Все системы питания грешат общим недостатком, они лишают человека свободы пищепотребления, впрочем, не только пищепотребления. Прием пищи, банальный, естественный, инстинктивный акт превращается в интеллектуально регламентированный, теоритеризированный процесс.
Человечество, обременённое разумом, наивно полагает, что это и есть его главное, основополагающее свойство. Способность осмысливать и формулировать не означает, что инструментом этим следует постоянно и всегда пользоваться. Любое свойство, которым мы наделены, без употребления «ржавеет», но при несанкционированном использовании также портится. А поскольку каждое свойство наше неотъемлемо от иных свойств, которыми наградили нас природа и Создатель, не должное применение любого из них повреждает остальные.
Разум применяют в среде питания по двум причинам: от безделья и по заблуждению. Ранее, когда думали, что бы съесть, дабы от голода не мучаться, а не что полезное съесть, интеллектуальные ресурсы направлялись на добывание пищи, и это было обосновано. Нынче волна продуктового изобилия, захлестнувшая цивилизованное человечество, заставляет использовать интеллект преимущественно для решения проблем желудочно-кишечного тракта. Вполне справедливо, поскольку цивилизация вопрос выживания оформила в казус потребления. Вероятно, ехидный философ был прав, заметив: «Живем, чтобы есть».
Что касается заблуждений, здесь не всё столь однозначно. Человечество так и не определилось с вопросом, почему мы так мучительно стареем и безвременно умираем. Отчего страдаем от недугов и вообще кто мы есть? Вопросы это сложные, и тема безмерная. Потому сознательно ограничимся в разговоре лишь необходимым для разрешения проблемы правильного выбора пищи. И прежде всего мы должны признать – этой проблемы не существует в реальности. Она имеет место лишь в воображении нашем, как иллюзия.
Проблема в том, что, где-то сознавая, где-то догадываясь, человечество ощущает две вещи. Во-первых, практически беспредельные возможности человека, данные нам от природы или свыше; скупость, неполноценность бытия, бренность тела и краткость жизни, во-вторых. Это противоречие, этот интуитивно-интеллектуальный конфликт и не дает людям покоя. Создание диетологии, систем питания для здорового человека и есть попытка разрешить конфликт возможностей человеческих и реальной неполноценности бытия, старения, болезней и явно преждевременной кончины. Иллюзорность такого подхода заключена в том, что существо человеческое структура-система многосложная, и питание в современном, цивилизованном обществе не может играть решающей роли в жизни человека. Вопрос и количества, и качества пищи в настоящее время даже не второй и не третий. Недуги человеческие возникают нынче от иных причин и еще от избытка пищи, но никак не от недостатка или ее качества.
Человек – потребитель пищи и не только.
Любая биологическая система имеет две программы непременно исполняемые. Любой объект от одноклеточного до человека должен, во-первых, сохранять себя, во-вторых, продлевать род. В зависимости от сложности биологических систем, уровня их организации эти программы выглядят различно, но, несомненно, присутствуют в каждой системе. В человеке их можно обозначить, как систему инстинктов сохранения себя и систему инстинктов продления себя. Системы инстинктов продления себя, в дальнейшем ИПС, мы лишь коснемся, а вот о системе инстинктов сохранения себя, далее ИСС, точнее, его пищепотребительской части, поговорим чуть подробней.
Инстинкты в нашем понимании есть врождённые, жесткие программы, примерно, как операционные системы в современном компьютере, на которых и посредством которых работают все другие программы. При повреждении этих программ компьютер работать должным образом не сможет. Но человек организован более жизнеспособно и гармонично. При повреждении, деформации его инстинктивных программ человек не погибает, он живет, работает, воспроизводится, но счастливым, здоровым, самодостаточным себя не ощущает.
Две системы, ИПС и ИСС, постоянно взаимодействуют друг с другом, а также другими программами в системе «человек», являясь противоположностями, или двумя полюсами человеческих качеств. Каждая система состоит из нескольких инстинктивных программ. Главной в системе ИСС является эволюционно древнейшая способность к питанию, или потребность в пище. В системе ИПС важнейшей является сексуальность, сформировавшаяся эволюционно поздней других и присущая практически только человеку. Сексуальность присутствует в нашей беседе не просто так, как дань моде, она тесным образом взаимосвязана с вопросом питания, а также с интеллектом и социумом.
Конфликт и взаимодействие инстинкта с разумом и социальной средой – наиважнейший процесс и в человеке и в сообществе людском. В истории цивилизаций возникают периоды, когда превалирует одна из составляющих человека, иногда это разум, иногда инстинкт. Встречаются и гармоничные состоянии, равнодействия инстинктивного и разумного, рационального.
Человек, приобретя разум, получил инструмент управления инстинктами. Социум, даже самый примитивный, налагает на поведение индивидуума определённый регламент. И разум, и социальные постулаты не подавили в человеке инстинктивное, но наоборот. Инстинктивные системы развиты в человеке многообразней, потенциал выше, мощность, сила воздействия больше, чем у других высокоорганизованных животных. Это естественно. Живое не может существовать без инстинктивных систем, но если возникают новые качества, например разум, способные влиять на инстинкты, последние непременно должны усиливаться. Иначе существует опасность потерять способность, как к продлению рода, так и к поиску и потреблению пищи.
Именно мощные инстинктивные системы и позволяют человеку выживать, сохранять себя и продлевать себя в регламентированной социальной среде, под прессингом и контролем разума. И если для самосохранения разум как свойство – поддержка, то для продления рода, как правило – обуза.
Разнообразные придуманные системы питания и есть яркий пример переоценки значения интеллекта в формировании навыков употребления пищи. Питание – процесс прежде всего инстинктивный, хотя и не лишен у цивилизованного человека некоторой эстетики. Дискуссию о приоритете одних способов питания над другими следует признать умозрительной и непродуктивной. Несколько упрощая ситуацию, можно сказать: инстинктивные системы, ИСС и ИПС, являются в человеке противоположностями, которые взаимодействуют друг с другом, иногда сотрудничают, иногда конфликтуют, но по силе воздействия на организм человека, на личность равны.
Не разбирая детально каждый из инстинктов, отметим: пищевому инстинкту противодействует сексуальность. А последнее есть исключительно человеческое свойство, крайне ему необходимое для выживания по следующим причинам. Во-первых, человек имеет разум, который отчасти подавляет и контролирует инстинктивные системы, и если бы эти системы инстинктов не были у человека столь развиты и сильны, разум подавил бы их окончательно. Что, безусловно, негативно отразилось бы на выживаемости человеческого вида в целом. Сексуальность человеческая формировалась, вероятно, параллельно с развитием интеллекта, иначе человек прямоходящий не превратился бы в человека умелого и тем более разумного. Во-вторых, человек существо социальное, а это обстоятельство налагает на личность массу всевозможных обязательств и ограничений. Если бы инстинктивность человека, а именно сексуальность, не обладала бы должной мощностью, социальная среда, как прагматично-рациональная структура низвела сексуальность до нуля. Поскольку сообществу разумному страстность, свойственная сексуальности, без надобности, лишь помеха, контролируется плохо, и напрочь лишена социальной прагматичности.
Люди предаются сексуальному инстинкту не по приказу, не только для продления рода, не по привычке или еще каким либо обстоятельствам, а по внутреннему побуждению. Так же, как хотят есть или пить, это и есть наше врожденное, инстинктивное. Сила инстинкта такова, что для реализации сексуального желания не требуется никаких других условностей, кроме самого желания и некоторого здоровья. Животным для «сексуального» взаимодействия необходимы или определенный сезон года, или достаточное количество корма, или некоторая территория и другие обстоятельства. Например, отдельные виды не желают размножаться в неволе, в зоопарках или питомниках. Человек не только легко преодолевает любые, казалось бы, антисексуальные обстоятельства, но и сам активно формирует ситуации для сексуальных упражнений.