«Переменилась моя родная Сибирь, и все переменилось. Все течет, все изменяется! Так было. Так есть, Так будет. Всему час и время всякой вещи под небом. Так что же я ищу? Отчего мучаюсь? Почему? Зачем? Нет мне ответа».
Тайга особенно северная, без человека совсем сирота». Вероятно поэтому у «Царь-рыбы» сложная жанровая природа. Так, Н. Яновский вслед за автором называет произведение «повествованием в рассказах» и вслед за Л. Якименко «романом». Т. Вахитова называет «Царь-рыбу» и «повестью», и «повествованием в рассказах»: главы, составляющие произведения именуются «рассказами».
Сложность в определении жанра «Царь-рыбы» состоит еще и в том, что отдельные главы этой повести связаны сатирическими жанрами и приемами. Так, пародирующие пастораль мотивы обнаруживаются уже в соотнесении названия и содержания повести: читательские ожидания повествования о торжественной красоте величественной природы не оправдываются, речь идет о природе гибнущей.
В. Астафьев не стесняет себя условностями, связанными с жанром. «Царь-рыба» отличается свободой повествования, непринужденностью тона. Это является показателем того, что автор до мельчайших подробностей знает то, о чем пишет, выносил и выстрадал каждое свое наблюдение и мысль, собственной болью оплатил горести и страдания, житейскую неустроенность и людскую нерадивость. По праву сыновней причастности к происходящему на родной земле он правдиво рассказал о людской жестокости и милосердии, о безответной щедрости природы и о том, какими трудными путями, заблуждаясь и неся тяжесть утрат, идет человек по жизни и какой силон очарования вест от всего, что искони составляет жизнь земную.
Выбор автором формы произведения — повествование в рассказах — не случаен. Эта форма позволила Астафьеву отстраниться от строгой сюжетности повествования, чего не позволяет, например, форма романа. Одна из главных задач "Царь-рыбы" — обличение браконьерства в наиболее широком толковании этого слова. Ведь браконьер — это не только человек, ворующий рыбу или зверя у государства. Браконьер — это и тот, кто строит над чистым озером атомную электростанцию, и тот, кто дает разрешение на вырубку девственных лесов. "Царь-рыба" — это не сборник тематически связанных между собой рассказов, а именно повествование.
Каждый год Астафьев ездил в Сибирь, на Енисей, в другие места, ездил не в командировки, а домой, повидаться с родными и знакомыми, посмотреть, как течет жизнь в любимых местах. Никогда не хотелось ему писать никаких путевых заметок, очерков. Увиденное, пережитое оседало в душе, откладывалось, отстаивалось, и трудно сказать, сколько продолжалось все это до того момента, когда он сел за письменный стол. Вот так, в какой-то мере стихийно, рождалась форма его книги.
Весь художественный строй повествования в рассказах, отражающий народный взгляд на мир, подчинен тому, что любой человек, сотворивший зло по отношению к миру, особенно к его беззащитным и наиболее ранимым представителям — детям, женщинам, старикам, зверью, природе, наказывается жизнью еще более жестоко. Иногда даже несоизмеримы эта тяжесть, это наказание с проступком. Так, за свою грубость, хищничество, пьяный разгул Командор расплачивается смертью невинной девочки Тайки, а Игнатьич, находясь на краю гибели, понимает, что наказан за оскорбление невесты.
5.1 Проблематика взаимосвязи человека и природы
Наблюдая за движением художественной мысли Астафьева, равно как и других его сверстников — крупнейших писателей современности, видишь все более органичное вхождение их в круг узловых проблем века. Среди этих вопросов, пожалуй, одно из главных мест занимает осмысление темы «природа и человеческое общество». Проблема «человек и природа» существует в творчестве Астафьева как простейшая аналогия и как трагическое противоречие.
Естественно соединяются в повести «Царь-рыба» разные мотивы, но подспудно ощутимо в сюжете беспокойство о родном Енисее, о таежных лесах, о разрушительности вторжений человека в природу. Опасно варварское отношение человека к птице и зверю, к лесу и реке. Это касается, прежде всего, самого человека, ибо невозможно учесть нравственные последствия вседозволенности. «Оттого и страшусь, — замечает автор, — когда люди распоясываются в стрельбе, пусть даже по зверю, по птице, и проливают кровь играючи, мимоходно».
С главы «Уха на Боганиде» начинается история главного героя произведения Акима. Эта глава определена автором как центральная в книге. «Уха на Боганиде» — глава о тяжелой жизни «северного человека», о том, что помогает ему не просто выжить, а остаться человеком».
«Дело в том, что в бригаде, работавшей на Боганиде, не было подлецов, лентяев, хапуг, их просто выгоняли или они переделывались». «Это глава о доброте и солидарности трудового народа, о жизнетворной силе человеческой чуткости, помогающей преодолеть самые страшные испытания жизни. Это глава о том, как доброта рождает доброту».
«Мир — это артель, бригада, мир — это мать, мир и труд — вечный праздник жизни...» В этом мире и вырос Аким, вышел из него, и широко открылись перед ним жизненные дороги.
«Отношение взрослых к детям вырастает в отношение детей к взрослым: опекают детей рыбаки. И не просто опекают, а относятся уважительно, тактично. Делают вид, что малыши всерьез помогают им вытащить сети и что очи совершенно незаменимы при варке ухи. Заботится о подростках уже не на Боганиде капитан Олсуфьев. А дети, в свою очередь, отвечают тем же взрослым: ухаживает за инвалидом Кирягой-деревягой и за всей детворой поселка девочка Касьянка, самоотверженно работает для любимой матери, братьев и сестер мальчик Аким».
Аким и его братья и сестры вынуждены были держаться вместе, помогать и заботиться друг о друге, чтобы выжить в глухой деревушке в тайге под названием Боганида. Семью Акиму и "касьяшкам" заменяла рыбацкая артель, поставившая героя на ноги и ставшая для него своеобразной дорогой в жизнь. Заложенные с детства в душу героя законы человеческого братства (семью ему заменяла рыбацкая артель) помогают Акиму понять природный мир, который тоже живет по законам всеобщего родства и представляет собой большую семью. Позднее, уже способный понимать законы человеческого братства, Аким познает основы духовного родства с природой. Душа Акима является частью природной души, поэтому ему открывается особенная красота окружающего мира (боганидский цветок в главе "Уха на Боганиде"), невидимая обычным взглядом. Аким как носитель огромной вселенской души способен поделиться ею, он возрождает к жизни другую загубленную душу (Эля из главы "Сон о белых горах"), но Аким пренебрегает собственной душой, он не воспринимает жизнь как высшую ценность и готов легко расстаться с нею (ошибочный арест во главе "Поминки"). Аким не ощущает себя звеном в цепи поколений, герой не ощущает себя носителем личностного начала, полностью растворившись в природном. Аким не понимает, что с его смертью нарушится всеобщая человеческая связь, потому что прежние живые души, обретшие продолжение в его душе, в его памяти, и возможные будущие поколения безвременно окончат свое существование. Было бы ошибочно видеть в Акиме «дитя природы», естественного человека, которого не коснулись веяния реальной жизни. В. Астафьев показывает, как социальная новь, перемены, происходящие на Енисее, вовлекали его в поток жизни, формировали характер, определяли судьбу. Аким — человек с характерными приметами наших дней, отблеск времени на всем: в одежде, в речи и привычках... Подчас причудливо эта новь, проявляется в Акиме, но главное в том, что добротная нравственная основа характера не растрачена, не потеряны те идеалы и ценности, которые складываются в трудовой среде и неизбывно живут в народе.
В каких бы крутых ситуациях Аким ни оказывался и как бы податлив ни был на всевозможные соблазны, неизменно одерживает верх в его поведении честность и великодушие, совестливость и мужество. Аким вырос, стал человеком среди людей, уделом которых была жизнь трудная, с лишениями и нуждой, но и со своими моральными правилами и кодексом чести, в котором главное — труд и солидарность, доверие к жизни и человеческая доброта.
Сложная, противоречивая проблема отношений человека и природы лишь весьма условно может быть соотнесена с фигурой Акима. Поэтому так велика в повествовании роль автобиографического героя-повествователя. Он не только рассказывает о событиях, но и участвует в них, выражает чувства по поводу происходящего, размышляет. Это придает повести, включающей очерковые («У Золотой Карги», «Летит черное перо») и лирико-философские главы («Капля», «Нет мне ответа»), особого рода лиризм и публицистичность.
В размышлениях Астафьева постоянно слышится пульс его времени, дыхание советского уклада жизни, реализующего основные принципы человечности. Объясняя, почему первыми кормят артельной ухой детей, рыбак говорит: «...здесь тебе не становище, здесь бригада, бригада советская, между прочим. В советской же державе всегда и все вперед отдавалось детям, потому как дети есть наше будущее».
«Очень интересно раскрывается Аким в отношении к живой и неживой природе. К неживой природе он относится с уважением; замечательно, что он, человек, проживший среди нее всю жизнь, не потерял способности восхищаться ее красотой. Он убивал зверей, но не ради убийства, а чтобы продолжить жить. Он с ненавистью убил медведя-людоеда, а потом ел его мясо. И в этом нет ничего противоречивого, потому что отношение Акима к природе не внешнее, показное, в ней нет патетики, оно очень естественное, земное, трезвое. Аким не противопоставляет себя природе, он — ее часть. Эго очень ярко показал Астафьев, сопоставив его с цветком, выросшим в тундре. Отношение Акима к природе определяется не прихотью, а суровой необходимостью».
Углубляясь в принципы человеческого бытия, утверждаемые писателем, мы переходим к размышлениям о другом герое книги — Гоге Герцеве, судьба которого переплетается с судьбой Акима. «Гоге Герцев — интеллигент, прекрасно окончивший университет, Умеет все не брезгует никаким трудом, превосходно делает любое дело, за которое берется.