Самое время подробнее остановиться на важном различии между двусторонними и региональными соглашениями. С подачи Внешне-Торговой организации (ВТО) сложилась практика рассматривать обе эти категории вместе под рубрикой регионализма (regionaltradeagreements),без какого-либо разграничения или классификации. Этого принципа придерживается большинство крупных исследований по рассматриваемой теме.
Первый и очевидный факт заключается в том, что региональные соглашения - это объединения в пределах регионов, более или менее четко определенных по географическому, этнокультурному, цивилизационному признакам, либо изначально охватывающие все страны региона (НАФТА, Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии - СААРК,), либо стремящиеся к постепенному их включению в свой состав (ЕС, АСЕАН).[17] В то же время двустороннее соглашение объединяет две страны, которые могут принадлежать как к одному, так и к разным регионам. Одна из важнейших предпосылок (но, разумеется, не единственная) создания устойчивого и успешного регионального блока — культурная (с точки зрения языковой общности, этнического происхождения, религии) однородность и историческая близость входящих в него стран. В случае с ДССТ это явно не относится к главным критериям успеха; для их заключения важно, прежде всего, другое – экономическая и политическая совместимость партнёров.[14, c.61] Более того, создание региональных союзов часто преследует цель преодоления разногласий и отчужденности между странами-участницами, которые готовы пожертвовать взаимными претензиями ради некоей региональной общности. Такие мотивы прослеживаются в истории создания многих ныне крупных и авторитетных организаций, включая ЕС, АСЕАН, МЕРКОСУР. То есть две страны одного региона, заключение ДССТ между которыми было бы проблематично, могут в то же время входить в общерегиональное интеграционное объединение. Приведем пример с Малайзией и Сингапуром. Можно с изрядной долей уверенности предположить, что если бы в отсутствие АСЕАН две эти страны попытались прийти к ДССТ, то переговоры были бы сильно осложнены, а может и блокированы комплексом давних взаимных споров и претензий, затрагивающих известные хозяйственные вопросы. Точно так же Китай и Япония, или Китай и Южная Корея, имея очевидные конфликтные темы в двусторонних отношениях, серьезно рассматривают возможность участия в региональном экономическом союзе, будь то формализованный АСЕАН + 3 или более широкое восточноазиатское объединение.[1, c.356] Суммируя эти доводы, можно констатировать: если региональные соглашения часто призваны способствовать преодолению разногласий между участниками, то двусторонние соглашения возникают там, где разногласий нет.
Во-вторых, одной из основных, а может быть, и важнейшей движущей силой взаимного притяжения экономик в прогрессивных региональных объединениях, интенсификации торговых и инвестиционных потоков между ними служила фрагментация производств с разнесением отдельных его фаз по разным странам региона, ведущая, в свою очередь, к возникновению так называемых региональных производственных цепочек. В первую очередь это свойственно таким крупным отраслям обрабатывающей промышленности, как автомобильная, электронная и электротехническая, где в упрощенном виде более капиталоемкая часть производства (выпуск частей и компонентов) может базироваться в передовых в технологическом отношении странах, а более трудоемкая (сборка готовой продукции) - как правило, в странах менее развитых с относительно дешевой рабочей силой.[11, c.44]
Рост производственных цепочек сопутствовал и способствовал становлению наиболее экономически динамичных группировок в мире - ЕС, НАФТА, МЕРКОСУР, АСЕАН, причем самые широкие их масштабы отмечались при наибольшем разбросе в уровнях социально-экономического развития участников того или иного объединения и возникновении внутриотраслевых связей по линии Север-Юг. Так, региональные производственные цепочки могут быть мощным катализатором реальной интеграции соприкасающихся рынков, превращения их в единую производственную базу. Однако для географически удаленных стран, вступающих в ДССТ, они, как мы отметили, становятся все более распространенными - такое преимущество регионализма оказывается, скорее всего, недоступным. Фрагментация производств между двумя рынками, расположенными зачастую на разных континентах (например, Южная Корея-Чили, Сингапур-Новая Зеландия, Сингапур-ЕАСТ и др.), вряд ли рентабельна, эффективна, а может быть, и вообще невозможна. Для полноценного развития интегрированных производственных цепочек - опять-таки, заметим, при прочих равных условиях - географически компактное пространство предоставляет более широкие возможности.[18]
В связи с последними из изложенных соображений возникает вопрос: насколько вообще правомерно говорить о ДССТ как проявлении экономической интеграции? Ведь интеграция - это объединение рынков или сращивание национальных хозяйств, а рассматриваемые соглашения нацелены скорее на расширение экономических обменов и облегчение доступа на рынки. Речь в ДССТ идет не о слиянии отдельных рынков-экономик в один, функционирующий в соответствии с унифицированными правилами, а об уравнивании иностранных предпринимателей (экспортеров товаров и услуг, инвесторов) в правах с национальными. Таким образом, как представляется, необходимо четкое понимание различия между интеграцией рынков и облегчением доступа на рынки как основными мотивами в создании, соответственно, региональных блоков и двусторонних соглашений. Более того, билатерализм было бы полезно выделить из общей тематики региональных торговых соглашений и рассматривать как самостоятельное экономическое явление.[5, c.201] Нетрудно заметить, что участие различных стран в ДССТ не одинаково: одни заключили уже более десятка соглашений, другие только изучают перспективы их подписания. Как показывает практика, соглашения о свободной торговле заключают в первую очередь страны, которым это позволяет сравнительно либеральная внешнеэкономическая политика, выражающаяся, в частности, в низком уровне торговых барьеров, а также зрелая структура валового производства и потребления и эффективная система органов государственной администрации, в том числе таможенных органов. Не удивительно, что среди наиболее активных приверженцев билатерализма, особенно "нового поколения", - государства ЕС, ЕАСТ, США, Сингапур, Чили.[20]
Серьезным препятствием для вступления в полноценное ДССТ является наличие в экономической структуре страны обширных секторов, особо чувствительных к конкуренции со стороны импортных товаров, - сельского хозяйства, производства текстиля и одежды. По этой причине довольно тяжело даются переговоры о ДССТ развивающимся странам, пусть даже морально для них готовым, однако до сих пор имеющим Значительные с точки зрения объемов производства, экспорта и, что особенно важно, занятости, аграрные отрасли. В таком случае торговая либерализация непосредственно затрагивает интересы большой доли населения страны. Наиболее наглядные примеры - Индия и Таиланд, где, несмотря на сдвиги в структуре валового производства в пользу обрабатывающей промышленности, аграрная занятость в начале 2000-х годов все еще составляла, соответственно, 65-70 и 45-50%общей занятости, и сельскохозяйственный сектор был защищен сравнительно высокими тарифами (2003-2004 гг.) - в среднем 37% в Индии и 30% в Таиланде.[7, c.76]
Интересный факт - отсутствие трансрегиональных соглашений о свободной торговле между различными группами развитых стран или отдельными развитыми странами, то есть США, Канадой, участниками ЕС/ЕАСТ, Японией, Австралией и Новой Зеландией. Исключением является лишь ДССТ США-Австралия, заключенное в 2004 г.[14, c.70] Казалось бы, развитые страны - родоначальники экономического регионализма, обладающие богатым опытом торговых переговоров, прекрасно подготовленными таможенными кадрами и созревшими для интеграции структурами производства и потребления должны вступать в ДССТ друг с другом. Однако практика показывает другое, что, вероятно, свидетельствует о сложности накопившихся взаимных претензий, торговых споров, о прочно укрепившейся практике протекционизма в отношении отдельных товаров, от которой эти страны не могут отказаться, а в некоторых случаях - и об опыте торговых войн. Крупные развитые страны, видимо, предпочитают взаимодействовать между собой через многосторонний процесс ВТО, нежели посредством заключения двусторонних соглашений.[2, c.419]
В итоге, рассматривая региональные и двусторонние ССТ отдельно, можно констатировать: между развивающимися и между развитыми и развивающимися странами либерализация взаимных экономических связей (не считая взаимодействия в ВТО) развивается как через регионализм, так и через билатерализм, а между самими развитыми - почти исключительно через регионализм.
1.2 Вредоносный эффект двусторонних соглашений о свободной
торговле
Появление комплекса двусторонних ССТ, наслоившихся на уже действующие региональные экономические союзы, естественно, стало объектом многочисленных исследований. Большинство экономистов считают своего рода идеалом, ккоторому должна стремиться мировая торговля, глобальную недискриминационную либерализацию, а ее инструментом - ВТО, и потому ДССТ стали рассматривать как негативное явление. При этом любопытно, что чем более настойчиво звучали эти оценки, тем более популярными на практике становились ДССТ. Образовался значительный разрыв между теорией и практикой.