Кто же такие пираты и почему так сложно с ними бороться? Какова роль пиратов в Сомали? Каковы отношения властей и населения с пиратами? Как остальной мир борется с пиратами и борется ли вообще? Ответы на эти и другие вопросы я попытаюсь дать в данной главе.
Новая история сомалийского пиратства началась 4 года назад, когда в декабре 2004-го выходящие к Индийскому океану государства содрогнулись от чудовищного цунами. В Сомали смыло десятки рыбацких деревень, и, в отличие от других стран, сомалийцы почти не получили помощи. Там просто была разруха.
Сначала на побережье устроились люди клана Дарод из квазигосударства Пунтленд на северо-востоке и клана Хавийе в центральном Сомали. Постепенно пираты набрались опыта, вооружились автоматами и гранатометами, у них появились быстроходные катера, современные средства связи и навигации. «Народ увидел в этом свой шанс! Риски минимальные, возможности колоссальные. Они хлынули на побережье вступать в действующие шайки или создавать новые», – объясняет Войтенко[34].
Побережье Сомали превратилось в центр притяжения. Люди со всех концов страны потянулись туда за заработками. Многие охраняют заложников, готовят еду, продают пиратам и их подружкам всякие безделушки, переносят свои кустарные производства на побережье. Пиратство – основной двигатель экономики страны, население к пиратам очень лояльно. Примерно так же в Колумбии и Мексике чрезвычайно популярны наркобароны.
Пираты стали платить налоги различным группировкам. А разбогатев, сами устремились к власти. В начале декабря в пиратской столице Харардер представители разных кланов провели совещание и выбрали исполком из 8 человек, который поставил задачу в ближайшее время создать в Сомали пиратское государство. Возглавил совет пионер пиратского промысла Мухаммед Абди Хаер по кличке Большой Рот. Именно его люди захватили Сириус Стар, а в сентябре – украинское судно Фаина с грузом оружия на борту[35].
Стратегия пиратов проста. Материнский корабль – шхуна – ведет на буксире скоростные катера, а когда в поле зрения появляется цель, два катера с боевиками идут на абордаж. Заходят с обоих бортов, забрасывают алюминиевые лестницы или веревки с крюками. Брать стали лишь крупные контейнеровозы и танкеры и требовать за них не сотни тысяч, а миллионы долларов[36].
Деревенские бандиты обросли связями – информаторами в портах приписки, банках и страховых компаниях. Скотт Стюарт говорит, что пиратская сеть выходит далеко за пределы Сомали: «У них есть люди, внедренные в систему международного морского пароходства, свои агенты в штаб-квартирах крупных компаний в Лондоне. У них есть банкиры, которые получают выкуп или хранят деньги на счетах. Собственная разведка докладывает пиратам, где и в какое время появится груженое товаром одинокое судно. Их люди из Дубаи, Лондона, других мест звонят и говорят: такой-то корабль вышел туда-то, будет двигаться там-то. Захватив судно, пираты связываются с судовладельцем по спутниковому телефону. Переговоры могут длиться от двух недель до нескольких месяцев. Потом пиратам доставляют деньги.», – поясняет Роджер Миддлтон, специалист по странам Африканского Рога из британского аналитического центра «Шантам Хаус»[37].
Несколько лет назад выкуп передавали с помощью хавалы – традиционной в мусульманских странах системы наличных переводов, основанной на взаимном доверии. Когда пиратство стало привлекать к себе большое внимание, менялы испугались. «Теперь этим занимаются частные охранные фирмы, которые привозят сумки с наличностью прямо на захваченные корабли», – говорит Миддлтон[38].
Сомалийское пиратство стало экономическим феноменом, который может приносить легальный доход. «Не только захватчики – множество юридических и консалтинговых компаний кормятся пиратством, а страховщики несут убытки», – говорит Скотт Стюарт. Старейшая правовая фирма Англии в области мореходства – основанная в 1883 г. «Холмак Хенвик Вила» – создала специальное подразделение, оказывающее юридические услуги судовладельцам, чьи суда подверглись нападению. Достаточно набрать номер круглосуточной горячей линии, и вам ответят. В первую очередь они успокаивают клиента и рассказывают, что надо делать. Фирма сама переговоров не ведет, но помогает найти специалистов со стороны, которые занимаются этим вопросом»[39].
«Конечно, нас могут бомбить, сравнивать с землей, а потом говорить: мы решили проблему пиратства. Но пиратство остается и после этого, – говорит посол Сомали в России Мухаммед Хандуле. – Помочь может только мобилизация населения и клановых лидеров»[40].
Мобилизовать их будет непросто. Пока Сомали охотнее мобилизуется под вывесками пиратства, исламизма и гражданской войны.
Сомалийские пираты, воодушевленные безнаказанностью и миллионными выкупами, которые выплачивают им владельцы за освобождение судов, с каждой неделей становятся все наглее, а численность и техническая оснащенность их шаек быстро прогрессируют. Пользуясь местоположением Сомали рядом с одним из самых напряженных морских торговых путей, ее обнищавшие и отчаявшиеся жители рассматривают пиратство как единственный источник дохода и сумели сделать из пиратского промысла практически государственный бизнес. По данным международного морского бюро, за первые девять месяцев текущего года произошло 199 случаев нападения пиратов на суда, из них в 63 приходится на Сомали. За это время сомалийские пираты захватили 26 судов и 537 членов экипажей. На начало ноября в плену у них находилось 9 судов и 182 члена экипажей.
Прямо сейчас прибрежные районы восточного Сомали превращаются в своего рода пиратскую республику, наподобие тех, что существовали в прошлые века на островах Карибского моря или Барбарийском берегу Северной Африки. Проблема настолько сложна и многогранна, что пока все попытки мирового сообщества справиться с ней не приносят заметного результата.
Судовладельцы надеются, что военные флоты ведущих держав возьмут на себя задачу обеспечения безопасности судоходства. В конце концов морем перевозится до 90% всех мировых грузов, а свобода торговли разве не одна из священных коров глобализации.
Нельзя сказать, чтобы мировое сообщество не принимало никаких мер. В октябре Совет Безопасности ООН принял резолюцию, разрешающую иностранным судам входить в сомалийские территориальные воды для борьбы с пиратами. Кроме того, с 2001 года в Индийском океане находится флотилия США и их союзников, которые проводят в этом регионе антитеррористическую операцию, главным образом сводящуюся к «демонстрации флага» в северо-восточной части Индийского океана, недалеко от стратегически важного Персидского залива. Часть кораблей коалиции в последние годы постоянно присутствует в Аденском заливе, чтобы хоть как-то припугнуть распоясавшихсяпиратов. Операция осуществляется с французской военной базы в Джибути. Американские эсминцы, например, сразу же после захвата окружили стоящий у сомалийских берегов украинский сухогруз «Фаина», дабы в случае чего помешать разгрузке танков, которые не должны попасть в руки действующих в Сомали боевиков-исламистов[41]. Канадские военные корабли эскортируют сухогрузы, доставляющие гуманитарную помощь Всемирной продовольственной программы (ВПП). Сомалийские пираты трижды захватывали суда, везущие их голодающим согражданам продовольствие, требуя выкуп от судовладельцев.
Отчасти эффективного противодействия пиратам нет из-за разработанной ими весьма эффективной тактики. Опыт показал, что с того момента, как вахтенный матрос замечает приближающуюся лодку пиратов, до захвата торгового судна проходит всего 15 минут. Когда военный корабль, находящийся в десятках километров, подходит к месту происшествия, либо атака бывает отбита командой, либо пираты уже ведут захваченное судно к себе в гавань, и штурмовать его – значит поставить под угрозу жизнь экипажа
По мнению экспертов, попытки справиться с пиратами оказываются неудачными еще и потому, что их ряды расширяются значительно быстрее тех мер, которые против них применяются. До недавнего времени международное бюро судоходства рекомендовало судам держаться не ближе 200 морских миль от побережья Сомали: считалось, что далее этой зоны пираты уплыть не способны. В последние месяцы это уже не спасает: разбойники совершают нападения в открытом море. По данным Международного морского бюро, сомалийские пираты используют четыре судна-базы, внешний вид которых хорошо известен.
По свидетельству журналистов и сотрудников гуманитарных организаций, работающих в Сомали, бывшие убогие рыбацкие деревушки в Пунтленде, превратившиеся в пиратские базы, переживают экономический бум[42]. На деньги, вырученные от выкупа, там строятся просторные дома, пираты разъезжают на новеньких джипах. В деревнях открылось много новых ресторанов, которые посещают пираты и иностранные моряки, дожидающиеся освобождения. Идет бойкая торговля алкоголем. В публичных домах Джибути сомалийских пиратов, спускающих за ночь тысячи долларов, встречают как самых желанных гостей. Столицей пиратства в Пунтленде стала деревня Эйл, где содержится большинство захваченных судов. Это место может считаться современным эквивалентом столицы карибских корсаров XVII века – гавани Порт-Ройял на Ямайке. Только вместо рома сомалийские коллеги Генри Моргана и Черной Бороды предпочитают кат – содержащие наркотическое вещество листья, которые любят жевать жители Йемена и Африканского Рога[43].
До сих пор сомалийские пираты никогда не брали деньги за судно – выкуп выплачивался за освобождение судна и экипажа. А судно стоит ничтожно мало по сравнению с тем, что оно перевозит. Да, они захватывали суда с дорогими грузами, но они не могли их реализовать, поскольку у них нет инфраструктуры, чтобы разгрузить и сбыть, например, партию цветных металлов. Но что будет, если пираты захватят контейнеровоз, идущий в Европу, на котором четыре-пять тысяч контейнеров с товарами? Это сотни миллионов долларов. Пираты могут пригрозить утопить контейнеры, а часть – разграбить. Ведь на контейнеровозе есть все – от новогодних хлопушек до ноутбуков и мотоциклов Кавасаки. Хватит на все Сомали. Если выкуп начнут платить владельцы грузов, суммы могут быть на порядок больше. И тогда в Сомали потянутся люди посерьезнее, например, организованные группировки, состоящие из наших бандитов и бывших спецназовцев[44].