В свою очередь Россия стратегической задачей отношений с ЕС видит "обеспечение национальных интересов и повышение роли и авторитета России в Европе и мире", исходя при этом из тезисов об "объективной потребности формирования многополярного мира, общности исторических судеб народов и ответственности государств Европы за будущее континента, взаимодополняемости их экономик". Россия ставит цель "привлечения хозяйственного потенциала и управленческого опыта Европейского Союза для развития социально ориентированной рыночной экономики России... и дальнейшее строительство демократического правового общества". Достаточно показательно звучат пассажи о том, что "настоящая Стратегия непосредственно увязана с концепцией обеспечения экономической безопасности страны" и о том, что "в определенных секторах экономики остается оправданной защита отечественного производства с учетом международного права и опыта". Таким образом, наряду с общностью многих важных целей и интересов, между стратегическим видением ЕС и России существует немало важных расхождений и различий, требующих пристального внимания и в перспективе - усилий по их максимальной гармонизации.
Современное положение России исключительно драматично. Даже руководитель страны вынужден публично признать нелицеприятные факты и констатировать: "Россия переживает один из самых трудных периодов своей многовековой истории. Пожалуй, впервые за последние 200-300 лет она стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира".[33] Если в ближайшие два десятилетия в экономическом и политическом развитии страны не произойдет кардинальных перемен, с Россией просто перестанут считаться. Кардинальные перемены невозможны без привлечения внешних ресурсов и благоприятного внешнеполитического фона. В этих условиях пафос Среднесрочной стратегии с упором на "самостийность" России звучит несколько странно. С одной стороны, четкий ответ относительно возможности российского вступления в Европейский Союз был необходим, с другой, то в какой форме это сделано, вызывает сожаление: "Партнерство Россия - Европейский Союз в рассматриваемый период будет строиться на базе договорных отношений, то есть без официальной постановки задачи присоединения или "ассоциации" России с Европейским Союзом. Как мировая держава, расположенная на двух континентах, Россия должна сохранять свободу определения и проведения своей внутренней и внешней политики, свой статус и преимущества евроазиатского государства и крупнейшей страны СНГ, независимость позиций и деятельности в международных организациях".[34] Несмотря на понятную логику такой позиции, ее целесообразность и перспективность вызывает большие сомнения, особенно с учетом реалий внутреннего положения страны и сложных отношений РФ-ЕС. Цена, которую придется заплатить России за равноудаленное положение в международных, в том числе в международных экономических отношениях, может оказаться непомерно высока. В результате расширения Европейского Союза и вовлечения в его орбиту практически всех европейских государств в виде непосредственного членства или тесной ассоциации, создается единое общеевропейское пространство, регулируемое ЕС. В этих условиях Россия рискует остаться единственной европейской страной, остающейся вне Европы.
Отношения ЕС-РФ имеют ярко выраженную асимметрию, которая носит как количественный, так и качественный характер. В то время, как на долю ЕС приходится более одной трети внешней торговли России, Россия занимает только несколько процентов во внешней торговле ЕС. Означает ли это, что если Россия не проживет без Европейского Союза, то ЕС достаточно легко перенесет потерю России как экономического партнера? Корректным будет ответ: и да, и нет, поскольку обобщенный удельный вес России во внешней торговле ЕС не отражает того существенного факта, что на долю России приходится более трети (36%) поставок газа и одна десятая (10 %) импорта нефти в страны ЕС. Оставаясь достаточно незначительным торговым партнером ЕС, Россия выступает в роли системообразующего поставщика энергоресурсов в Европу. При этом, если прекращение поставок нефти может быть достаточно легко компенсировано из других источников, то поставки российского газа во многих отношениях безальтернативны. Более того, по некоторым аналитическим прогнозам, роль российского газа на европейском рынке будет последовательно возрастать по мере ускорения темпов экономического развития Европы, в частности, ее северного субрегиона. Поставки в Западную Европу энергоресурсов из России резко возросли в начале 1990-х годов на фоне улучшения политического климата после окончания "холодной войны". Во второй половине 90-х годов, с появлением серьезной озабоченности в отношении политического и экономического развития России, ЕС декларирует необходимость диверсификации импорта энергоносителей, чтобы избежать односторонних зависимостей. Реализация этого тезиса, однако, представляется достаточно сложной в силу целого ряда объективных факторов, преимущественно технологического характера. Поставки российского газа, безусловно, играют очень существенную роль в отношениях между ЕС и Россией, смягчая торгово-экономический дисбаланс между ними. Однако было бы ошибочно использовать этот фактор в качестве элемента давления на ЕС, поскольку не только ЕС нуждается в российском газе, но и России трудно найти альтернативный Европе рынок для своих газовых поставок. Следует иметь в виду, что ряд клиентов "Газпрома", не входящих в ЕС, тяготеют к Евросоюзу и в перспективе намерены вступить в него.
Торговый баланс во взаимоотношениях с ЕС в целом складывается в пользу России, особенно после августовского кризиса 1998 г, который сделал неконкурентоспособным на российском рынке значительную часть импорта продовольственных и потребительских товаров, многие из которых ввозились из ЕС, а затем из-за резкого роста цен на нефть в сентябре 2005 г. Однако Россия имеет отрицательное сальдо в торговле с ЕС услугами, поскольку после кратковременного улучшения приток капиталов из ЕС продолжает сокращаться.
Качественная асимметрия проявляется в неблагоприятной структуре взаимной торговли, которая далека от оптимальной. Треть российского экспорта в ЕС составляет минеральное сырье, еще одну треть - металлы и лес. Импорт из ЕС на одну треть представлен продуктами питания и товарами массового потребления. Машинотехнический обмен дает соотношение 30:1 в пользу ЕС. Сырьевая структура российского экспорта и потребительская структура импорта оказывает сдерживающее влияние на динамику взаимной торговли и негативно сказывается на перспективах развития России. Наиболее перспективная часть российского экспорта в ЕС, на которую приходится промышленная продукция и продукты переработки, подвергается жестким антидемпинговым мерам со стороны Европейской Комиссии, в силу чего антидемпинг представляет одну из наиболее серьезных проблем во взаимных отношениях. Москва последовательно добивалась признания за российской экономикой рыночного статуса и на нынешнем этапе частично получила его, однако очевидно что, поскольку сами российские предприятия должны в каждом отдельном случае доказывать рыночный характер производства и обоснованность экспортной цены, сделать им это будет весьма сложно. Кроме того, антидемпинговые процедуры, начатые против конкретных предприятий, распространяются на отрасль в целом. Наконец, нужно трезво отдавать себе отчет в том, что в силу пресловутых "особенностей национальной экономики" российские производители будут периодически демпинговать в экспортных операциях, и ситуация может быть нормализована только в результате оздоровления российской хозяйственной жизни в целом.
Основой отношений между ЕС и Россией является Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), определяющее ЕС и Россию как стратегических партнеров. Соглашение было подписано главами государств или правительств в то время двенадцати стран членов ЕС, председателем Европейской Комиссии и президентом Российской Федерации в июне 1994 года на острове Корфу.