С учетом размеров унаследованной от СССР военной промышленности, Россия в 1990-е годы оставалась крупным производителем оружия в глобальном масштабе (пятое место в абсолютном исчислении по состоянию на 1994 г.).
Относительно стоимости российского военного экспорта нет единых заявлений, т.к. представители различных ведомств в своих интервью и публичных выступлений дают несовпадающие цифры. Подобные сообщения никогда не сопровождались объяснением того, что включают в себя эти цифры и как они рассчитывались. Так, по данным «Росвооружения», экспорт вооружений в 1992 г. составил 2,329 млрд. долл., в 1993 – 2,504 млрд. долл., прогноз на 1994 г. составлял 3,4 млрд. долл., а суммарная стоимость соглашений на 1995 г. ожидалась на уровне 5 – 6 млн. долл.[18]. В тоже время, по словам первого заместителя генерального директора «Росвооружения» Третьяка фактические валютные поступления от продажи оружия составили в 1992 г. 4,24, а в 1993 г. – 2,028 млрд. долл.[19] Согласно заявлению министра по внешнеэкономическим связям (май 1994 г.) стоимость российского экспорта вооружений составила 2,3 млрд. долл. в 1992 г. и 1,2 млрд. долл. в 1993 г.[20].
Следует отметить, что в СССР до 1990 года существовала государственная монополия на военно-техническое сотрудничество. Сразу после его развала административные органы, отвечавшие за принятие решений в области экспорта вооружений были упразднены, что составило часть процесса борьбы с КПСС. С 1990 по 1993 год на федеральном уровне существовало несколько государственных ведомств, осуществляющих военно-техническое сотрудничество с другими странами. Перестройка механизма принятия решений и административных органов, отвечающих за реализацию политики в области экспорта вооружений, продолжалась вплоть до 1994 г. В конце 1993 года в России государственная монополия на продажу оружия была восстановлена путем создания государственной компании «Росвооружение»[21].
В мае 1994 года правительство РФ своим постановлением № 479 «О предоставлении предприятиям права участия в военно-техническом сотрудничестве РФ с зарубежными странами» предоставило производителям возможность прямого выхода на внешние рынки, поиска партнеров, для продажи продукции полученной сверх государственного заказа, при обязательном условии получения лицензии и сохранении госконтроля и необходимости взаимодействия с «Росвооружением» как с посредником.
В 1990-е годы с различной степенью успешности осуществлялись три вида военно-технического сотрудничества. Во-первых, Россия пыталась восстановить военно-промышленные связи между научно-исследовательскими, конструкторскими и производственными предприятиями на территории всего бывшего СССР. Во-вторых, возобновила поставки вооружений некоторым наиболее важным клиентам бывшего СССР. В-третьих, начала попытки проникновения на новые рынки[22].
Российские официальные лица и представители промышленности проявляли очень высокую активность в попытках продать военное оборудование в страны расположенные в Юго-Восточной Азии, районе Персидского залива, Латинской Америке, которые никогда не были клиентами СССР. В КНР Россия стремилась восстановить свое присутствие на важном в прошлом рынке.
Другие формы военно-технического сотрудничества, практиковавшиеся в СССР восстановить в той же мере не удалось. Восточноевропейские страны – все военное оснащение которых было основано на советском оружии – стремились избежать связей с Москвой. В какой-то мере это отражало их предпочтение сотрудничеству со странами НАТО, а также падения их военных расходов. Тем не менее, военно-промышленные связи восточноевропейских стран с Россией не были полностью прерваны.
Вся политическая обстановка в России в 1990-е годы стимулировала военный экспорт на рынки, где это можно было делать на законных основаниях.
Несмотря на расхождение в данных он обеспечивал поступление в страну твердой валюты. Так общая стоимость российского товарного экспорта оценивалась госдепартаментом США в 1993 г. в 40 млрд. долл.[23] Следовательно, если взять наибольшую из приведенных цифр, доля экспорта вооружений составляла 6 % к общему итогу.
С политической точки зрения соответствующие вопросы оказываются центральным элементом в развитии или восстановлении тесных связей со многими государствами. В экономическом плане зарубежные поставки позволяют снизить остроту кризиса военной промышленности, которую в противном случае пришлось бы целиком поддерживать из госбюджета. Хотя экспортные поставки были неспособны в полном объеме компенсировать сокращение внутренних закупок. Тем не менее, с их помощью можно было избежать краха отдельных производителей.
Во внешнеэкономическом плане произошли существенные изменения в паритетах, влияющие на отношение к военным поставкам. В Персидском заливе Россия стремится поддерживать отношения с Ираком, ранее важным рынком советских товаров, и нормализовать связи с Ираном, представляющим собой перспективный рынок для российских товаров, тем более, что эти страны оказывают свое влияние на стабильность на Кавказе и в Средней Азии. Россия предпринимала шаги для нормализации отношений и с другими странами Персидского залива[24].
Общая позиция России по отношению к экспорту вооружения не отличалась от той, которой придерживались другие крупные страны экспортеры. Российское правительство не спешило без всякой причины отказываться от экономических выгод такого экспорта. Российская позиция национальной безопасности 1994 г. содержала два конкретных предложения: провести переговоры между основными поставщиками вооружений для определения квот в торговле вооружением и учредить Конференцию стран-экспортеров вооружений для регулирования мирового рынка оружия[25]. В своем выступлении в ООН в сентябре 1994 г. президент Б. Ельцин выдвинул идею обсуждения вопроса о регулировании экспорта вооружений под эгидой ООН[26].
Что касается основных видов обычных вооружений в России, то их экспорт находился под полным государственным контролем, хотя и имело место соперничество между отдельными ведомствами (МИД, МО, МВЭС, Министерство экономики, и т.д.) и споры о том, как следует осуществлять этот контроль.
2.2 Международная интеграция российского ВПК
Военно-промышленные компании США извлекли уроки из последних провальных попыток конверсии военного производства в начале 1970-х г. и с благословения самих политиков отвергли эту идею, витавшую в начале 1990-х г. в политическом истэблишменте США.
Российская конверсия выразилась в обвальном спаде производства продукции по всему оборонному комплексу в целом, и особенно по военной продукции.
К середине 1990-х годов общественное сознание России пришло к пониманию того, что ВПК существует не только для конверсии. При этом спектр суждений о внешнеэкономических связях ВПК опять неоправданно зауживался, сводясь к торговле оружием как единственной проблеме, стоящей перед отечественной оборонной промышленностью. Неудачливого героя вчерашних дней – конверсию – сменил подающий надежды сегодня – экспорт оружия[27].
Между тем, военно-промышленные связи 1990-х годов далеко не исчерпывались простой торговлей оружием. За эти годы мировой рынок вооружений сократился почти в три раза, а интенсивность военно-технического сотрудничества и взаимозависимых национальных оборонных индустрий существенно возросли, поэтому подключение национальной оборонной базы к международным военно-техническим отношениям поднимало многие, по сути, неисследованные пионерные политико-экономические задачи, от которых зависела позиция отечественного ВПК в мировой военной промышленности. Среди этих проблем ведущим, видимо, являлось соотношение между степенью вовлечения в интернациональные военно-технические проекты и сохранением допустимого уровня национального воспроизводства оборонно-промышленной базы. Интенсификация внешнеэкономических отношений способна как усиливать эффективность структурной перестройки национальной оборонной промышленности, так и нарушить «генетический код» военных технологий, то есть причинить ущерб национальной военно-технологической безопасности страны (чрезмерная зависимость от иностранных поставщиков или инвесторов, свертывание собственных ключевых научных исследований, несанкционированная утечка технологий и т.п.).
Оценка места и роли российского оборонно-промышленного потенциала в мировом военно-техническом сотрудничестве подлежала переосмыслению также в силу развертывания в 1990-е годы нового этапа военно-технической революции – электронизации вооружений, создания глобальных, информационно-насыщенных оборонных систем, то есть точного, “умного” оружия с высокими поражающими характеристиками[28]. Совершенно очевидно, что отставание российской оборонно-промышленной базы на этом направлении военно-технического прогресса могло обернуться падением конкурентоспособности всей военной промышленности с соответствующим изменением возможностей интернационального военно-технического сотрудничества.