Особенно показательна в этом отношении политика США. Профессор ун-та в Эссене К. Роэ считает, что в Соединенных Штатах существовало даже заметное "меньшинство", с точки зрения которого нацистская общественно-политическая система была достаточно привлекательна и сама по себе не опасна. Однако, разумеется не это определяло ведущую тенденцию в американской внешней политике по отношению к "третьему рейху" в первые годы после прихода Гитлера к власти. По мнению В. Линка, имело место стремление сохранить "возможности обеспечения сотрудничества с нацистским режимом в международных экономических и политических делах". В другой своей работе он пишет, что в первый период существования нацистского режима "в официальных отношениях между Германией и Соединенными Штатами господствовали "реально-политические соображения, именно с американской стороны". Правящие круги последней, несмотря на "идеологические противоречия" с "третьим рейхом" и исходя из экономических соображений, ставили своей задачей "установление рабочих отношений с нацистами".
В этой связи западногерманские историки высказывают различные мнения по поводу того, являйся ли 1933 г. рубежом в американо-германских отношениях. Некоторые из них утверждают, что, несмотря на антипатии Рузвельта к нацистской Германии, в американской внешней политике вначале ничего не изменилось. К тому же, как пишет профессор Гейдельбергского ун-та Д. Юнкер, "при вступлении Рузвельта в должность в 1933 г.… отсутствовали политические предпосылки для активной политики. Профессор ун-та Альберта-Людвига Б. Мартин полагает, что начало антагонизма между США и Германией не может быть соотнесено с каким-то определенным годом, а развивалось длительное время под влиянием многих факторов. По его мнению, 1933 г., не является рубежом в отношениях между обоими государствами. С другой стороны, Г.-Ю. Шредер приходит к выводу, что "захват власти национал-социалистами означает глубокий рубеж в развитии германо-американских отношений. Установление диктатуры в Германии и форсируемая посредством ускоренного вооружения политика ревизий, – продолжает он, – означали решающий вызов американским представлениям об общественном устройстве".
Как бы там ни было, большинство историков ФРГ считает, что приход Гитлера к власти "не мог оставить американцев равнодушными", поскольку США "давно рассматривали Германию в качестве ядра своей европейской политики и как важнейший бастион против большевистской России". Дополняя эту оценку, К. Киппан пишет, что и после 30 января 1933 г. "в широких кругах Америки существовало понимание внешнеполитических проблем Германии". Однако преследование евреев и политических противников нацизма вызвало возмущение в США, а резкое наращивание вооружений – озабоченность, оценивает ситуацию Э. Ангерманн. Это "неравнодушие", по мнению К. Швабе, привело Рузвельта к выводу уже в 1933 г., что политика Гитлера была" главным препятствием для лучшего обеспечения мира в Европе". Вместе с тем, считает доцент Западногерманского ун-та Г. Рупипер, "в оценке национал-социализма тотальное его отрицание сочеталось с беспомощностью", поскольку для американских дипломатов в Берлине нацистские лидеры являлись "клиническими психопатами, которые могли быть остановлены только с помощью войны". Дипломатические же акции считались неэффективными".
Тем не менее, одна дипломатическая акция была предпринята хотя, на первый взгляд, она носила косвенный характер, ее значение было немалым, что особенно сказалось впоследствии. Этой акцией была нормализация отношений США с Советским Союзом, который стал рассматриваться Рузвельтом, по мнению целого ряда историков ФРГ, как важный противовес экспансионистской политике как Японии, так и Германии. При этом, как отмечает в одной из недавно вышедших статей Г.-Ю. Шредер, "ценность Советского Союза… возрастала в той мере, в какой увеличивалась угроза безопасности США со стороны тоталитарных государств". В более ранней монографии он оценивал этот шаг администрации Рузвельта в первую очередь под углом зрения "экономических причин".
Часть западногерманских, как впрочем и американских исследователей, сходится в том, что для первых лет администрации Рузвельта была характерна прежде всего углубленность во внутриполитические проблемы, что не было равнозначно "изоляционизму", но и не предполагало активного воздействия на события в Европе. Некоторые западногерманские историки в большей или меньшей степени отдали дань "изоляционистской" концепции. Так, К. Швабе пишет, что хотя Рузвельт и был интернационалистом, но, тем не менее, осуществлял" внешнюю политику, находившуюся под изоляционистским влиянием". Г. Мольтманн признает существование в 30-е годы политического изоляционизма в США, воздействие которого "на внешнеполитические решения не должно недооцениваться", а Э. Ангерманн в одной из работ выделяет периоды" экстремистского изоляционизма". Но в целом тезис о выраженном "изоляционистском" характере внешней политики США в 30-е годы не нашел сколько-нибудь заметного отражения в исторической литературе ФРГ в отличие от американской, где он стал "расхожей версией".
В 70-е годы в западногерманской историографии оформились два основных направления в интерпретации внешней политики США в 1933–1941 гг. в целом, и ее германского аспекта в частности. Одно из них сформировалось явно под влиянием радикального направления в американской исторической науке, возглавляемого У. Уильямсом. Ведущей фигурой этого направления в историографии ФРГ стал Г.-Ю. Шредер, еще в 1970 г. выпустивший книгу "Германия И Соединенные Штаты 19331939: Экономика и политика в развитии германо-американских противоречий". В ней он изложил свои взгляды как на внешнюю политику США, так и на характер американо-германских противоречий, как производных, в частности, от генеральной линии политики Вашингтона. По его мнению, "американская внешняя политика в общем и целом подчинена экономическим движущим силам". Поэтому "американская политическая доктрина, писал он же в одной из статей, – являлась краеугольным камнем американской внешней политики". В отличие от целого ряда историков на Западе, в том числе и западногерманских, объясняющих обострение американо-германских противоречий в 30-е годы "крайностями" внутренней и внешней политики нацистов, бросивших вызов "идеалам США", идеологической агрессией" третьего рейха" в Западном полушарии и даже исключительно личной неприязнью президента Рузвельта к нацистским лидерам. Г.-Ю. Шредер приходит к выводу, что в основе этих противоречий лежала ожесточенная борьба за рынки сбыта и источники сырья в различных регионах земного шара, особенно в Латинской Америке, а "германо-американские отношения, прежде всего, определялись экономическими факторами".
Монография Г.Ю. Шредера вызвала оживленные отклики в различных странах. Отмечались ее достоинства, связанные, прежде всего, с исследованием внешнеэкономического аспекта американо-германских противоречий, которые длительное время рассматривались на Западе излишне односторонне, в основном под углом зрения развития дипломатических отношений; вместе с тем в концептуальном отношении она подверглась критике как в марксистской, так и в буржуазной историографии. При этом обращалось внимание, прежде всего, на абсолютизацию экономических компонентов, приведших к отождествлению внешней политики и внешнеэкономической экспансии, на замыкание в рамках схемы "совпадения экономических и внешнеэкономических факторов", что в конечном счете привело к слабому учету политико-силовых поворотов и полному игнорированию стратегических элементов в политике Рузвельта. Немалые возражения, хотя и не столь однозначные, вызвала также концепция Г.-Ю. Шредера о "неизоляционистском" характере и содержании внешней политики американского правительства. По мнению Г. Мольтманна, наиболее характерной чертой работы Г.Ю. Шредера является "экономический детерминизм".
Другое направление в западногерманской историографии, разрабатывающее внешнюю политику США в 30-е годы, сложилось в основном к середине 70-х годов. Его также не обошло влияние школы У. Уильямса, но оно возникло, прежде всего, в ходе полемики с подходом к внешней политике с позиций экономического детерминизма. Один из наиболее видных представителей этого направления в историографии ФРГ Д. Юнкер в книге "Неделимый мировой рынок: Экономические интересы во внешней политике США 1933–1941" выразил согласие только с одним тезисом школы У. Уильямса – о глобальном характере экономических интересов США в период правления администрации Рузвельта, т.е. лишь частично принял тезис о "неизоляционистском" характере внешней политики Соединенных Штатов в 30-е годы. По мнению Л. Юнкера, ссылка на "торгово-политический интернационализм США" не может служить опровержением тезиса об изоляционистском характере американской внешней политики, "ядро которой составляла изоляция от политики союзов".
Как отмечал профессор Уорикского ун-та У. Зауттер, Д. Юнкер также оспаривает правомерность известного тезиса У. Уильямса о том, что экономические причины в решающей степени определяли политику США, и в особенности их вступление во вторую мировую войну. Действительно, Д. Юнкер полагает, что экономический вызов, брошенный США "третьим рейхом", определенно повлиял на решение Соединенных Штатов принять участие в войне, но лишь вследствие" безграничного экспансионизма гитлеровской системы политического господства, которая грозила повлечь за собой глобальные экономические последствия".