Диагноз. В типичных случаях диагноз опухоли околоушной железы не представляет затруднений. В первую очередь их следует дифференцировать с целым рядом заболеваний, локализующихся в самой железе (паротит, слюннокаменная болезнь, болезнь Микулича, туберкулез, сифилис, актиномикоз, кисты) или вне железы в непосредственной к ней близости (рак кожи, гумма, хронический остеомиелит нижней челюсти, бранхиогенные опухоли, хронические лимфадениты, метастазы в шейных лимф, узлах).
Наиболее часто опухоли околоушной железы приходится дифференцировать с хроническими паротитами. Ограниченные и подвижные доброкачественные опухоли сравнительно легко отличить от хронического паротита, сопровождающегося с самого начала разлитым уплотнением железы. Труднее отличить злокачественные опухоли от хронического паротита. Локализация припухлости, ее плотность и длительность течения процесса являются общими признаками обоих заболеваний. Но при хроническом паротите поражение часто бывает двусторонним, больные не предъявляют жалоб на боли, железа поражается равномерно во всех своих отделах, поверхность припухлости мелкодольчатая, вся железа несколько подвижна, не спаяна с нижней челюстью и сосцевидным отростком, кожа над ней обычного вида. Увеличения регионарных лимф, узлов, как правило, не наблюдается. Для хронического паротита характерны периоды обострений, сопровождающихся выделением гнойного или слизеподобного отделяемого из устья стенонова протока.
Весьма ценным дополнительным методом в клинической диагностике заболеваний околоушной железы является сиалография. Диагностические пункции не получили широкого распространения. По мнению Редона (Н. Вейоп), ценность цитологического исследования пунктата из опухолей околоушной железы весьма сомнительна.
Лечение доброкачественных эпителиальных новообразований околоушной железы (аденом, аденолимфом) состоит в оперативном вмешательстве, заключающемся в удалении опухоли вместе с капсулой. Частые рецидивы после такого рода операции при смешанных опухолях, объясняемые первичной множественностью их зачатков, побудили некоторых авторов предпринимать полную экстирпацию околоушной железы с сохранением основных ветвей лицевого нерва. Применение полной экстирпации околоушной железы привело к значительному сокращению рецидивов, но эта операция технически сложна и чревата большим риском повреждения лицевого нерва. А. В. Козлова считает более рациональным методом лечения, обеспечивающим безрецидивное течение у большинства больных, комбинированный метод, при котором в ложе удаленной опухоли вводят радиоактивные препараты.
Н. Н. Петров, Альбом и др. считают необходимым начинать лечение с подготовительной лучевой терапии. Первым этапом лечения злокачественных эпителиальных опухолей околоушной железы (озлокаче-ствленная смешанная опухоль, мукоэпидермоидная опухоль, цилиндрома, рак) является телегамматерапия. Через 3—4 недели после облучения, по исчезновении реактивных изменений на коже, больной подлежит хирургическому лечению, заключающемуся в удалении новообразования с прилежащими участками околоушной железы. В некоторых случаях приходится прибегнуть к полной экстирпации околоушной железы с пораженными опухолью окружающими тканями. При этом может потребоваться резекция восходящей ветви нижней челюсти и иссечение участков черепно-мозговых нервов (VII, IX, XII), если они спаяны с опухолью. Нередко приходится предварительно перевязывать наружную, а иногда и общую сонную артерию.
В сомнительных случаях во время операции рационально производить срочное гистологическое исследование кусочка опухоли. В зависимости от микроскопического диагноза решают вопрос об объеме хирургического вмешательства. При злокачественных опухолях, как правило, проводят послеоперационную лучевую терапию и радикальную операцию на шее типа операции Крайла.
При противопоказаниях к оперативному печению вследствие общего состояния больного или неоперабильности опухоли применяют лучевую терапию (несколько курсов; повторный курс не раньше чем через 2,5—3 месяца после первого). Однако это лечение малоэффективно, в. Паникаровский.
Околощитовидные железы (нередко встречающийся термин «паращитовидные железы» лингвистически неправилен)— железы внутренней секреции, выделяющие специальный гормон (паратиреоидный гормон, паратгормон), основным физиологическим значением которого является регуляция обмена кальция. Околощитовидные железы тесно прилегают к задней поверхности щитовидной железы, почему до выяснения их физиологического значения нередко рассматривались как добавочные щитовидные железы. Околощитовидные железы имеются у всех позвоночных, начиная с амфибий; у рыб они не найдены. Особенно крупными размерами отличаются околощитовидные железы у птиц, что, вероятно, обусловливается интенсивным метаболизмом кальция в связи с образованием известковых скорлуп откладываемых яиц.
Впервые в качестве самостоятельного образования околощитовидных желез были описаны в 1880 г. Сандстремом, давшим им наименование. Внешнее сходство строения паренхимы околощитовидных желез с так называемым интерфолликулярным эпителием щитовидной железы, а также встречающиеся иногда в околощитовидных железах структуры, напоминающие фолликулы щитовидной железы и заполненные, подобно последним, коллоидоподобной массой, побуждали ранних исследователей рассматривать околощитовидные железы как участки мало дифференцированной тиреоидной паренхимы, сохранившиеся со времени зародышевого развития. Своеобразным отзвуком этих начальных представлений явилась гипотеза С. Г.Часовникова (1915); автор, допуская единство тиреоидной и паратиреоидной паренхимы, считал, что интерфолликулярные эпителиальные островки щитовидной железы превращаются в околощитовидных железах. В наст, время эти представления потеряли всякое значение, т. к. околощитовидные железы не только имеют самостоятельное функциональное значение, в корне отличающееся от функций щитовидной железы, но и эмбриологически закладываются и развиваются из совершенно иных источников, чем последняя.
Хотя Глей еще в 1891 г. отнес околощитовидные железы к железам внутренней секреции, независимость их от щитовидной железы впервые была установлена в 1895 г. Коном, показавшим На основании анатомических данных, что околощитовидные железы («эпителиальные тельца», по его терминологии) лишь вторично вступают в связь со щитовидной железой. Несмотря на это, представление о том, что щитовидная железа и околощитовидная железа составляют некий комплекс («тиреопаратиреоидный аппарат») сохранялось еще в течение сравнительно длительного периода [Бидль, 1913].
Пока функциональное значение околощитовидной железы не было установлено и их рассматривали как часть тиреоидной паренхимы, при струмэктомии по поводу зобной болезни нередко удаляли вместе со щитовидной железой и околощитовидной железой; это приводило к тяжелым осложнениям и, в первую очередь, к тетании. Эти осложнения первоначально приписывались удалению щитовидной железы. Однако после того, как Глейв 1891 г.показал, что тотальнаятиреоидэктомия, произведенная с оставлением интактных околощитовидных желез (например, у кролика, где нижняя пара околощитовидная железа лежит свободно от щитовидной железы), не сопровождается тетанией, стало ясно, что физиологическое значение щитовидной и околощитовидная железа различно. Позже Вассале и Дженера 1901 ] вызвали в эксперименте на собаках симптомы тетании изолированным удалением околощитовидной железы. Окончательно связь паратиреопривной тетании с околощитовидной железой была установлена рядом дальнейших исследований [Эрдгейм, 1903, 1904; Мараньон, 1911] и особенно работами Глея, Эйзельберг и Бидль (1911) показали, что развитие тетании можно предотвратить пересадкой околощитовидной железы. С другой стороны, было найдено, что тетания не наступает, если при операции оставлена хотя бы одна интактная околощитовидная железа. Изложенные наблюдения и эксперименты сделали очевидным, что околощитовидная железа обязательны для жизни, хотя конкретное функциональное значение их еще оставалось неясным.
Сходство клинической картины паратиреопривной тетании с симптомами тяжелого отравления привело к мысли, что роль околощитовидной железы заключается в обезвреживании ядовитых продуктов, возникающих в организме в ходе обмена веществ. Если же вследствие недостаточности околощитовидных желез эти ядовитые продукты не разрушаются, то их накопление в организме приводит к отравлению последнего, проявляющемуся тетанией. В лаборатории И. П. Павлова было сделано наблюдение (В.Гейнац), что у голодающих собак тетания развивается через 5—6 дней после удаления околощитовидной железы, но если такую собаку кормить мясом, то тетанические судороги наблюдаются уже на 2-й день после операции. При образовании перекрестного кровообращения между голодающей и накормленной паратиреоидэктомированными собаками у первой развиваются судороги, а у второй наблюдается ослабление симптомов тетании.
Результаты данных опытов можно было бы расценивать как свидетельство наличия токсических веществ в крови паратиреоидэктомированного животного и искать предполагаемое токсическое действие в продуктах распада белка. В этом отношении Кох обратил внимание на гуанидин, т. к., во-первых, еще с 70-х годов 19 в. было известно, что отравление гуанидином сопровождается судорогами, напоминающими тетанию, а во-вторых, после удаления околощитовидной железы наступает значительное увеличение содержания гуанидина и его производных (в т. ч. метилгуанидина и диметилгуанидина) в моче оперированных животных. Аналогичное повышение экскреции указанных продуктов наблюдается также и при клинической тетании у человека. Теория гуанидинового отравления как причины паратиреопривной тетании была особенно развита Пейтоном и его сотрудниками.