После распада СССР обострилась социальная напряженность в регионе, ставшая в значительной степени результатом ухудшения экономического положения в новых независимых государствах Центральной Азии. Увеличилась опасность возникновения конфликтов на этнической, национальной, конфессиональной почве. Иран потенциально уязвим с точки зрения внутренних этнических конфликтов и, если произойдет дестабилизация обстановки в любой из центральноазиатских республик, внутренние проблемы региона могут выйти из-под контроля. Все это, естественно, не могло не вызывать обеспокоенности ИРИ, и Центральная Азия стала объектом пристального внимания Ирана, превратилась в одно из основных направлений его внешней политики, что сохраняется и сейчас и открыто признается руководителями иранского внешнеполитического ведомства. Кроме этого, у Ирана сложные отношения с соседями: в регионе Ближнего и Среднего Востока и Персидского залива ему приходится мириться со сложившимся положением, диктуемым арабскими государствами и отчасти Соединенными Штатами, что оставляет Ирану мало места для активной деятельности. Наоборот, Центральная Азия предоставляет ему такие возможности, чего требует и ситуация, складывающаяся вокруг Каспийского моря. Северным провинциям остро необходимы поставки энергии, газа, особенно для нужд населения. Естественно его выгоднее поставлять из района Каспийского моря, чем переправлять с гораздо более отдаленных месторождений на юге страны.
Помимо сохранения стабильности в регионе, недопущения развития национальных движений, Ирану необходимо и установление с центральноазиатскими странами прочных политических, экономических и культурных связей. Естественно, хотели бы в Тегеране и распространения в Центральной Азии исламских ценностей, так как Иран хочет выступать также и в роли лидера исламского мира, но иранское руководство достаточно разумно, чтобы не акцентировать вопросы политики и идеологии в своих отношениях с этими странами. Ни одно из правительств центральноазиатских республик не склонно к установлению у себя исламского порядка, все поддерживают близкие отношения с Турцией, Соединенными Штатами, многие- с Израилем.
Ирана - Израильский конфликт
15 августа 2004 — Иран заявил, что вся территория Израиля теперь находится в радиусе поражения новых иранских баллистических ракет «Шехаб-3». Были проведены демонстрационные испытания ракеты «Шехаб-3» с радиусом поражения 1300 км, при этом Иран заявил, что ему удалось повысить её точность. Ответом на это стали проведённые Израилем 28 июля 2004 испытания модифицированной системы ПВО Arrow II, созданной при содействии США и призванной защитить страну от иранской угрозы. 18 августа — Иран заявил, что нанесет ответный удар по ядерному реактору в Димоне на юге Израиля, если тот посмеет атаковать иранскую АЭС в Бушере. Эти высказывания являются реакцией на неоднократные заявления Израиля о том, что он не допустит, чтобы Иран обладал ядерным оружием, и для предотвращения этого готов на всё, включая удары по иранским ядерным объектам. По распоряжению премьер-министра Ариэля Шарона в израильской разведке «Моссад» создан специальный отдел, занимающийся иранскими ядерными программами.
Отношения между Ираном и Ираком осложнились вскоре после передачи американцами власти в Ираке временному правительству в середине 2004. Тегеран отказался признать новые власти, а министр обороны Ирака в газетном интервью обвинил Иран в прямом вмешательстве во внутренние дела Ирака, захвате нескольких иракских пограничных постов, засылке в Ирак многочисленных шпионов, а также потребовал немедленного возвращения боевых самолетов, переданных Ирану Саддамом Хусейном в 1991, перед началом войны в Персидском заливе. Тегеран отказался, заявив, что переговоры по этому поводу будет вести лишь с демократически избранными властями Ирака. Духовный лидер Ирана Али Хаменеи обвинил временное правительство Ирака в «прислужничестве» американцам. Одновременно в Эн-Наджафе вновь вспыхнуло шиитское восстание. При этом лидера восстания, Моктаду ас-Садра, давно считают «человеком Тегерана». Министр обороны Ирака прямо обвинил Иран в организации этого мятежа, поддержке Моктады ас-Садра, и назвал Иран «врагом номер один». Тегеран, в свою очередь, призвал своих граждан отказаться от поездок в Ирак, в том числе от паломничества в священные для шиитов города Эн-Наджаф и Кербелу.
7 августа посольство Ирана в Багдаде подверглось минометному обстрелу, а на следующий день к антииранской кампании неожиданно присоединились иракские боевики. Группировка «Исламская армия в Ираке» похитила иранского консула в Кербеле, обвинив его в разжигании межконфессионального конфликта между шиитской и суннитской общинами страны. На сегодняшний день отношения между Ираном и Ираком находятся в стадии враждебности и непонимания так как правительство Ирака контролируется военными войсками США что вызывает в Иране бурю протеста и негодования.
СВЕРХДЕРЖАВЫ И ИСЛАМСКАЯ РЕСПУБЛИКА Иран
История взаимоотношений Исламской Республики Иран (ИРИ) со сверхдержавами имеет свою длительную предысторию, которая относится к тому времени, когда в международной практике еще не использовалась сама категория «сверхдержава» и речь шла просто о мировых державах до 1917г. это была царская Россия. С 1918г. ее место заняла Советская Россия, а затем СССР. Из западных держав такой великой державой вплоть до второй мировой войны оставалась Англия. Со времени второй мировой войны вплоть до Иранской революции 1978—1979 гг. такую роль занимали США.
Англия была отодвинута на второй план. До второй мировой войны характер взаимоотношений Ирана с СССР и Англией в значительной мере может быть охарактеризован как противостояние этим державам. Со времени второй мировой войны, когда место Англии заняли США, в предыстории взаимоотношений Ирана с великими державами произошло принципиальноё важное изменение. Продолжалось политическое противостояние Ирана Советскому Союзу, хотя и сочетавшееся с результативным экономическим и техническим сотрудничеством в 60— 70-е годы. Отношение же Ирана к США стало определяться стремлением США превратить Иран в своего стратегического союзника, стремлением, с готовностью встреченным монархией Пехлеви. С падением монархии Пехлеви и образованием Исламской Республики Иран, завершилась предыстория вопроса и началась история противостояния ИРИ сверхдержавам в лице США и СССР. Это противостояние, хотя и не лишенное объективных причин, имело, прежде всего, внутриполитическую основу, определенную волей имама Хомейни. Будучи облечено в религиозно-политическую форму, указанное противостояние получило свое достаточно полное словесное выражение в следующих внешнеполитических формулах: «Большой сатана» (США), «Малый сатана» (СССР). (Следует пожелание смерти обоим.). Указанные формулы сочетались с концепцией «экспорта исламской революции» как основополагающего принципа внешнеполитического курса ИРИ в первые годы ее существования. Образ действий США в Иране в конце 1978 — начале 1979 гг. (в частности двусмысленная природа миссии Хайзера), как и события 14 февраля 1979г. (захват ряда сотрудников посольства США и быстрое освобождение их по приказу имама Хомейни, в захвате принимал участие сам М. Ахмадинежад) дает основание считать, что предельный антиамериканизм, проявленный в последующий период, диктовался, прежде всего внутриполитическими целями, то есть стремлением имама Хомейни максимально укрепить на волне этого антиамериканизма власть нового правления — исламского правления — внутри страны. Антисоветизм, проявленный исламским правлением в первые годы существования ИРИ, носил, прежде всего, превентивный характер. Это определялось как страхом перед сверхдержавой с коммунистической идеологией, так и в немалой степени был вызван событиями в Афганистане и вводом советских войск в эту страну. Распад СССР и появление на международной арене Российской Федерации как великой державы принципиальным образом изменил геополитическое положение ИРИ: если Советский Союз с его коммунистической идеологией и более чем двухтысячекилометровой границей с Ираном уподоблялся в сознании многих иранцев гигантской скале, нависшей над Ираном, которая может обрушиться на него, то с появлением Российской Федерации основания для подобных опасений оказались снятыми. Уже поэтому проблема противостояния ИРИ северному соседу в прежнем виде также оказалась снятой по причине распада СССР. Противостояние ИРИ США с осени 1979г. по настоящее время исторически оказалось оправданным лишь с одной точки зрения: оно показало и США, и всему миру, и иранскому народу, что ИРИ способна проводить подлинно независимую внешнюю политику, свободную от необходимости лавировать между двумя или несколькими державами. Противостояние с США стоило и стоит ИРИ больших потерь в развитии экономики: Иран лишил себя, возможно, важнейшего источника получения техники и технологии, необходимых, прежде всего для развития нефтедобывающей промышленности. Это цена, которую ИРИ заплатила за свою независимую от США политику. Указанная потеря может быть оправдана лишь в рамках формулы «Париж стоит мессы». В настоящее время важнейшим аспектом многогранной проблемы «ИРИ и сверхдержавы» является аспект определения Ираном своего отношения к ним как к державам ядерным. Этот аспект осложняется тем, что и на запад от ИРИ, и на восток от нее есть государства, располагающие ядерным оружием (Израиль — с одной стороны, Пакистан, Индия и Китай — с другой). Указанное обстоятельство делает понятным озабоченность ИРИ отсутствием у нее ядерного оружия. Безотносительно к тому, станет ли ИРИ ядерным государством или нет, фундаментальные национальные интересы ИРИ делают необходимым рассматривать возможное появление этого оружия у нее только как фактор, содействующий сосредоточению усилий государства в развитии экономического и социального потенциала страны. Только при таком подходе возможное превращение ИРИ в ядерное государство может быть понято: при всей значительности успехов, достигнутых ИРИ в 90-е годы в развитии своих производительных сил, своего экономического потенциала, задача преодоления экономической отсталости в условиях высоких темпов роста населения остается нерешенной. Экономическое развитие ИРИ, взятое с точки зрения вступления страны в сообщество экономически развитых государств, носит асимптотический характер. Для преодоления этого необходим скачок, который может быть осуществлен (если он вообще возможен) только в сугубо мирных условиях бытия ИРИ. Это можно назвать причудливой иронией судьбы, однако факт остается фактом: в не меньшей чем ИРИ степени в проведении миролюбивой политики нуждается такая ядерная держава, как Российская федерация: нынешнее экономическое положение ее таково, что развитие ее экономики, с точки зрения достижения ею положения экономически высокоразвитой державы, сохранило и в еще большей степени, чем раньше, приобрело асимптотический характер. Преодоление этой асимптотичности для Российской Федерации не менее необходимо, чем для Исламской Республики Иран.