Главным для всех журналистов стало «неприятие войны как средства решения политических проблем». О неготовности прессы можно говорить в той степени, в какой не было готово общественное мнение к этой ситуации. Общественное мнение пережило шок, и пресса отразила этот шок.
Существует множество вопросов, на которые можно ответить, используя профессиональные нормы. Например, какой уровень насилия показывать на телеэкране? Как показывать жертвы конфликта? Как показывать трупы? С одной стороны, этого нельзя не демонстрировать, особенно когда это превращается в чудовищную проблему, с другой стороны, это ведет к некоторому «одеревенению» аудитории, когда публика становится настолько бесчувственной, что каждую новую долю насилия она воспринимает все спокойнее. Это, кстати, тяжелая проблема, и на сегодняшний день она не до конца разрешена.
Многие общественные организации, как, например, общество «Мемориал», Комитет солдатских матерей, Фонд «Гласность», общество «Международное ненасилие» и другие, подписали обращение к мировой общественности, в котором выражали свое негативное отношение к военным действиям в Чечне. «Действия российских войск в Чечне превратились к настоящему моменту в бессмысленное и жестокое кровопролитие, равного которому еще не знала новейшая история нашей страны. Нет нужды излагать подробности – они широко освещаются средствами массовой информации во всем мире… Варварское насилие сопровождается массированной дезинформацией, грубой и откровенной ложью о событиях в Чечне, исходящей от высших должностных лиц государства…».
«Российская газета», например, еще во время первой чеченской войны заявила о своей позиции и опубликовала открытое письмо коллектива редакции. Приведем выдержки из этого документа: «Да, мы скорбим, как и все нормальные люди, скорбим по погибшим на Северном Кавказе. И слезы матерей разрывают наши сердца. Газета не раз выступала и выступает с резкой критикой того, как была организована операция. Но мы не можем печатать так называемых правозащитников, которые призывают военных к дезертирству, призывают русских собирать деньги на оружие для чеченских боевиков, которые зовут натовские самолеты бомбить Москву. Считаем подобную защиту человеческих прав изуверством и патологией… А мы живем в России и умрем на Родине. Нам бежать некуда. Мы любим нашу Родину и не будем ее продавать… И, защищая все, что нам дорого, мы печатаем правду о сотнях тысяч изгнанных из Чечни россиян, о леденящих душу фактах изуверства, когда бандиты кастрируют раненых, насилуют детей. И это факты не только сегодняшнего дня, это – три года ужасов». Таким образом, «Российская газета» заявила, что она за права «человека», а не «бандита», считая неуместным, что большинство газет, теле- и радиоканалов «почему-то на стороне боевиков».
Чеченский кризис в очередной раз продемонстрировал российской общественности, что «четвертая власть» в нашей стране куда сильнее и даже могущественнее исполнительной, законодательной и судебной властей. Именно она вместо «объективного отражения общественного мнения взялась за решительное и массированное его формирование и в очередной раз доказала, что телевидение, радио и пресса – это самостоятельная политическая сила, диктующая стране не только концепцию государственного строительства, но и формы, методы его осуществления».
Реакция населения на чеченский конфликт, особенности его отражения в средствах массовой информации стали предметом исследования, проведенного в 1995 г. Всероссийским институтом печати и массовой информации. Социологические исследования свидетельствовали о «провале информационно-пропагандистского освещения чеченских событий». Выделяется две причины этого провала. Во-первых, очевидное падение интереса населения к политическим проблемам вообще (57% москвичей ответили, что не следят вовсе или следят не очень внимательно за событиями в Чечне). Во-вторых, в СМИ не появилось заблаговременно аналитических материалов, раскрывающих сложную ситуацию в Чечне и необходимость разрешения возникшего конфликта. Следовательно, общественное мнение не было готово к такому повороту дела. Начало военной акции стало полной неожиданностью для большинства россиян.
Сергей Кара-Мурза провел анализ западной прессы на предмет того, что она писала о Чечне, и сделал такие выводы: «Судя по масштабу всей кампании прессы, война в Чечне занимает в глобальной политике гораздо более важное место, чем мы думаем у себя дома. Видно, ее предполагают превратить в добивающий Россию удар… Чечне с первых же чисел декабря отводят по целой странице в ведущих газетах – вещь небывалая. Важный факт: демпресса и ТВ в Москве умалчивают о той роли, какую придает Чечне западная пропаганда». Согласно утверждению публициста Кара-Мурзы, вся западная пресса безоговорочно занимает сторону Дудаева, газеты представляют Чечню ареной войны христиан против мусульман и к тому же, идеализируя Дудаева, пресса фальсифицирует факты. Говорится: «Дудаев победил на выборах 27 октября 1991 г., получив 90,1% голосов… но Москва не признала первых демократических выборов в Чечне».
Война на Западе представлялась этнической – русские против чеченцев, и имперской – огромная Россия против маленького народа горцев. Ни слова не было ни о национальном составе Чечни, ни о способе сосуществования народов на Кавказе. Кара-Мурза сделал вывод, что чеченская трагедия России, согласно западной прессе, – «хорошо разыгранный спектакль. Актеры – Ельцин и Дудаев, Шахрай и Ковалевы, Клинтон и Ле Карре – вроде бы не связаны друг с другом, каждый играет свою роль. Но следуют одной невидимой нам дирижерской палочке».
Чеченский конфликт внес существенные изменения в противостояние СМИ. Демократические издания, забыв о своих недавних противниках – газетах «Завтра», «Советская Россия», нашли новый объект для массированного «обстрела» – правительственную «Российскую газету». Она в отличие от других изданий, включая и патриотические, и коммунистические, поддержала действия президента и федеральных войск, направленные на разгром дудаевских боевиков.
«Московский комсомолец» заявил, что вся нация безоговорочно осудила «чеченскую авантюру», одна лишь «Российская газета» противостоит всей нации. А.Н. Яковлев в интервью «Радио Свобода» «квалифицировал «Российскую газету» как профашистское издание и самую лживую газету в стране» (цит. по: Грабельников А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы: Монография. М., 2000. С. 164.).
Часть публикаций отечественных СМИ носила откровенно провокационный характер. Например, журналист мог популярно объяснить призывникам, как уклониться от воинской службы с минимальной ответственностью за содеянное. Также можно вспомнить телерепортажи НТВ о том, как хорошо российским солдатам в плену у дудаевских боевиков: их здесь не бьют, кормят горячей пищей, разрешают писать письма матерям, чтобы те приехали и забрали домой своих сыновей.
Когда же центральная власть в лице Президента РФ решила в конце концов приостановить распад страны и направила в «независимую» Чечню войска, верные до этой поры демократические СМИ вдруг в одночасье стали оппозиционными. Телевидение – НТВ, РТР увеличили показ количества митингов в поддержку Чечни, даже если их участники составляли несколько десятков человек. Выступление на одном из митингов В. Новодворской, которая призывала москвичей собирать деньги на вооружение чеченских ополченцев и которая утверждала, что дезертирство – святой долг каждого уважающего себя гражданина России, информационная программа на канале «2х2» показывала каждый час в течение всего дня.
Корреспондент «Российской газеты», комментируя эти передачи, не мог скрыть своего возмущения: «Говорить что угодно и где угодно – личное дело и право любого гражданина России. В том числе и госпожи Новодворской. Она уже немало повеселила соотечественников в последние годы. Но выбирать в качестве информации призывы к дезертирству из Российской армии и сбору средств на вооружение боевиков, а затем многократно тиражировать эти призывы по всем телевизионным каналам – это уже, на мой взгляд, преступление, которое называется изменой Родине» (цит. по: Грабельников А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы: Монография. М., 2000. С. 176.).
Как пишет А. Грабельников, журналист «Российской газеты» не знает, что такое перепрограммирование, что означает заставить информационную систему-жертву (в данном случае – телевизионную аудиторию) «смотреть на мир чужими глазами», глазами информационной системы-агрессора, стать похожей на нее. Это хорошо видно на примере освещения военного конфликта в Чечне: в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 мин. в одном информационном выпуске (в «Вестях» – 3–7 мин.).
Анализ публикаций «Московского комсомольца» и «Известий» показал, что лишь в одном из четырех материалов упоминалась или раскрывалась точка зрения федерального командования на происходящие события. Остальные материалы носили прочеченский характер, героизируя боевиков, преувеличивая их возможности. Опросы общественного мнения, проводимые НТВ, возможно, с целью проверки эффективности данного способа перепрограммирования, подтверждали, что для среднестатистического гражданина, регулярно смотрящего телевизор, отношение к собственной армии изменилось в худшую сторону, а цели боевиков стали «ближе и понятнее»
Известный политолог Алексей Кива, всегда защищавший действия российской демократической интеллигенции, вынужден был признать, что она в значительной своей массе изменяла своему прямому долгу говорить народу правду, стоять на страже закона, порядка, прав и свобод граждан. «Как бы ради того, чтобы насолить Правительству РФ, она берет сторону Дудаева, искажает саму суть чеченской проблемы, совершает грубые подмены. Интересы группировки Дудаева выдаются за интересы чеченского народа».