Для многих политических наблюдателей было очевидно, что в Мюнхене была решена не только Судетская проблема, которую Гитлер использовал для нагнетания напряженности в Европе и для шантажа Даладье и Чемберлена. Мюнхенская сделка определила новый этап в развитии международных отношений на Европейском континенте, где хрупкий баланс сил был нарушен и возрастала опасность войны.
Фашистская Германия, не прибегая к силе, только путем угроз и запугивания французских и английских лидеров, получила колоссальный выигрыш. Ее политические, экономические и военно-стратегические позиции в Европе усилились.
Сделка в Мюнхене не спасала и не могла спасти мир в Европе. «Эта военная капитуляция под видом дипломатического соглашения западных держав, - писал известный французский историк А. Гроссер, - укрепила Гитлера в убеждении, что он может делать все, что только пожелает».
Сразу же после Мюнхена Германия усилила подготовку к войне, один из ближайших сотрудников Даладье Ж. Даридан в книге «Дорога к поражению 1938-1940» считал, что «мюнхенские соглашения обозначили только паузу в почти геологическом сползании Европы к войне».
Главной жертвой сговора в Мюнхене стала Чехословакия, которая в результате отторжения Судетской области ослабла в экономическом и военном отношении. Мощная линия укреплений на германо-чешской границе оказалась в руках немцев.
Оценивая сложившуюся обстановку, оперативное управление (3-е бюро) генерального штаба французской армии, констатировало, что мюнхенские соглашения практически лишили чехословацкую армию боеспособности. Отныне Чехословакия не имела возможности оказывать сколько-нибудь серьезного сопротивления германской экспансии. Но жертвой мюнхенской сделки оказалась и Франция, военно-стратегические позиции которой оказались ослабленными.
12 октября 1938 г. генерал Гамелен представил премьер-министру доклад с анализом военно-политической обстановки в Европе, сложившейся после мюнхенских соглашений. «Оккупация Судетской области, - указывалось в документе, - усиливает стратегические последствия, вызванные аншлюсом Австрии, и ведет к резкому изменению общей обстановки в Центральной Европе». В сложившейся ситуации Германия, обладающая возросшей военной силой, может, по мнению Гамелена, продолжать осуществление своих экспансионистских целей в Восточной Европе, но может также выдвинуть задачи приобретения колоний за счет французской империи, используя в своих интересах «Ось Берлин-Рим». Гамелен высказал сомнения в искренности заявлений германских лидеров о желании Берлина установить с Францией добрососедские отношения. Он не исключал возможность возникновения франко-германского военного конфликта.
Французский генеральный штаб признавал, что мюнхенские соглашения, приведшие к ослаблению Чехословакии, дают возможность командованию верхмата направить против Франции в случае военного конфликта дополнительно от 30 до 40 дивизий.
Капитуляция в Мюнхене нанесла непоправимый ущерб авторитету Франции как великой державы.
Чехословакия, в которой сложился политический режим, основанный на принципах западной демократии, была дружественной по отношению к Франции страной. «Если бы Лондон и Париж действительно хотели бы бороться во имя моральных принципов против тоталитаризма, ни один режим не заслуживал защиты больше, чем Чехословакия», - подчеркнул в одной из своих работ Р. Жиро.
Правительство Даладье продемонстрировало, что не связывает себя взятыми обязательствами, закрепленными в официальных договорах, и пожертвовало своим союзником во имя политики «умиротворения» агрессора. Такая позиция Франции имела печальные последствия.
После окончания первой мировой войны Франция, намеревалась закрепить свое господствующее положение в Европе, создала систему военно-политических союзов в Центральной и Юго-Восточной Европе, которые, по мнению французских лидеров, должны были обеспечить безопасность Третьей республики.
Соглашение с Гитлером за счет Чехословакии разрушило эту систему договоров и нанесло непоправимый урон французским интересам в Европе. В письме в НКИД от 12 октября 1938 г. советский полпред в Париже Я.З.Суриц писал: «О том, что Франция пережила, свой второй Седан и в Мюнхене ей нанесено было, страшное поражение, сейчас отдает себе отчет любой француз... Франция растеряла сейчас всех своих союзников, подорвала связь с СССР и значительно, даже в глазах Англии, обесценила свой удельный вес и свою роль союзника».
Мюнхен не только ослабил позиции Франции на международной арене, но также подорвал веру в эффективность политики коллективной безопасности, надежды на которую еще теплились в мировом общественном мнении, и породил недоверие к широковещательным декларациям Лондона и Парижа в защиту мира и безопасности европейских народов. Мюнхенская политика, писал П. Ренувен, «привела к попранию норм международных отношений, породила хаос в международных делах. Оставление на произвол судьбы Чехословакии явилось раной, нанесенной престижу западных держав, которую трудно было залечить».
Мюнхен нанес смертельный удар Лиге наций, обрек на бездействие малые и средние страны Европы, подорвал идею коллективной безопасности в Европе, санкционировал экспансионистскую политику нацистской Германии. Мюнхенские соглашения были объективно направлены на политическую изоляцию СССР. В беседе с французским послом в СССР Э. Наджиаром нарком иностранных дел М.М. Литвинов подчеркнул, что с помощью мюнхенского договора СССР «устранили от европейских дел». Изоляция СССР была одной из политических задач нацистской Германии. На Нюрнбергском процессе фашистский генерал В. Кейтель заявил: «Целью Мюнхена было устранение России из Европы».
Безусловно, «устранить» СССР из Европы, лишить его возможности влиять на международные отношения - задача для противников Советского Союза невыполнимая даже после Мюнхена. В беседе с французским послом Э. Наджиаром, которая проходила 8 февраля 1939 г., М.М.Литвинов отметил, что политика изоляции Советского Союза на международной арене бесперспективна. Как сообщил посол в Париж, нарком иностранных дел подчеркнул, что СССР располагает огромной территорией, неисчерпаемыми материальными ресурсами и большим населением и сумеет противостоять политике западных держав, намеривающих изолировать СССР. Военно-политический потенциал СССР как великой державы был объективным фактором, который следовало учитывать в политике Франции, Англии, США, Германии и других государств. Этот факт понимали не только политические лидеры и дипломаты, но и представители более широких общественных кругов. В брошюре, изданной федерацией французской социалистической партии департамента Сена и Уаза после Мюнхена в конце 1938 г. подчеркивалась необходимость перед фашистской угрозой реального союза Франции, Англии, США и России, которую «невозможно стереть с карты мира и которая, чтобы ни говорили, представляет силу на чаше весов».
Мюнхенские соглашения осложнили отношения Советского Союза с европейскими державами. Недоверие, подозрительность и опасения вероломства со стороны правительств стран «капиталистического окружения» всегда существовало в руководящих кругах СССР. После Мюнхена подобные взгляды советских лидеров усилились, что, безусловно, оказывало влияние на выработку внешнеполитического курса правительства Советского Союза. Советское руководство должно было в этих условиях предусмотреть различные варианты международных отношений и разработать адекватные для каждой ситуации внешнеполитические акции.
С одной стороны, существовала вероятность, что политика уступок гитлеровскому рейху будет продолжена. Более того, было возможно расширение политического франко-англо-германского сотрудничества и возникновение опасности прямого сговора европейских империалистических держав против СССР. Но с другой стороны, можно было прогнозировать, что перед растущей опасностью со стороны Германии французское и английское правительства внесут коррективы в свою политику и проявят заинтересованность в установлении контактов с СССР.
Мюнхенская политика Франции - одного из главных партнеров СССР на Европейском континенте, давала основание для беспокойства и недоверия по отношению к правительству Э. Даладье.
Министр иностранных дел Франции Ж.Бонне был сторонником франко-германского сотрудничества и настойчиво проводил эту линию в жизнь. Жорж Бонне не был участником конференции в Мюнхене, и его подписи нет на соглашениях о разделе Чехословакии. Но, по мнению многих историков и публицистов, Бонне являлся одним из творцов политики «умиротворения» агрессора, и с большим основанием считался «человеком Мюнхена». В апреле 1938 г. Ж.Бонне вошел в состав правительства Э.Даладье в качестве министра иностранных дел. Он не был новичком в политике. В 1936 г. занимал в правительстве пост министра торговли. После был назначен на ответственный дипломатический пост - послом Франции в США. По свидетельству современников, французский министр иностранных дел был одним из наиболее бесчестных и коварных политиков Третьей республики. Генерал Гамелен назвал Бонне человеком «без принципов и морали». Ж. Бонне лелеял надежду стать премьер-министром или президентом Франции и расходовал большие суммы из секретных фондов на личную рекламу.
После Мюнхена французский министр иностранных дел стал активно осуществлять курс на установление франко-германской Антанты, надеясь таким образом восстановить пошатнувшийся авторитет Франции в Европе. В этих целях он считал необходимым отказаться от союзных отношений Франции со странами Юго-Восточной Европы и предоставить Германии свободу рук на востоке. Бонне по существу вел двойную игру. На словах он был сторонником внешнеполитического курса правительства, а на деле проводил свою политику, которая, по мнению известного французского историка Р. Ремона, «не всегда совпадала с намерениями председателя совета министров и точки зрения большинства кабинета».