Реферат
на тему:
«Боткин Сергей Петрович,
его роль в отечественной медицине»
Боткин Сергей Петрович (1832—1889)— великий русский клиницист-терапевт. Родился в Москве в семье крупного чаеторговца. Большое влияние на образование и развитие Боткина имел его старший брат Василий Петрович, друг Н. В. Станкевича, В. Г. Белинского, М. А. Бакунина. Благотворны были и беседы со знаменитым Т. Н. Грановским, который жил в доме Боткиных, а также профессором-медиком Никулиным (он был женат на сестре Боткина), участником герценовского кружка 40-х годов, который посетил А. И. Герцена в 1855 г. в Лондоне.
В этом замечательном окружении складывались передовые взгляды молодого Б. в бытность его студентом медицинского факультета Московского университета (1850—1855). В 1855 г. Боткин с отрядом Н. И. IIирогова принимал участие в Крымской кампании, выполняя в течение трех с лишним месяцев обязанности ординатора Симферопольского военного госпиталя. В 1856 г. Б. выехал за границу, работал в Вюрцбурге, в лаборатории медицинской химии Гоппе Зейлера; посещал лекции Людвига Траубе, директора клиники внутренних болезней в Берлине и главного врачи больницы Шарите. В 1858—1859 гг. в Вене Боткин слушал лекции физиолога Людвига, клинициста Опольцера, в 1859—1860 гг. в Париже — лекции Клода Бернара по физиологии и А. Труссо по терапии. Осенью 1800 г. Боткин вернулся в Петербург; успешно защитил диссертацию на тему «О всасывании жира в кишках» и в том же году был назначен адъюнктом академической (факультетской) терапевтической клиники Медико-хирургической академии, которую возглавлял П. Д. Шипулинский. С 1861 г. в связи с уходом Шипулинского в отставку Боткин стал ординарным профессором этой клиники. С первого же года вступления на кафедру Боткин создал при клинике лабораторию, которой вначале заведовал сам, а с 1878 г. в течение десяти лет управление лабораторией осуществлял И. П. Павлов. Здесь, помимо клинических анализов, изучалось фармакологическое действие новых лекарственных средств, и производились опыты над животными с целью искусственного воспроизведения патологических процессов и выяснения их патогенеза. Многие работы, вышедшие из лаборатории, прочно вошли в практику. К числу их относятся исследования о влиянии горицвета (Бубнов), наперстянки, майского ландыша (Симановский, Богоявленский) на кровообращение. II. П. Павлов работал в области физиологии кровообращения, написал диссертацию о центральных нервах сердца, открыл усиливающий нерв сердца и вместе со Стольниковым разработал модель искусственного круга кровообращения.
Боткин внес в клинику физиологические и лабораторно-экспериментальные методы исследования, рассматривал эксперимент в клинике как средство, раскрывающее механизм болезней. «Клинический эксперимент,— говорил оп,— руководствуется идеей, выработанной путем клинических наблюдений». Поэтому Боткин утверждал, что клинические лаборатории должны «существенно отличаться от физиологических, фармакологических и прочих». Он возражал против механического переноса результата эксперимента над животными в клинику. К экспериментированию над людьми относился очень осторожно, допуская его лишь при полной уверенности в безвредности предпринимаемых исследований. Значение Б. в области создания экспериментальной медицины высоко ценил И. II. Павлов, который говорил: «Глубокий ум его, не обольщаясь ближайшим успехом, искал ключи к великой загадке: что такое больной человек и как помочь ему в лаборатории, в живом эксперименте... высокая оценка эксперимента клиницистом составляет, но моему убеждению, но меньшую славу Сергея Петровича, чем его клиническая, известная всей России деятельность. Сергей Петрович был лучшим олицетворением плодотворного союза медицины и физиологии тех двух родов человеческой деятельности, которые на ваших глазах воздвигают здание науки о человеческом организме и сулят в будущем обеспечить человеку его лучшее счастье — здоровье и жизнь».
Клинико-теоретические взгляды Боткина наиболее полно изложены в выпусках курса клиники внутренних болезней и клинических лекциях. Под редакцией Боткина и на его средства в течение долгого времени издавался с 1869 г. «Архив клиники внутренних болезней» (вышло 13 томов), а впоследствии стала выходить «Еженедельная клиническая газета» (1881—1889), где печатались труды Боткина и его учеников.
Взгляды Боткина складывались под влиянием его выдающихся предшественников: С. Г. Зыбелина, М. Я. Мудрова, Е. О. Мухина, Ф. И. Иноземцева, II. Е. Дядьковского, А. И. Полунина, Н. И. Пирогова.
Влияние русской классической философии сказалось в первую очередь в материалистическом понимании Боткина взаимоотношений между организмом и внешней средой, целостности организма, происхождения психической деятельности человека, изменчивости организма и т. д.
Человеческий организм Боткин рассматривал во взаимосвязи с внешней средой, а болезнь или здоровье — как результат воздействий внешней среды на организм. «Понятие о болезни,— писал Боткин, — неразрывно связывается с се причиной, которая исключительно всегда обусловливается внешней средой, действующей или непосредственно па заболевший организм, или через его ближайших пли отдаленных родителей». Он подчеркивал свойство организма приспосабливаться к изменяющимся условиям внешней среды, его способность закреплять вновь приобретенные свойства и передавать их но наследству.
Материалистическое понимание взаимоотношений организма и среды позволило Боткину по-новому подойти к выяснению путей и механизма воздействия внешней среды на организм. В противовес вирховской целлюлярной патологии в развитии болезненного процесса, ведущее значение Б. придавал изменениям в нервной системе. Тем самым он стал на путь дальнейшего развития и обогащения физиологического направления, нервизма, которое разрабатывалось его предшественниками С. Г. Зыбелиным. Е. О. Мухиным, И. Е. Дядьковским, Ф. И. Иноземцевым и др. Высокую оценку Боткину в развитии физиологического учения дал И. П. Павлов в заключительных строках своей диссертации: «С сердечной благодарностью,— писал он,— признаю влияние того глубокого и широкого, часто опережавшего экспериментальные данные нервизма, которое, по моему разумению, составляет важнейшую заслугу Сергея Петровича перед физиологией».
Гениальное открытие И. М. Сеченова (рефлексы головного мозга), согласно которому все акты нашей сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы и объяснение им психической деятельности, рефлекторной по механизму, материальными (молекулярными) изменениями, направило мысль Боткина в сторону объяснения различных патологических процессов в тканях рефлекторным механизмом. Для объяснения рефлексогенных процессов как в физиологии, так и в патологии Боткину следовало установить наличие трех членов в схеме рефлекса:
а) внешние раздражения, действующие на окончания чувствительных центростремительных нервов;
б) нервный центр, заложенный в головном, продал оватом или спинном мозгу;
в) двигательные и трофические центробежные нервы с их окончаниями, рассеянными в периферических тканях.
Трудность обоснования рефлексогенной теории заключалась в отсутствии доказательств в пользу существования среднего члена рефлекса, т. е. нервного центра. Поиски нервных центров стали объектом целенаправленной деятельности Б. В лекции о сыпном тифе (1868) химической теории лихорадки Либермейстера он противопоставил физиологическую (рефлексогенную) теорию, что доказывалось им существованием, кроме инфекционной лихорадки, повышения температуры тела в результате психического возбуждения, рефлекторных раздражений и т. д. Все это дало основание Боткину утверждать, что «нервные центры, управляющие охлаждением тела, имеют самое существенное значение при ненормальном повышении температуры тела». Рефлексогенным механизмом Боткин объяснял не только такие общие процессы, как, напр., лихорадка, но и патологические изменения в отдельных органах, в частности в селезенке — «при действии угнетенных психических моментов объем селезенки совершенно ясно увеличивался и, наоборот, уменьшался при психическом возбуждении». Боткин высказал убеждение о существовании в головном мозгу центра, управляющего как мышцами селезенки, так и просветами ее сосудов. Опыты И. Р. Тарханова подтвердили наличие этого центра в продолговатом мозгу. Боткин высказал убеждение и о существовании особого центра потоотделения, что в дальнейшем было экспериментально подтверждено А. А. Остроумовым. В 1884 г. в лекциях о хлорозе и пернициозной анемии объяснял развитие этих болезней различными причинами, однако он высказал глубокое убеждение в существовании в головном мозгу центра кроветворения «влияющего на состав крови путем или уменьшения образования, или усиленного разрушения красных кровяных шариков». Эта гипотеза о центральной регуляции кроветворения, впервые высказанная в мировой науке Боткина, позднее была подтверждена школой И. П. Павлова. При объяснении многих патологических состояний внутренних органов Б. отмечал ведущее значение центральных нервных аппаратов при этих состояниях. Большое значение в происхождении внутренних болезней оп придавал и психическому фактору. Неврогенная теория Боткина противостояла вирховской теории целлюлярной патологии.
Важной заслугой Боткина является и обоснование целостности организма на принципах нервизма. Согласно его утверждениям, целостность организма определяется и регулируется нервной системой. Боткин рассматривал болезнь как процесс, охватывающий организм в целом. Эти взгляды им иллюстрировались конкретным разбором отдельных заболеваний — малокровия, ревматизма, катаральной желтухи. Так, например, выступая против вирховского локалистического толкования «катаральной желтухи», Боткин говорил: «Icteruscalarrhalis», которую прежде считали за желудочно-кишечный катар с механической задержкой желчи, па самом деле есть только один из симптомов общего заболевания, проявляющегося не только желтухой, но и увеличенном селезенки и иногда нефритом, наконец, с самостоятельным поражением печени и большей частью с лихорадкой». Боткин убедительно доказал, что единство организма как целого и его связь с внешней средой осуществляется нервной системой, и все остальные важные регуляторы жизненных процессов, в т. ч и гуморальные, играют соподчиненную роль, находясь под воздействием регулирующей роли нервной системы.