Психическое состояние:
Выглядит соответственно возрасту. Одета аккуратно, косметикой не пользуется. Охотно вступает в беседу. Держится непринужденно.
В начале беседы просит открыть окна, ссылаясь на затрудненное дыхание. Согласна говорить на повышенных тонах из-за уличного шума, лишь бы чувствовать приток “свежего” воздуха.
Активна, речь громкая, отчетливая, с некоторым напором. Подробно и обстоятельно рассказывает о своем недуге. Сообщает о приступах затруднения дыхания, сопровождающихся ощущением нехватки воздуха, невозможностью “вздохнуть полной грудью”. Только при целенаправленном расспросе выясняется, что подобные ощущения могут сопровождаться сердцебиением, чувством слабости в теле. Игнорирует все ощущения, не имеющие отношения к дыхательной системе, и расценивает сердцебиение, общий физический дискомфорт как следствие “нервозного” состояния, обусловленного нарушениями дыхания.
Обеспокоена длительностью обострения, опасается, что у нее развивается тяжелое заболевание - бронхиальная астма, которое может привести, как и у ее матери, к стойкой утрате здоровья. При этом тревожные мысли о здоровье отличаются нестойкостью, внешних признаков беспокойства не обнаруживает.
Сообщает об особенной чувствительности к запахам. Ощущение нехватки воздуха появляется при контактах с запахами бензина, краски, лака, некоторых цветов, плохо переносит запах листьев помидоров, хотя плоды употребляет в пищу без каких либо последствий и других веществ. К числу неблагоприятных для дыхания факторов относит и некоторые парфюмерные изделия.
Говорит о некоторой избирательности в одежде. Предпочитает “свободные” платья и блузки, которая “не сжимают” грудь. В повседневной жизни не пользуется украшениями, которые носят на шее, хотя при необходимости выглядеть подобающе, например, на праздничных мероприятиях или торжествах, может без особых усилий преодолеть связанный с колье или бусами дискомфорт.
Отмечает, что комфортнее чувствует себя, если в помещение поступает свежий воздух, из-за чего подчас возникают сложности в отношениях с окружающими, как дома, так и в другой обстановке. Склонна к манипуляции. Например, может предварительно, как бы невзначай, упомянув о своей болезни, либо осознанно утрируя недомогание продемонстрировать внешним видом плохое самочувствие и затруднения дыхания. Если возникает ощущение дискомфорта в груди с чувством затрудненного вдоха, стремится произвести на окружающих такое впечатление, чтобы они сами предложили необходимое для нее проветривание.
В отделении поведение корректное, аккуратно соблюдает рекомендации врачей, не вмешивается в назначения. Избегая открытых конфликтов, старается придерживаться привычного для нее режима проветривания, легко нашла общий язык с соседями по палате.
На фоне проводимой терапии (паксил 20 мг/сут, алпразолам 2 мг/сут, атенолол 50 мг/сут) состояние улучшилось. Приступы удушья полностью редуцировались, нормализовался сон. Однако, наряду с обратным развитием признаков настоящего обострения, сохранялась приверженность к привычному распорядку и соблюдение установленных ограничений, на момент выписки продолжала отмечать эпизодические ощущения нерезко выраженной неполноты вдоха, свойственные ей в течение последних 2-х десятилетий жизни.
Соматическое состояние
Кожа и слизистые обычной окраски, умеренно увлажнены. Границы легких в пределах нормы. Аускультативно - дыхание равномерно проводится во все отделы, ЧД 16/мин, дыхание везикулярное, хрипов нет. Границы сердца не изменены. Тоны ясные, ритмичные, ЧСС 70/мин, АД 120/80, шумы не выслушиваются. Живот не вздут, обычной формы, мягкий, безболезненный во всех отделах. Нижняя граница печени - по краю реберной дуги справа. Селезенка не пальпируется. Почки не пальпируются. Симптом Пастернацкого отрицательный с обеих сторон. Дизурических расстройств нет.
Данные лабораторных и инструментальных методов исследования.
Значения пиковой скорости выдоха (PEF) в пределах нормы.
Показатели ФВД (функция внешнего дыхания) – без признаков нарушений бронхиальной проходимости.
Капнографическое исследование: уровни Ра СО2 в альвеолярном воздухе ниже 30 мм рт. ст.
Анализ состава газов крови: признаки дыхательного алкалоза
Данные спирометрии: высокие значения минутного объема дыхания
ЭКГ - ритм синусовый, нормальное положение ЭОС.
Клинический анализ крови: Hb - 140 г/л, эритроциты - 5,0 млн в куб.мл, лейкоциты - 6000 в куб.мл, из них п/я - 2%, с/я - 57%, лимфоциты - 34%, эозинофилы - 2%, базофилы - 1%, моноциты - 4%.
Общий анализ мочи: удельный вес - 1010; сахар, белок, ацетон, желчные пигменты отсутствуют, лейкоциты - 2-3 в поле зрения, соли, бактерии отсутствуют.
Экспертная пульмонологическая оценка: синдром гипервентиляции.
Заключение терапевта: вегето-сосудистая дистония по гипертоническому типу.
Неврологическое состояние: Лицо симметричное, язык по средней линии, глазные щели симметричные, движения глазных яблок в полном объеме. Зрачки округлой формы, равной величины. Определяется отчетливый красный демографизм. Реакция зрачков на свет правильная, содружественная. Сухожильные рефлексы живые, симметричные. В позе Ромберга устойчива, правильно выполняет пальце-носовую пробу. Чувствительная и координаторная сферы не нарушены. Патологических знаков нет.
Заключение невропатолога: Знаков органического поражения ЦНС не выявлено.
Заключение окулиста: Глазное дно без патологии, моторно-зрачковых расстройств нет.
Заключение гинеколога: практически здорова.
Клинический разбор
В результате психопатологического анализа состояние больной квалифицировано в рамках невротических (конституционально обусловленных) соматизированных реакций, протекающих с явлениями синдрома гипервентиляции. В пользу такого заключения свидетельствуют следующие особенности состояния: субсиндромальный уровень патологической тревоги (малые панические атаки с ограниченным числом соматовегетативных нарушений дыхания, нестойкие, мономорфные ипохондрические опасения); психогенная обусловленность тревожных и соматоформных нарушений (в рамках реакции на смерть матери); тесная сопряженность клинических проявлений с признаками конституциональной “психосоматической” акцентуации на функциях дыхания.
Психопатологические нарушения ограничиваются сравнительно редкими (1-2 в 2-3 дня) малыми паническими атаками, протекающими с ограниченным числом “2-3) соматовегетативных симптомов – ощущение неполноты вдоха, “стесненности” дыхательных движений, а также редуцированными проявлениями собственно тревоги (нестойкие опасения развития тяжелого обструктивного заболевания). В течение 1 месяца настоящего обострения регистрировалось лишь 2 развернутых панических приступа с выраженными нарушениями дыхания и витальным страхом (страх смерти от удушья). Выявленные признаки избегающего поведения во время транзиторных обострений не достигают клинически завершенных проявлений агорафобии: собственно избегающего поведения не наблюдается, а отмечается лишь единичные эпизоды опасений приступа удушья в отдельных ситуация (преимущественно метрополитен), которые при необходимости преодолеваются больной и полностью подчинены выраженности симптомов СГВ.
Учитывая субсиндромальный уровень панических атак при отсутствии признаков тревоги ожидания в промежутках между паническими приступами диагноз панического расстройства представляется неправомерным.
В ряду личностных свойств доминируют признаки гипертимии – повышенная активность, работоспособность, хорошая переносимость физических нагрузок, несколько редуцированная потребность во сне, легкость установления контактов с окружающими (при синтонности и неконфликтности в отношениях).
При этом выявляются признаки, свидетельствующие в пользу конституциональной обусловленности симптомов СГВ: акцентуация на дыхательной сфере в форме т.н. “поведенческой одышки” (особая чувствительность к качеству окружающей воздушной среды и субъективно тягостными изменениями функции дыхательной системы м признаками манипулятивного поведения и принуждения окружающих к комфортным для пациентки условиям) формируется в подростковом возрасте и далее стойко персистирует на протяжении всей жизни пациентки. Особенностью последней является акцентуация на дыхательной системе, проявляющаяся особой чувствительностью (чувство неполноты вдоха, ощущение недостаточного наполнения легких)., реализуясь в эпизодических ощущениях изменения глубины и полноты вдоха. Последние возникают, как правило, при участии провоцирующих факторов – психогенных (конфликтные ситуации в семье, на производстве) или соматогенных (преходящие респираторные заболевания, беременность). В числе факторов, способствующих формированию конституционального предрасположения к СГВ в данном наблюдении, следует выделить бронхиальную астму у матери и тяжелое легочное заболевание (пневмония) в первые годы жизни, а также экзацербации симптомов СГВ в связи с поражениями верхних дыхательных путей вирусной этиологии.