Ввиду удобства транспортировки нефть останется главным источником энергии на обозримое будущее, хотя ее могут потеснить газ или в меньшей степени возобновляемые источники энергии. Рост производства электроэнергии ожидается на атомных электростанциях. США и Великобритания намерены строить новые АЭС, а в ФРГ и Швеции заметно увеличились ассигнования на эту отрасль и начаты работы по продлению жизни станций, которые еще недавно предполагалось закрыть. Идет борьба за поставку атомных реакторов в Китай.
Начинается новая эра нефтяной геополитики, борьбы за контроль над месторождениями и маршрутами транспортировки нефти. Наиболее яркие ее признаки заметны в политике США. Вашингтон стремится затруднить Китаю свободный доступ к энергоресурсам, диверсифицировать пути поставки ресурсов из Каспийского региона, в отношении России проводит сравнительно дружественную, но не основанную на глубинном взаимопонимании политику, которая уже напоминает курс по отношению к Саудовской Аравии. Менее заметные проявления - борьба за будущее Ирака, упоминавшееся резкое наращивание Военно-морского флота Индии, сближение между Пекином и Дели, которые не заинтересованы в том, чтобы какая-либо третья сила использовала их конкуренцию в своих интересах.
Изменение ситуации в мире приводит к возникновению нескольких исторических вызовов России, что диктует необходимость скорректировать ее политику. Быстрое перераспределение сил на мировой арене в пользу 'новой Азии' (не путать с Азией традиционной, к ценностям которой тяготеет отечественное 'евразийство') настоятельно требует пересмотра российских экономических и политических приоритетов.
И речь идет не о фантомных осях Москва - Дели - Пекин, а о конкретных шагах - необходимости резкой активизации экономического и политического сотрудничества с растущими мировыми лидерами. Прежде всего это давно назревший прорыв российского энергетического комплекса на Юг и Восток, ускоренное строительство нефте- и газопроводов, значительное увеличение инвестиций в геологоразведку. Именно Россия, а не Европа должна стремиться к диверсификации путей поставки энергоресурсов, способной повысить их цену и исключить как ограничение экспорта страны, так и усиление ценового диктата.
При всем при том политико-культурный курс на сближение с Европой призван оставаться одним из приоритетов российской внешней политики. Паузу, навязанную самим Брюсселем, надо использовать для совместной активизации поисков 'нового начала' российско-европейских отношений. Конструктивные отношения с США следует и впредь рассматривать как крупнейший ресурс. Необходим, например, совместный с Соединенными Штатами, европейскими и азиатскими государствами проект нового освоения Сибири и Дальнего Востока.
Переосмысления требует политика в отношении стран СНГ. Из-за позиции Украины и частично Белоруссии большинство интеграционных проектов, в том числе и Единое экономическое пространство, в полном масштабе реализованы не будут или даже не начнут работать вообще. Жизнеспособными видятся пока лишь российско-казахстанское и российско- белорусское взаимодействие (но при качественной активизации российской политики на белорусском направлении).
В большинстве стран СНГ грядет неизбежная смена постсоветских элит. Единственной страной, где нынешнее руководство теоретически способно удержаться в седле, является Казахстан. В этой ситуации консервативно- охранительная тенденция российской политики себя не оправдывает. Там, где позволяют условия (в Белоруссии и, возможно, в Армении), России следует содействовать относительно безболезненной смене правящих режимов, предоставляя при этом соответствующие гарантии. В остальных же республиках (в первую очередь центральноазиатских) стоит попытаться разделить ответственность за обеспечение там стабильности с третьими внешними силами (Китай, США, Евросоюз) либо вовсе устраниться от нее.
Вероятным на 30-40 % представляется уже в ближайшие годы вступление Украины, которую Запад стремится закрепить в зоне своего влияния, в Североатлантический альянс. Разногласий по этому поводу между американцами и европейцами нет, и принципиальное решение, вероятнее всего, уже принято. За Украиной последуют Молдавия, Грузия и, возможно, Белоруссия (если до тех пор Москва не сможет добиться перемен в Минске и события там будут разворачиваться по украинскому сценарию).
Расширение НАТО поставит нас перед одним из самых трудных выборов в истории. Что делать? Требовать включения в НАТО самой России? Это, наверное, малореалистично, к тому же может препятствовать необходимому усилению азиатского вектора отечественной политики. Вводить режим 'реальной границы' со странами, которые связаны с Россией теснейшими, прежде всего человеческими, узами? Идти на конфронтацию с Западом в условиях отсутствия достаточных ресурсов? Но такой вариант предполагает автоматическое попадание в еще большую зависимость от Китая.
Несмотря на все имеющиеся проблемы, у России сохраняется серьезный политический, экономический и внешнеэкономический потенциал:
· относительно динамично развивающаяся экономика (хотя данный процесс затухает);
· богатые минеральные, особенно энергетические, ресурсы, которые могут быть использованы гораздо более эффективно;
· ядерное оружие;
· существенные по мировым масштабам силы общего назначения (приблизительно равные силам Индии, Китая, объединенной Европы);
· членство в Совете Безопасности ООН, 'большой восьмерке' и одновременно в Шанхайской организации сотрудничества;
· выгодное геополитическое положение (ни США, ни Китай, ни Европа не хотят попадания России под влияние только одного из центров, что предоставляет ей возможность для относительно широкого маневра);
· непосредственное соседство с государствами - источниками терроризма (с нестабильным 'расширенным' Ближним Востоком и неустойчивой Центральной Азией) увеличивает геополитический вес страны.
Тем не менее изменчивость глобальной ситуации, угрозы безопасности и геополитическому положению России приводят к росту ее уязвимости перед лицом внешних вызовов, которые в ряде случаев смыкаются с внутренними. Внешнеполитическое положение страны осложняется, становится все более непредсказуемым и может серьезно ухудшиться через несколько лет.
Подобное развитие событий нужно и можно предотвратить. Ключ к этому - активизация внутренних реформ, повышение эффективности политической модели и системы принятия решений, общей управляемости. Без этих мер, без интенсификации государственной, в том числе и инвестиционной, политики на основных направлениях (образование, медицина, транспортная сеть, связь, разведка ресурсов, авиастроение, космос и т. д.) не удастся изменить представление о России как о деградирующем государстве. А ведь такой образ подрывает любые внешнеполитические перспективы.
В нынешних условиях эффективность политической системы невозможно повысить без сочетания авторитарных и демократических начал. Однако чрезмерное усиление авторитаризма приводит к тому, что вертикаль власти стала терять основу - активную поддержку и участие общества.
Новые условия требуют резкого повышения внимания к внешней и внешнеэкономической политике и, конечно, координации усилий. Но главное - это добиться адекватного понимания российским руководством и интеллектуальными слоями общества беспрецедентности и остроты внешних вызовов.
В этой связи необходимо создание (воссоздание) негосударственного аналитического и прогностического механизма, призванного выполнять конкретные задачи, поставленные руководством РФ. Такой механизм должен опираться на оставшийся потенциал Российской академии наук, на возможности корпоративного сектора, а также на иностранные интеллектуальные ресурсы. Для этого, вероятно, необходимо учредить несколько научно-исследовательских центров нового поколения. (Технология создания таких небольших центров разработана и опробована.).
Пора, наконец, реализовать давно перезревшую идею создания группы центров (институтов), которые бы занимались анализом ситуации в странах СНГ и одновременно являлись каналом воздействия на них. Используя зарубежный опыт, следует на новом уровне реконструировать научно- аналитическую базу для разработки современной прагматической концепции освоения Сибири и Дальнего Востока.
Настоятельно необходимо направить средства (относительно небольшие) на подготовку и особенно переподготовку кадров, способных ориентироваться в новой геополитической и геоэкономической ситуации. В первую очередь это относится к кадрам высокого уровня для работы с ЕС. (По разным данным, в стране насчитывается около 20-25 человек достойного уровня и лишь около половины из них работают в госаппарате. Это даже меньше, чем в балтийских странах.) Требуется переподготовка специалистов по Азии, которые в большинстве своем ориентируются на 'старую' Азию, практически уже исчезнувшую.
Итак, чтобы избежать ослабления своих позиций в формирующемся мире, России требуется в первую очередь следующее:
- изменить философию подхода к СНГ; фокусировать внимание только на странах, которые играют ключевую роль и в которых активная политика России имеет перспективы;
· серьезно переориентировать и диверсифицировать энергетический экспорт на Азию или на мировой рынок в целом;
· активизировать общий диалог с поднимающейся Азией;
· избегать соскальзывания к антизападной политике.
Призыв повернуться лицом к Азии подразумевает не проведение многополярной политики, направленной де-факто против США, не консервацию отсталости, не торжество 'евроазиатчины' под видом 'самобытного пути', не антизападный курс или отказ от европейского выбора, а движение по пути ускоренной модернизации, без которой не будет ни процветания, ни демократии. Это призыв к реальной многовекторной стратегии, нацеленной на использование в интересах страны новых тенденций мирового развития.
1. Современные международные отношения: Учебник / Под. ред. А.В. Торкунова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — 584 с.
2. Барковский А.Н., Оболенский В.П. Внешнеэкономическая политика России в глобальном экономическом пространстве. – Россия и современный мир. – 2005. - №3. – С. 11 – 20.
3. Дахин В. Россия в современном мире. - Государственная служба. - 2003 – №4
4. XXI век: контуры миропорядка. – Россия в глобальной политике. – 2005. - №5