Следующее звено, как уже говорилось, — низовые работники: органов власти, не имеющие доступа вообще ни к какой информации, но страдающие от собственной незначительности. Как правило, их отличает «комплекс мелкого чиновника»: стремление преувеличивать собственную значимость, информированность и влияние. К этому звену относятся и некоторые рядовые клерки наименее значимых отделов, и особенно технический персонал, который, по мнению собственных родственников, должен явно иметь доступ к некоторой информации: завхоз районной администрации; секретарь-машинистка в канцелярии; уборщица, которая моет кабинет помощника мэра; водитель; вахтер. Эти люди заведомо склонны передавать любую информацию своему окружению, чтобы продемонстрировать свою сопричастность к «Большим делам».
Очередное звено — их родственники и знакомые; они — последние, кто знает, что информация пришла из органов власти (точнее — от работающих там людей). Часть из них передаст полученные сведения в ходе общения уже своему окружению (опять же, дабы продемонстрировать свою значимость и информированность). И на этом этапе искусственно повышается уровень компетентности начального источника, что опять же характерно для поведенческих стереотипов среднего обывателя.
С каждым последующим звеном данных о реальном источнике становится все меньше, сохраняется только информация о его «высокой компетентности» (причем ее значение неимоверно увеличивается). Версия получения сведений от людей, чьи родственники «приближены к власти», превращается в простое получение данных «от знающих людей» (интересно, что рядовой обыватель воспринимает такой вариант с большим доверием, чем если бы персоналии «источников» были известны).
Но данный вариант имеет и ряд недостатков. Во-первых, возникает так называемый «эффект испорченного телефона»; каждый приукрашивает исходную информацию, в итоге чего трансформации могут быть самыми разными: допустим, губернатор, которого, по начальной версии, «планировали» пригласить на пост отраслевого министра, может постепенно «вырасти» и до премьер-министра. Во-вторых, в данной технологии стишком большая роль отведена второму звену — низовым работникам органов власти. Им «на откуп» отдастся возможность формулировать исходные сведения исходя из собственных интеллектуальных возможностей, что уже на начальной стадии может вести к искажениям данных, «утечка» которых организована первым звеном — например, невозможно гарантировать, что некая уборщица правильно поймет то, о чем услышит, и не «зачистит» полученную информацию от «лишней шелухи» (той части, которая лежит вне ее понимания). Кроме того, «подкармливая» низовых исполнителей определенными порциями «особо важной и закрытой» информации, их постепенно превращают во влиятельный канал неформальной коммуникации, искусственно повышают их значимость.
Окружение завхоза периодически сообщающего некие «случайно полученные» закрытые сведения, начинает более серьезно воспринимать любую информацию, исходящую от него; в итоге — все, что скажет вдрызг пьяный завхоз, воспринимается как откровение «знающего человека», тоже превращается в форму слухов и перемещается по той же цепочке. В результате создается огромное количество «информационного шума», курсирующего в обывательской среде, который «заглушает» целенаправленно распространяемые информационные блоки или дополняет их лишними подробностями, полностью искажая суть. На определенном этапе использования «источники» выходят из-под контроля, регулярно вбрасывая все более недостоверную информацию или до неузнаваемости искажая исходные данные.
Возможно, и с учетом этих причин органы власти давно лишились монополии на использование управления слухами. Имеющиеся «первичные источники» в органах власти никогда сами не разрабатывали технологий для управления слухами, а всего лишь воплощали их в жизнь — кто в КГБ, кто в идеологических службах: связь с разработчиками они утратили уже очень давно, в связи с чем используемые сегодня методики мало изменились за последние 10 лет, а отсутствие обновлений и усовершенствований постепенно обесценивает любую технологию.
Ту же методику УС по сей день применяют многие организованные теневые структуры, где тоже работают некоторые бывшие «идеологи». Управление слухами здесь достаточно давно (и довольно успешно) применяется для преувеличения возможностей орг-преступности в представлении среднего обывателя дискредитации правоохранительных органов, изменения мировоззрения молодежи и т.п.
2.1 Управление слухами
«Новейшее веяние», в качестве которого подают сегодня технологии УС независимые силы (независимые от настоящей власти — как официальной, так и теневой), выглядит несколько иначе. В данном случае исключены безусловные «авторитетность» и «компетентность» источника, которые обязательны в предыдущих вариантах. Применяемая здесь технология значительно новее и эффективнее; при этом она влечет и меньше затрат.
Первыми эту технологию «поставили на поток» отнюдь не PR-агенствa, а крупные политические партии и движения, имеющие сильные аналитические центры и немалые ресурсы. Разработана она была не для коммерческого использования, а для собственной политической пропаганды и сопровождения избирательных кампаний.
Здесь действует следующая схема: определяется нужная целевая аудитория, разбивается на профильные группы (но профессиональному, возрастному и другим признакам), затем выделяются лица, способные оказывать влияние на мнения и настроения каждой из выделенных групп (так называемые лидеры мнения). С этими лицами проводится адресная работа: для них организуются особые массовые мероприятия, их стараются всеми силами привлечь на свою сторону, а нередко — просто заплатить им либо задобрить подарком или услугой. Затем им даются требуемая информация, оценочная или поведенческая установка, а также дополнительные стимулы к ее распространению. При наиболее грамотной постановке дела работа с этим кругом лиц ведется непрерывно.
Система передачи здесь проста: от реального заказчика (в последнее время — с использованием PR-агентства а качестве посредника) — к «лидерам мнений» (параллельно со стимулом, преимущественно материальным) — затем уже в сами целевые группы, воспринимающие «лидеров мнений» в качестве авторитета. До самых последних звеньев цепочки нужные сведения доходят уже через посредство «лидеров мнений» более низкого порядка.
Приведем пример. Наиболее голосующая часть избирателей — пенсионеры, поэтому для большинства движений эта категория — наиболее «лакомый кусок». Группировка здесь происходит просто: наиболее «политически активная» часть пенсионеров располагается во дворах на скамеечках, где обсуждает текущую ситуацию и «перемывает кости» всем окружающим. Соответственно, на каждой такой скамеечке есть, свои «лидеры мнений» — более активные и информированные, более напористые (как правило, общественники в прошлом). Создать материальный стимул для каждого такого «локального лидера» — и дорого, и проблематично с организационной стороны; поэтому обращаем внимание на самую активную часть пенсионеров, группируемую во всевозможные советы ветеранов», «общества Пенсионеров» и т.п. Руководители таких общественных объединений (иногда — их местных отделений) и получают материальное стимулирование, а затем уже сами запускают нужную информацию «в работу».
Практическое воплощение данной технологии выглядит примерно так. Политическое движение (либо его руководитель) организует некую «целевую программу» помощи каким-либо слоям населения (в нашем случае — пенсионерам). В то же время материально помогать всем пенсионерам — нереально (это уже — простой подкуп), поэтому выбирается категория «малообеспеченных пенсионеров» (кстати, именно наименее обеспеченные более всего общительны и могут стать локальными «лидерами мнений»). Через определенные промежутки времени: из данной категории получает бесплатные продуктовые с письмами (и приложением некоторых материалов): периодически организуют бесплатные концерты и встречи с лидерами политического движения (подчеркнем — все это вне рамок избирательной кампании),
Более жесткий (и значительно более удачный) вариант создание для «лидеров мнений» собственной существенной структуры и иерархических рамок.
Например, некое общественно-политическое движение берет за основу территориальный принцип, опираясь в качестве «лидеров мнений» на наиболее ярых активистов-общественников никое, возглавляющих всевозможные «домкомы». Повсеместно в нескольких регионах (причем — единовременно) формируется сеть «территориальных комитетов общественного самоуправления», различного уровня иерархии: самые крупные структурные единицы — региональные и юродские комитеты, самые мелкие — «дворовые» (объединяющие 3-4 жилых дома). Здесь используется и опыт сетевою маркетинга — каждый из «общественников» должен набрать себе 5 помощников. Начиная с уровня «председателя дворового комитета», устанавливается тарифная сетка, в соответствии о которой «функционеры» еженедельно получают небольшую сумму в качестве премии за работу. В итоге — на территории среднего российского города имеется несколько тысяч таких комитетов, распространяющих нужную информацию и выполняющих «партийные поручения». Такое движение достаточно быстро приобретает большое влияние, поскольку получает не только сильнейшую структуру для управления слухами, но и немалые, к тому же реально работающие людские ресурсы.