Если экономический кризис послужил основой для пересмотра уже изжившей себя стратегии импортзамещающей индустриализации, то проблема внешнего долга, требовавшая неотложного решения, явилась своего рода катализатором последующих неолиберальных реформ. Именно стремление Мексики как можно быстрее выбраться из "долговой ямы", с одной стороны, и использование внешними кредиторами долга как мощного рычага давления, с другой, ускорили претворение в жизнь монетаристских рекомендаций МВФ и рыночных рецептов, изложенных в планах Бейкера и Брейди.
Столкнувшись с жесткой позицией транснациональных банков (ТНБ) и убедившись в тщетности попыток договориться напрямую с частными банками о новых кредитах, мексиканское правительство вынуждено было все шаги в этом направлении связывать с МВФ, фиксируя в соглашениях с ним свои обязательства по дальнейшей либерализации хозяйственной жизни.
В результате структурных реформ и наметившейся в 90-е годы макроэкономической стабилизации повысилось доверие к Мексике со стороны международных финансовых организаций, ТНБ, а также стран — членов Парижского и Лондонского клубов, что выразилось прежде всего в предоставлении Мексике дополнительных кредитов, которые за первую половину десятилетия выросли на 40 млрд долл.
Все это вызвало настроение эйфории в правительственных кругах Мексики и США. Последние широко рекламировали Мексику как пример для подражания не только перед латиноамериканскими странами, но и перед всем развивающимся миром. Однако ускоренные темпы неолиберальных реформ вскоре продемонстрировали и свою отрицательную сторону. Прежде всего это проявилось в чрезмерном привлечении иностранного капитала в виде краткосрочных портфельных инвестиций спекулятивного характера. Из 100 млрд долл., поступивших в страну за период "салинастройки", портфельные инвестиции иностранных, в основном американских, компаний составили 76,7 млрд долл.[27] Как известно, подобного рода вклады могут привести к массовому бегству капитала за рубеж в любой момент.[28]
Это случилось в конце 1994 г., когда правительство только что пришедшего к власти президента Э.Седильо было вынуждено девальвировать мексиканское песо. Девальвация произошла на фоне срыва переговоров с повстанцами штата Чьяпас, которые продолжались десять месяцев) не дав положительных результатов. Все это вызвало опасения иностранных вкладчиков не только за экономическую, но и за политическую стабильность в Мексике. В результате, только по официальным данным, отток капиталов за рубеж составил 6 млрд. долл. в 1994 г. и 5 млрд долл. в 1995 г. Массовый перевод средств за границу привел к кризису ликвидности банковской системы, сокращению официальных инвалютных резервов, банкротству ряда коммерческих банков и в конечном итоге к новому валютно-финансовому потрясению, которое по масштабам и глубине могло сравниться с кризисом 1982 г.
Мексиканский кризис 1994—1995 гг. поставил под сомнение ряд принципиальных положений концепции неолиберальной стратегии развития, в том числе и по вопросу полной отмены внутренних ограничений на движение иностранного капитала. Его масштабы вызвали вполне обоснованные опасения и в отношении НАФТА, а также будущего инициативы США по образованию под своей эгидой общеамериканской зоны свободной торговли. Можно полагать, что именно это обстоятельство, наряду с вполне реальной угрозой очередной дестабилизации мировой финансовой системы, побудило США вместе с МВФ принять срочные меры по спасению мексиканской экономики и выступить гарантами пакета помощи в 51 млрд долл. Об этом президент США Б.Клинтон заявил 31 января 1995 г., а уже 2 февраля было подписано соглашение, по которому Мексике выделялось 20 млрд долл.[29] Из них 10 млрд должны были быть предоставлены до середины года для финансовой стабилизации, а остальные — в зависимости от складывающейся в стране ситуации. В целом пакет состоял из краткосрочных (до 1 года), среднесрочных (3—5 лет) и долгосрочных (до 10 лет) займов. Они не связывались с состоянием текущих выплат и предназначались только для реструктуризации долга.
В результате новых долларовых вливаний в мексиканскую экономику кризис не был затяжным. Резкое падение производства в 1995 г. на 6,6% сменилось уже в следующем году приростом в 5,2%, а в 1997 т., по оценкам ЭКЛАК, отмечен самый высокий за последние 16 лет рост ВВП на уровне 7%. Инфляция, составившая в 1995 г. 52%, снизилась в 1997 г. до 17%.[30]
Большое значение в плане восстановления внутрифинансовой стабилизации имело превышение, начиная с 1995 г., экспорта над импортом, что способствовало росту платежеспособности Мексики. Быстро восстановились ее позиции и на международном рынке капиталов. В 1997 г. страна разместила здесь правительственные облигации долгосрочных займов на сумму в 9 млрд додл.. Это позволило ей в том же году произвести досрочные выплаты по задолженности казначейству США и МВФ, а также по банковским обязательствам, выпущенным в 1996 г. В результате государственный долг сократился со 111,6 млрд долл. в 1996 г. до 99 млрд в 1997 г., а общая задолженность снизилась соответственно со 160 до 156 млрд долл.[31]
Макроэкономические показатели свидетельствуют о том, что экономика Мексики вошла в стадию относительной стабильности. Вместе с тем довольно трудно предсказать, насколько длительной она окажется. С точки зрения обслуживания внешнего долга настораживает тот факт, что хозяйственная структура страны остается уязвимой по отношению к конъюнктуре международного финансового капитала. Наметившаяся тенденция превышения экспорта над импортом оказалась нестабильной, продемонстрировав с 1995 по 1997 г. снижение положительного торгового сальдо с 8 до 1,4 млрд долл., несмотря на то, что в торговле с США в 1997 г. это сальдо составило 13 млрд долл. в пользу Мексики.[32]
В целом, видимо, можно говорить об определенных позитивных результатах массированного внедрения модели открытой рыночной экономики. Вместе с тем главным фактором развития страны до сих пор остается внешнее финансирование. Это означает, что, как и в 80-е годы, Мексика продолжает развиваться в кредит. Острота долгового кризиса была снята прежде всего за счет пролонгирования сроков погашения ранее полученных кредитов. Однако в целом данная проблема весьма далека от решения и продолжает висеть тяжелым грузом на мексиканской экономике, усиливая зависимость страны от внешних факторов.
Азиатский финансовый кризис, затронувший в 1997-1998 гг. Таиланд, Индонезию, Малайзию, Южную Корею и, в меньшей степени, Филиппины, был кризисом краткосрочной частной задолженности, увеличившим сверх критического уровня дефицит платежного баланса и вызвавшим обвал регионального финансового и фондового рынков. Кризис показал опасность завышения курсов национальных валют и сохранения при любых условиях их привязки к подорожавшему в 1996-1998 гг. американскому доллару. Он высветил структурные и технологические слабости экономики азиатских НИС, исчерпавших резервы стратегии "догоняющей индустриализации".
Для преодоления финансового кризиса в Азии с помощью МВФ и под его давлением разработаны меры финансового, экономического и социального характера. Претворение в жизнь рекомендаций МВФ позволило добиться определенных успехов, но в то же время имело негативные социально-экономические и политические последствия. Меры, принятые в азиатских странах для их преодоления, представляют собой вторую составляющую программы выхода из кризиса. Третьей составляющей стала экономическая дипломатия азиатских государств, нацеленная на обеспечение внешних условий преодоления кризиса. Четвертой - поиск руководством и общественностью азиатских стран ответов на два вопроса: кто несет ответственность за финансовый обвал и какова приемлемая цена финансовой стабилизации?
Философской основой политики финансового оздоровления в Азии стала концепция усиления роли государства в стабилизации национальных финансовых рынков при использовании косвенных методов финансового регулирования без прямого административного вмешательства.
Реализация мер по преодолению азиатского финансового кризиса поставила перед мировым сообществом ряд фундаментальных вопросов;
- остались ли у азиатских НИС резервы для продолжения ускоренного развития или их ожидает длительная стагнация производства?
- каковы наиболее уязвимые места взаимодействия валютного и фондового рынка развивающихся стран с реальной экономикой?
- какие угрозы несет развивающимся обществам глобализация мировых финансовых рынков и мировой экономики?