Бродяги жестоко расправляются с Уиндом за то, что “он судил о людях, вернее, судил людей”[35]. Безусловно, они совершают ужасный поступок, но здесь все переворачивается: преступником оказывается в первую очередь Уинд, который совершил преступление двадцать лет назад, нарушив заповедь: “Не суди, да не будешь судим”. “Рассказ начинается не убийством, а нарушением христианской заповеди”[36], - считает И.Петровский. Эта новелла очень близка по жанру к притче.
Во всех рассказах этой группы присутствует дидактический момент. Морализаторство Честертона заключается в том, что человека, преступившего христианский закон и не признающего своей вины, ждет наказание в земной или другой жизни. Автор в своих произведениях настойчиво говорит об обязательной каре небесной. Эта мысль звучит почти во всех рассказах о патере Брауне. Можно утверждать, что такое убеждение и вера писателя в высшее провидение и справедливость является одним из стержней в его мировосприятии.
В добавление ко всему вышесказанному рассмотрим еще одну важную морально- религиозную проблему в детективах о патере Брауне. Честертон не просто сделал своего героя католическим священником. Отец Браун представляет католическую Церковь, которая, по словам писателя, “единственный институт, который создал систему прощения. Церковь открывает преступления, чтобы прощать, а не мстить ”[37].
Проблема христианского милосердия парадоксальна по своей сути. В “Ортодоксии” Честертон пишет: “Милосердие – парадокс. Грубо говоря, “быть милосердным” – значит прощать непростительное и любить тех, кого очень трудно полюбить. Преступника надо прощать до седмижды семидесяти. Преступление прощать не нужно”[38].
Этот принцип подкреплен во всех рассказах об отце Брауне. Так, в рассказах, где действует вор Фламбо, патер каждый раз прощает преступника и отпускает на волю. Но преступление священник не принимает, поэтому и стремится перевоспитать грешника.
Особенно ярко проблема милосердия раскрывается в рассказе “Око Апполона”. Калон совершает жестокое убийство во имя денег. Отец Браун знал это, но “сидел так же тихо, отрешенно, и круглое лицо его хмурилось, словно он горевал о ком-то или за кого-то стыдился”[39]. Браун не обвиняет, не возмущается, он скорбит о преступнике и его преступлении. И когда патеру кажется, что преступник хочет покаяться, священник меняется на глазах: “Отец Браун вскочил, кресло зашаталось. Он был страшно бледен, но весь светился надеждой, и глаза его сияли”[40]. Патер надеется, что Калон исповедуется. Он жалеет преступника, страдает из-за его грехопадения. Именно в вере и раскаянии патер видит победу над злом. Отец Браун никого не судит и не осуждает, в отличие от священника из рассказа “Молот Господень”. Браун милует людей и страдает вместе с ними.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что острая постановка морально-религиозных проблем - уникальная особенность детективных новелл о патере Брауне, благодаря которой содержание рассказов значительно обогащается. Честертон создает не просто детектив. В его произведениях присутствует нравственный урок, который выходит за пределы текста. Мотивы греха, покаяния и искупления, осмысленные с точки зрения католической веры, постоянно проступают в ткани этих рассказов. Честертон здесь размышляет о человеческой природе, о христианстве и прочности нравственных законов бытия. Отец Браун является выразителем авторской идеи. Его христианское мировоззрение совпадает с мировоззрением самого Честертона.
Глава вторая
Жанровое своеобразие рассказов о патере Брауне. Герой-сыщик
Рассказы Г.К.Честертона о патере Брауне относятся к жанру детектива. Писатель внес важный вклад в развитие этого рода литературы и создал свой особенный, неповторимый образец детектива. Критики единогласно отмечают, что рассказы Честертона заметно отступают от канона и приобретают свои собственные черты. Но прежде, чем обратиться к анализу жанрового своеобразия рассказов о патере Брауне, необходимо определить, что есть классический детектив.
Детектив (detective) - в переводе с английского “сыщик”, глагол “todetect” означает “открывать, обнаруживать, делать явным”. “Именно пафос открытия, постижения тайного, непредвиденного в человеческий судьбах определили принципиально новое качество новеллы Э.По “Убийство на улице Морг”, который признан был создателем детективного жанра ”[41]. Как и во всех жанрах, в детективе есть необходимые компоненты, которые определяют его своеобразие:
1. Для детектива характерен особый вид конфликта – “столкновение персонажей лишь с результатами разрушительного действия, субъект которого, решающие обстоятельства и причины неизвестны ”;
2. Важную роль в построении сюжета детектива играет тайна, которая является необходимым элементом этого жанра, стержнем детектива. Именно с этапами расследования таинственного происшествия связано четкое и логическое построение сюжета. Как замечает Вулис, “детектив имеет два сюжета. Внешний сюжет ведет сыщик, внутренний – преступник. Деятельность сыщика представляет собой процесс логической реставрации утраченных им или искаженных сцеплений” [42];
3. Необходимое условие для детектива – наличие характерного героя, “который обладает в детективе ярко выраженной сюжетной функцией. Герой может быть яркой индивидуальностью, но он всегда подчинен развитию сюжета…Он является во многом фигурой условной, своего рода маской, впрочем, как и его антагонист - преступник ”[43];
4. Особую роль в детективе играет деталь, которая становится уликой и несет в себе информацию. Именно деталь является ключом к тайне;
5. В детективе время часто становится объектом анализа, своего рода уликой. Как отмечает Вулис, эффект остановленного времени - исключительное явление для этого жанра. Сыщик, изучая время совершения преступления, может сделать предварительные выводы, которые проливают свет на тайну. Время также указывает на возможность того или иного человека совершить преступление.
Следует сказать, что сам Честертон не только писал детективные рассказы, но и был теоретиком этого жанра. В своем эссе “Как пишется детективный рассказ” Честертон выдвигает собственную эстетическую программу, которая определяется четырьмя основными требованиями к жанру детектива.
Первое из них – основополагающее – гласит, что в “детективе главенствует не мрак, но свет”[44]. Загадка, вокруг которой построен сюжет, не должна быть темной тайной. Будучи разгаданной в конце, загадка проливает свет на весь рассказ и вносит ясность в темные замыслы преступления. По Честертону, детектив неудачен, если “пишется, чтобы запутать читателя”[45].
Второе требование Честертона заключается в том, что детективу следует быть простым и понятным. “Загадка может показаться сложной, в действительности она должна быть простой”[46]. Детектив – жанр строгий и цельный. Как считает Честертон, это “тот редкий случай, когда разговор о правилах нужен и полезен”[47].
Третий творческий принцип Честертона состоит в том, что “событие или персонаж, в котором заложен ключ к тайне, должны быть центральным событием и заметным персонажем. Преступник должен быть на переднем плане и вместе с тем совершенно не бросаться в глаза”[48]. Иными словами, степень вовлеченности того или иного лица в действие должна быть соразмерна его функции, а участие каждого – пропорционально сюжету.
Эти принципы более или менее последовательно реализуются в рассказах о патере Брауне. Их организацию можно проследить на примере рассказа “Человек в проулке”. Браун становится свидетелем странного убийства актрисы Авроры Роум, которую убивают около одного из служебных входов в театр. В этом деле непонятными кажутся показания свидетелей о каком-то человеке в проулке, которого они заметили и который, возможно, мог быть убийцей. Каждый из них описывает силуэт этого предполагаемого преступника по-разному, и становится абсолютно непонятным, как хотя бы примерно он выглядел. Ясность в сложившуюся ситуацию вносит священник. Он объясняет, что некоторые зеркала в уборной актрисы были потайными дверями, и свидетели увидели в одном из них свои собственные силуэты. Убийцей же был муж Авроры - Паркисон, который ревновал ее ко всем поклонникам и воспользовался потайным входом. Таким образом реализуется первый и второй принцип построения детектива, когда сложная загадка оказывается простой и раскрытие ее вносит ясность в мотивы и характер преступления. Что касается последнего принципа, то фигура Паркинсона присутствует в повествовании с первых страниц, однако в то же время остается практически незамеченной.
Писатель уделял огромное внимание детективному жанру. Он был главным защитником этого вида литературы в условиях постоянных нападок и пренебрежения, даже презрения к детективным произведениям. В эссе “Шерлок Холмс” Г.К. Честертон подчеркивает, что главная проблема состоит в том, что к детективным рассказам неоправданно несерьезное отношение. Писатель считает, что главная прелесть детектива не только в том, что это развлекательный и популярный у читателей жанр, но в неизведанности просторов для самораскрытия автора, его искусства слова. Да и читатель, обладающий художественным чутьем, может найти в простом на вид детективе разные по своей сути и характеру смысловые глубины.
Как справедливо заметила С.Н.Филюшкина, жанр детектива может быть “благодатной почвой для выражения философских взглядов автора”[49]. Это связано с изначальной спецификой детективного сюжета, который раскрывает причинно-следственные связи между событиями в жизни людей. Как считает сам Честертон, детективный жанр изображает внешнюю сторону явлений, “причины которых скрыты, а это и есть, если поразмыслить, существо всех философий”.[50] Таким образом, раскрытие скрытых сторон событий неразрывно связано с проблемой постижения истины, которая реализуется в рассказах Честертона в соответствии с его религиозным миропониманием.