ЗАКОН ГЕНЕТИЧЕСКОГО РАЗНООБРАЗИЯ
Все живое генетически различно и имеет тенденцию
к увеличению биологической разнородности.
Двух генетически абсолютных особей (кроме однояйцевых
близнецов, немутирующих клонов, вегетативных линий и
немногих других исключений), а тем более видов живого
в природе быть не может.
То, что мы не похожи друг на друга, общеизвестно. Мы не схожи всем: обликом, мимикой, походкой, восприятием окружающего мира, чувствами, мыслями, способностями, здоровьем. Такие одинаковые и такие не похожие люди! Среди них не найдешь генетических или психологических двойников — ни по соседству, ни на противоположной стороне планеты, ни в прошлой истории человечества, ни в будущем.
Даже младенцы, казалось бы, такие однотипные, с самого начала разнятся множеством поведенческих, эмоциональных оттенков. Мать, хотя бы раз видевшая свое дитя, потом никогда его ни с кем не спутает. Попробуем представить себе, что могло бы случиться, не будь мы так разнолики. Однотипное не способно к какому-либо прогрессу, оно может породить лишь себе подобное, вертикальная лестница становится пологой кривой. Генетическое сходство затруднило бы воспроизведение жизни, сделало бы нас беззащитными к опустошительным инфекциям, истребило бы творчество как высшее проявление индивидуального самовыражения. Человеческие контакты перестали бы быть необходимыми, так как каждый бы видел в другом лишь свое отражение, но не продолжение. Прекратился бы и биологический, и нравственный прогресс. Природа начинала с однотипного и навсегда отказалась от этого.
В своем стремлении породить наиболее совершенные существа природа проявила поразительное разнообразие решения частных задач. 300 млн. лет назад Землю топтали чудовища Длиной более 25 м и массой свыше 50 т. А в водах океана существовал и резвится по сию пору самый маленький позвоночный организм, длина которого всего 8 мм. Муха пролетает за секунду расстояние, в 1000 раз превышающее длину ее тела, и в то же время есть абсолютно неподвижные паразитирующие организмы. Некоторые клетки, к примеру, нервные, не восстанавливаются, а вот побеги молодого бамбука вырастают в сутки до 40 см. Генофонд человека составляют миллионы генов, кодирующих сложнейшие функции организма. Простейшие живые существа — вироиды, лишенные даже белковой оболочки присущей вирусам, имеют генетическую информацию всего из 360 нуклеотидов. Как видим, природа не поскупилась на контрасты и противоположности.
Мало утверждать, что природа не терпит единообразия, естественная ее история свидетельствует о некоем, все увеличивающемся темпе порождения разнообразных форм живого.
В извечном жизненном конфликте «жертва—паразит» мощным естественным побудителем выживания жертвы была изменчивость набора ее белков, но и паразитирующие организмы, чтобы не вымереть, должны были развиваться в том же направлении. Тому же способствовали множественные враждебные факторы внешней среды — от ландшафта и климата до космических и радиационных влияний. У человека примерно 106 генов, которые не возникли из ничего, а созданы всеми его биологическими предками, начиная от первой праклетки, не менее чем за 109 лет жизни. Каждый ген представлен обычно примерно десятью версиями (аллелями), т. е. способен кодировать столько же разновидностей признака. Отсюда генофонд человека будет содержать 107 единиц наследственной информации. Природа перепробовала сотни разных генетических «диалектов», пока не воссоздала «язык» самого полиморфного и процветающего вида живого. Каждый из нас получил как бы эстафету жизни, переданную ему миллионами «пробных образцов» жизни.
Мы живем лишь в ранней стадии «эры человека», и если сам человек не станет уничтожителем живого, ему еще предстоит долгая эволюция. Доказательством этого служит и огромный фонд генетической информации, обеспечивающий практическую неисчерпаемость вариантов особей.
Среди 5 млрд. человеческих индивидуальностей, одновременно живущих на нашей планете, нет двух одинаковых не только по творческому почерку и суждениям, но и по анатомическому строению. Неповторим «рисунок» подушечек пальцев, ладоней, губ каждого человека. Нет двойников по расположению вен на руках и ногах, по рельефу уха, узору сетчатки глаза, архитектуре костного скелета. У каждого человека индивидуально строение микрокристаллической решетки зубной эмали, химический состав волос, содержание в крови микроэлементов, баланс гормонов, микроструктура нервной системы. Если мы говорим о сходстве каких-то индивидов, то либо сознательно пренебрегаем деталями и частностями, либо имеем несовершенный аппарат исследования. Одинаковых в физиологическом отношении людей нет. И каждый оставляет свой неповторимый след на земле.
Если бы различия касались лишь зримых признаков, то несходство индивидуальностей не было бы столь важным. Ну, пускай, у разных людей неодинаков сосудистый узор или размеры внутренних органов, но почки и легкие построены из одних и тех же анатомических элементов — нефронов и альвеол, а составные белки молекул гормонов и нервных центров одинаковы. Так и листья одного дерева отличаются по форме и «рисунку прожилок», но в каждом случае все эти листья дубовые или березовые.
Но существует (у каждого из нас) определенная комбинация атомов и молекул, которая принадлежит мне и только мне и отсутствует у любого другого человека и животного. Они дают моему организму уникальный стереотип, который определяет меня, распознает то, что составляет часть меня, и видит величайшую угрозу во всем, что не является мною. Именно эти атомы и молекулы входят в состав «опознавательных знаков», которыми отмечены все клетки моего тела. У другого, те же атомы и молекулы дают другие знаки, и совместить эти знаки в одном теле нельзя.
Специфические белки клеток, о которых идет речь, впервые были открыты в опытах по трансплантации органов и тканей. О них биология узнала сравнительно недавно. Поначалу казалось, что эти белки лишь препятствуют приживлению чужих тканей при искусственном их соединении с другим организмом—трансплантации, почему их и назвали «трансплантационными». Но далее стало ясным, что эти белки отражают самые глубинные процессы, характерные для жизнедеятельности каждой индивидуальности. Появился термин «белки тканевой совместимости» (далее из-за частоты употребления будем их сокращенно называть белками ТС), а в более афористичном смысле — белки «самости» (т.е. белки самого себя, своей телесной индивидуальности).
Каждый человек имеет уникальный состав этих белков, поскольку гены, заведующие их синтезом на поверхности клеток, достаточно множественны. Эти же белки определяют гармоническую совокупность всех составных элементов тела, клетки общаются и взаимодействуют с другими клетками только в тех случаях, когда у них одинаковые «опознавательные знаки» — один и тот же набор и конфигурация белков ТС. В ходе эволюции и усложнения живых организмов количество и возможные вариации этих генетических «значков» нарастали. Самые простые обозначения несут на своей поверхности даже примитивные формы, по мере усложнения биологических организмов усложняется и этот генетический алфавит, достигая наибольшего многообразия у человека.
Алфавит белков ТС един для всех людей, в него входит немногим более 100 букв, разделенных на группы. Каждому из нас присуща лишь комбинация из нескольких букв этого алфавита, но наш собственный генетический пароль неповторим. Различия могут быть большими или малыми, от родителей мы отличаемся половиной присущих нам букв, но у всех детей, за исключением однояйцевых близнецов, порядок букв иной, чем у отца и матери, сестры и брата.
Число возможных сочетаний из этих белковых букв чрезвычайно велико. В истории человечества никогда не повторится генетический пароль Пушкина, Ньютона, Эйнштейна или Ломоносова. Без ложного пафоса можно сказать, что все мы неповторимы, потому что никогда не имели и не будем иметь генетической копии.
Лингвисты считают, что в мире сейчас существует немногим менее 3 тыс. языков. Большинство из них имеет древнюю историю. Но биологически главный язык телесной индивидуальности человечество начало изучать лишь несколько десятилетий назад. И постепенно стало ясным: как разговорный язык служит людям оружием общения и взаимопонимания, так и «язык» белков ТС понадобился природе в качестве инструмента общения и шлифования форм живого. Сейчас мы многое знаем об участии этих молекул жизни в обмене межклеточными сигналами и налаживании защитных реакций.
Генетики и психологи знают о важной роли генотипа в формировании индивидуальных различий, в строении и функции нервной системы. Разные линии мышей неодинаково быстро решают задачи при лабораторном их обучении элементарным навыкам. Эти особенности оказываются наследуемыми. У людей так называемый коэффициент умственного развития, определяемый набором специальных задач, оказывается одинаковым в случае однояйцевых близнецов (он равен разнице при тестировании одного и того же индивида), имеет минимальные различия у двуяйцевых близнецов и значительные — у обычных братьев и сестер. Естественно, что эти наследуемые особенности касаются не всей структуры мозга, а исходных способов ее образования. Клеток головного мозга много меньше, чем связующих их участков, а каждая такая связь прокладывается в ходе жизни. Более четко наследуются особенности темперамента, математические способности, хуже — музыкальные...
Коэффициент генетической зависимости умственного развития, как показали экспериментальные данные, близок к 0,5. Это означает, что, как и в случае наследования белков ТС, наследуется приблизительно 50% интеллектуальных способностей.