С глубоким тактом рисует художник переживания влюбленных. Страницы, описывающие объяснение без слов, когда герой повести впервые после выздоровления появляется в лесной хате, и последующая глава любовного свидания в лесу принадлежат, несомненно, к одним из наиболее поэтических страниц о любви, созданных русской литературой. Именно здесь, в этих сценах любви, в которых малейшее неверное слово, малейшая ошибка вкуса в описаниях недопустимы, писатель показывает себя глубоким психологом и большим художником.
Ступив на порог избушки, герой чувствует, как сердце забилось с тревожным страхом у него в груди. Он не решается толкнуть дверь, едва переводит дыхание.
«Я помню, очень ясно помню только то, что ко мне быстро обернулось бледное лицо Олеси и что на этом прелестном, новом для меня лице в одно мгновение отразились, сменяя друг друга, недоумение, испуг, тревога и неясная, сияющая улыбка любви… и как много я читал в больших темных глазах Олеси : и волнение встречи, и упрек за мое долгое отсутствие, и горячее признание в любви… Я почувствовал, что вместе с этим взглядом Олеся отдает мне радостно, без всяких условий и колебаний все свое существо».
В эпизоде объяснения в любви между героем и Олесей Куприн вновь обращается к лесному пейзажу - и не просто для создания поэтической обстановки, но в поисках многозначительного, даже символического фона, который как бы объяснял чувства человека, предавал им первозданную чистоту, действовал на душу как музыка.
«Мы в это время находились как раз на середине длинной, узкой и прямой, как стрела, лесной просеке. Высокие, стройные сосны обступали нас с обеих сторон, образуя гигантский, уходящий вдаль коридор со сводом из душистых сплетшихся ветвей. Голые, облупившиеся стволы были окрашены багровым отблеском догорающей зари…».
В этот момент влюблённым кажется, что, кроме них, в мире нет никого. Перед ними как бы открывается дорога жизни, по которой им так страстно хочется пойти вдвоём. Но багровый отблеск догорающей зари придаёт этой дороге какую-то печальную таинственность.
Сцена объяснения любви лаконична, но как в ней много сказано, каким горячим трепетом, какой искренностью овеяно каждое слово! Писатель сумел вложить в сцену объяснения какую-то первозданную силу и чистоту, в ней слышится могучий зов природы, полной «свежих соков» и «жажды нового материнства».
В лесу, приютившем Олесю и её возлюбленного в первую ночь их любви, всё полно таинственного очарования. Лунный луч, пройдя сквозь листву, рисует причудливые узоры на стволах деревьев. Главные усилия художника направлены к тому, что бы передать многоцветность, бесконечное разнообразие и глубокую, затаённую жизнь ночного леса. Сияние лунных лучей он уподобляет «серебристым» и «прозрачным», «газовым» покровам.
Световую дорожку он называет «светлой», «нарядной», «прелестной» аллеей. Здесь, как часто у Куприна, наиболее распространёнными являются сочетания трёх прилагательных с существительным. Это имеет большое значение в звуковом отношении, создавая гармоничную завершённость. Вообще Куприн придаёт немалое значение благозвучию. Он крайне редко употребляет краткие прилагательные, звучащие более резко, отрывисто, чем полные. Чаще встречаются у него наречия, производные от качественных прилагательных. Но он иногда использует их именно потому, что, обладая некоторыми выразительными свойствами кратких прилагательных, наречия эти всё же более благозвучны. Он не пишет, например, что в сиянии луны лес был «пёстр», «таинствен», «причудлив». Его предложение более мелодично: «Вошёл месяц, и его сияние причудливо, пестро и таинственно расцветило лес».
Любовь Олеси и героя повести расцветает в драгоценной оправе зелёного бора, простая и глубокая, нежная и чувствительная, как природа. Это любовь «языческая», но стыдливо-целомудренная даже в своих чувственных проявлениях. «Почти целый месяц продолжалась наивная, очаровательная сказка нашей любви, и до сих пор вместе с прекрасным обликом Олеси живут с неувядающей силой в моей душе эти пылающие вечерние зори. Эти росистые, благоухающие ландышами и медом утра, полные бодрой свежести и звонкого птичьего гама, эти жаркие, томные, ленивые июньские дни… ни разу ни скука, ни утомление, ни вечная страсть к бродячей жизни не шевельнулись за это время в моей душе. Я, как языческий бог или как молодое, сильное животное, наслаждался светом, теплом, сознательной радостью жизни и спокойной, здоровой, чувственной любовью».
Лесная сказка кончается трагически. И не только потому, что в светлый мир Олеси врываются дикость и подлость окружающего мира. Писатель ставит вопрос более значительный.
Герой повести искренне и глубоко любит Олесю, но он не может не считаться с мнением своей среды, общества, в котором он живёт. Мысль о женитьбе на Олесе сначала лишь изредка приходила ему в голову. «Решение жениться с каждым днем крепло в моей душе, и под конец я уже перестал видеть в нем дерзкий вызов обществу. «Женятся же хорошие и ученые люди на швейках, на горничных, - утешал я себя, - и живут прекрасно и до конца дней своих благословляют судьбу, толкнувшую их на это решение. Не буду же я несчастнее других, в самом деле?»
Но вместе с этой мыслью появлялись сомнения. И дело не только в том, что общество может отвернуться от него. Дело так же в самой Олесе. Как эта девушка, воспитанная среди природы, свободная от всяких условностей мещанского общежития, почувствует себя в модном платье? Как она будет разговаривать в гостиной? У героя достаточно ума и сердца, чтобы преодолеть свои сомнения. Он готов на всё, ибо жизнь без Олеси ему кажется невозможной. Но какое решение примет Олеся?
Тема разделённой любви сменяется в повести другой, постоянно звучащей в творчестве Куприна темой - недостижимого счастья. Герой повести, увлекаемый своим чувством, закрывает глаза на будущее. Но так не может поступить Олеся. Её любовь – «великодушная любовь», девушка больше всего боится причинить горе любимому человеку.
«- Нет, нет… Ты и сам понимаешь, что об этом смешно и думать. Ну какая я тебе жена, на самом деле? Ты – барин, ты умный, образованный, а я? Я и читать не умею и куда ступить не знаю… Ты одного стыда из-за меня не оберёшься…»
И дальше:
«- Не сердись, мой дорогой! – с мольбой воскликнула она, видя по моему лицу, что мне не приятны эти слова. – Я не хочу тебя обидеть. Я ведь только о твоём счастье думаю».
В этих словах вся Олеся с её врождённым умом и великодушным сердцем. Перед нами ярко очерченный образ девушки цельной, благородной и чистой – один из интересных женских образов в русской литературе.
Повесть завершается сценой, вносящей в эту лесную сказку немногие, но значительные штрихи, способствующие созданию удивительного целостного настроения. Герой приходит в покинутую лесную избушку и видит на углу оконной рамы нитку красных бус, намеренно оставленную Олесей.
«Хата была пуста. В ней господствовал тот печальный, грязный беспорядок, который всегда остается после поспешного выезда. Кучи сора и тряпок лежали на полу, да в углу стоял деревянный остов кровати…
Со стесненным, переполненным слезами сердцем я хотел уже выйти из хаты, как вдруг мое внимание привлек яркий предмет, очевидно нарочно повешенный на угол оконной рамы. Это была нитка дешевых красных бус, известных в Полесье под названьем «кораллов», - единственная вещь, которая осталась мне на память об Олесе и об ее нежной, великодушной любви».
РАДОСТНАЯ И ТРАГИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ В ПОВЕСТИ «СУЛАМИФЬ»
В годы реакции (1908год) Куприн создал замечательное произведение о любви - повесть «Суламифь».
Повесть «Суламифь» является одним из наиболее широко и известных и популярных произведений писателя. Не только в творчестве Куприна, но и среди произведений мировой литературы, посвящённых любви, «Суламифь» занимает видное место по яркости красок, силе поэтического обобщения.
Эта узорная, проникнутая духом восточных легенд повесть о радостной и трагической любви бедной девушки к царю и мудрецу Соломону, о любви, которая «никогда не пройдёт и не забудется», навеяна библейской «Песнью песней».
«Песнь песней» - это самая поэтическая, вдохновенная, самая «земная» и «языческая» из библейских книг, созданная , по-видимому, на основе народной любовной лирики. В яркой библейской поэме нет отчётливого сюжета. Кажется, что она была рассчитана на тех, кто уже хорошо знал историю любви царя и простой девушки. Поэту в «Песни песней» были даны только квинтэссенция событий, их общее настроение, только философско–поэтические «формулы» любви. Вполне естественно, что возникает желание знать всю эту историю, знать всё, что скрывается за этими поэтическими намёками, прекрасными и сильными аккордами, знать, если можно так выразиться, всю мелодию. Таким желанием был, наверное, воодушевлён Куприн, те более что «Песнь песней» близка его творчеству, в котором столь важное место занимает тема всепобеждающей любви.
Сюжет «Суламифь» является в огромной степени порождением творческой фантазии Куприна, но краски, настроение он черпал из библейской поэмы. Однако это не было простым заимствованием. Очень смело и искусно, используя приёмы стилизации, художник стремился передать пафосно-напевный, торжественный строй, величавое и полное энергии звучание древних легенд. «Ты царица, Суламифь. Ты родилась настоящей царицей. Ты смела и щедра в любви. Семьсот жен у меня и триста наложниц, а девиц я знал без числа, но ты единственная моя, кроткая моя, прекраснейшая из женщин. Я нашел тебя, подобно тому, как водолаз в Персидском заливе наполняет множество корзин пустыми раковинами и малоценными жемчужинами, прежде чем достанет с морского дна перл, достойный царской короны. Дитя мое, тысячи раз может любить человек, но только один раз он любит. Тьмы людей думают, что они любят, но только двум из них посылает Бог любовь».