Особой одиозностью отличались действия хорватского представителя в Президиуме СФРЮ С. Месича. Когда этот орган в августе 1991 г. принял решение о создании комиссии, которая совместно с хорватскими властями должна была добиться прекращения огня, С. Месич обратился к хорватскому парламенту — Сабору — с призывом не признавать эту комиссию, а Сербию объявить агрессором. Его деятельность продолжалась до тех пор, пока в начале декабря 1991 г. Хорватия не приняла решения выйти из федеральных органов. Возвратившись в Загреб, С. Месич заявил: «Спасибо за оказанное мне доверие бороться за интересы Хорватии на том участке, который был мне поручен. Думаю, я выполнил задание — Югославии больше нет»[50].
Ряд аналитиков, в частности германских, пришли к выводу, что этногражданские конфликты в Хорватии вылились в пропагандистскую войну средств массовой информации, которая распространялась далеко за рамки Югославии. Победителем из нее вышла хорватская сторона, сумевшая получить поддержку большинства органов прессы в Западной Европе, прежде всего в Германии и Австрии, и в CШA. Проигравшими оказались югославская федерация и Сербия, на которую возлагалась ответственность за этнические конфликты. Односторонность таких оценок была очевидна. Но за ними скрывался не поиск истины, а определенные политические интересы, вылившиеся в конечном счете в признание независимости Словении и Хорватии, а затем и других республик и заявления о прекращении существования Югославии в ее прежнем виде[51].
Перемирие удалось установить лишь с 15 попытки, когда Европейское сообщество, по инициативе Германии, признало независимость «всех желающих югославских республик», а ООН решила разместить силы по поддержанию мира в Хорватии, на территориях, где идет война (план С. Вэнса)[52].
Попытки быстрого урегулирования конфликта оказались тщетными. Решено было перейти к прагматической политике «малых шагов», предполагавшей, в частности, привлечение войск ООН. Последние были введены в Хорватию в феврале 1992[53]. Приход «голубых касок» во многом завершил процесс военного противоборства в Хорватии. Посылка «голубых касок» в Хорватию для разъединения конфликтующих сторон принесла некоторые результаты, хотя главную роль здесь сыграло установление примерного равенства сил. Однако и это умиротворение часто нарушалось, причем наибольшую агрессивность проявляли хорватские формирования[54].
§ 3. Положение Сербии
Распад федерации означал для Сербии ослабление её ведущей роли в сообществе югославских республик, ухудшение положения сербов, живущих в других республиках, и, наконец, усиление центробежных тенденций в самой Сербии. Поэтому с порога были отвергнуты, тогдашние предложения Словении и Хорватии о конфедеративном устройстве страны. Сербское руководство осудило и провозглашение, данными республиками независимости, назвав эти акты противозаконными, угрожающими целостности СФРЮ, таящими в себе опасность гражданской войны. С целью пресечения действий сепаратистов оно настаивало на решительных действиях союзных органов и ЮНА, чтобы положить конец военным действиям в этих республиках.
Тем не менее, по мере развития событий в стране появились некоторые изменения и в позиции Сербии. К примеру, она относительно быстро смирилась с уходом Словении и полностью поддержала вывод частей Югославской народной армии с территории республики. Словения не была главным, ибо первоочередная задача — решение территориальных споров с Хорватией. Во главу угла всех усилий республики была поставлена задача обеспечить всестороннюю поддержку хорватским сербам, взять их под свою защиту.
Руководство Сербии твердо стояло на том, что самоопределение хорватского народа нельзя связывать с отделением республики в тогдашних нынешних границах. В случае выхода Хорватии из югославской федерации вопрос о внутренних границах следует решать на основе права и других народов на самоопределение. При этом руководство недвусмысленно подчеркивало, что речь идет также о сербах, проживающих в других республиках, прежде всего в Боснии и Герцеговине[55].
Кризис югославской государственности сопровождался сужением базы федеральных органов, составленных из представителей всех республик, входивших в федерацию. Но даже, несмотря на это, они предпринимали шаги к предотвращению кровопролития в ходе этнических конфликтов. Так, именно ПрезидиумСФРЮ обратился в начале ноября 1991 г. к Совету Безопасности ООН с просьбой немедленно направить в очаги конфликтов в Хорватии миротворческие силы ООН. По мере отзыва представителей Словении, а затем и Хорватии из федеральных органов в них, естественно, увеличивался удельный вес других республик, в первую очередь Сербии и Черногории. Это давало основания для враждебных югославской государственности сил (в первую очередь для этнократических кланов отколовшихся от нее республик) идентифицировать «центр» с Сербией и строить на таком отождествлений свою пропагандистскую линию[56].
Серьезная эволюция в вопросе о будущем устройстве Югославии произошла в позиции Македонии. После решения Хорватии и Словении о независимости руководство этой республики пыталось «наверстать упущенное» и не отстать от «северных» республик. Итоги проведенного здесь в сентябре 1991 года плебисцита фактически означали изменение государственного статуса Македонии — республика перестает быть прежней федеральной единицей СФРЮ и приобретает статус самостоятельного государства. В продолжение этой линии парламент Македонии принял решение обратиться к Европейскому Сообществу с просьбой признать ее независимость[57].
Македония — это единственная республика, которой удалось избежать кровопролития, с чьей территории ЮНА вывела свои силы. По решению Арбитражной комиссии Бадинтера, из всех югославских республик, провозгласивших независимость, лишь Словения и Македония удовлетворяют необходимым для этого условиям[58].
Глава III. Гражданская война 1992 – 1995 годов в Боснии
§ 1. Провозглашение суверенитета Боснии и Герцеговины
Следующий этап углубления югославского кризиса начался с провозглашением суверенитета и государственной независимости Боснии и Герцеговины в октябре 1991. Причиной военных столкновений стала, главным образом, невозможность договориться относительно будущего устройства Боснии и Герцеговины, имеющей смешанный состав населения (мусульмане, сербы, хорваты). В Боснии и Герцеговине этнический сепаратизм, замешанный на национальной нетерпимости и религиозном экстремизме, привел к непримиримой вражде между проживающими в республике сербами, мусульманами и хорватами[59]. Произошла поляризация сил по этническому принципу: сербы и хорваты стали требовать разделения территории Боснии и Герцеговины либо ее переустройства на конфедеративной основе путем создания этнических кантонов. С таким требованием не согласилась Партия демократической акции мусульман во главе с А. Изетбеговичем, выступившая за унитарную «гражданскую республику» Боснию и Герцеговину. В свою очередь это вызвало подозрение сербской стороны, считавшей, что речь идет о создании «исламской фундаменталистской республики», 40 процентов населения которой являются мусульманами[60].
Мусульманская организация «бошняков» старалась предотвратить сербско-мусульманский конфликт подписанием отдельного документа о совместной жизни и взаимоотношениях двух этнических групп. Эта инициатива была принята сербской стороной, но не нашла поддержки у лидера ПДА А. Изетбеговича. Хорваты, проживающие на территории Боснии и Герцеговины, не согласились никоим образом быть связанными с Югославией — очевидно, считая, что своих политических целей им легче добиться в независимой Боснии и Герцеговине. Сербы же сочли неприемлемым для себя оставаться со статусом меньшинства за пределами Югославии, в государстве, где преобладает мусульманско-хорватская коалиция[61].
Проведенный здесь в конце февраля 1992 г. референдум по вопросу о независимости республики привел на деле к ее развалу. Сербское население, составляющее треть, бойкотировало референдум и образовало Боснийскую Сербскую Республику — Боснийскую Краину. Хорватское население (17,3%), среди которого усилилось влияние экстремистской проусташской Хорватской партии права, также оформилось как обособленная этническая группа со своим политическим руководством. Появились и экстремистские «зеленые береты» среди мусульман (они составляли 43% населения республики, насчитывавшей всего 4,4 млн. человек), прибыли добровольцы — моджахетдины из ряда мусульманских стран[62]. Итоги плачевны. Каждая из этнических групп находится в конфликте с двумя другими, сложилась ситуация «войны всех против всех» хотя основная часть столкновений приходиться на сербско-мусульманское и хорватско-мусульманские противостояние. Число жертв этнических конфликтов составляет десятки тысяч убитых. Количество беженцев перевалило за миллион. Известны факты, подтверждающие вмешательство в события как со стороны Сербии, так и — в не меньшей степени — со стороны Хорватии, которая держит там части своей регулярной армии. Мусульманские формирования печально знамениты своими жестокостями по отношению к лицам других вероисповеданий, созданием многочисленных концлагерей для сербского населения. Хотя каждая из трех сторон несет свою долю ответственности за этнические конфликты, отношение к ним среди международной общественности, формируемое средствами массовой информации, разное. Различия в отношении к участникам конфликта окончательно сформировались весной 1992 г.