. В век религиозного фанатизма севильский безбожник мог поглумиться над святая святых всех ханжей, всех тартюфов, которых так ненавидел этот драматург, а заодно устами Сганареля, слуги Дон-Жуана, упрекнуть и кичившуюся аристократию («От того, что вы знатная особа... уже не думаете ли вы, что по этой причине вы умнее других, что вам все позволено и никто вам не посмеет сказать правду»). Создавая своего Дон Жуана, Мольер обличал не распутство вообще, а безнравственность, присущую французскому аристократу XVII в.; Мольер хорошо знал эту породу людей и потому обрисовал своего героя очень достоверно».