В марте 2000 года ситуация на Тайване и вокруг него резко изменилась: президентом острова был избран лидер оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) Чэнь Шуйбянь.
ДПП во многом отличается от Гоминьдана, с момента своего основания в 1986 года открыто выступала за учреждение суверенной Республики Тайвань. Накануне выборов Чэнь Шуйбянь внес определенные коррективы в свою позицию с тем, чтобы умиротворить Пекин и привлечь на свою сторону избирателей, опасавшихся, что экстремизм ДПП может ввергнуть остров в войну с материковым Китаем. Чэнь Шуйбянь провёл партийную резолюцию, признавшую легитимность Китайской Республики, созданной Гоминьданом, и тем самым подтвердившей принцип «одного Китая». Одновременно оппозиционный кандидат в президенты выступил за налаживание прямых морских и авиационных связей с КНР, других контактов. После прихода к власти Чэнь Шуйбянь продолжает демонстрировать гибкость в отношении КНР, обещает не провозглашать независимость Тайваня, не отказываться от его названия Китайская Республика, не включать в конституцию тезис о межгосударственном характере отношений с материком, не проводить референдумов по вопросу объединения и независимости и т.п. В ответ тайваньский руководитель требует лишь одного – чтобы КНР воздерживалась от применения силы против острова[24]. Новые тайваньские власти энергично поощряют различные контакты с материковым Китаем, призывают Пекин сесть за стол переговоров (начать с обсуждения вопроса о прямой торговле).
Основным курсом правительства КНР на разрешение тайваньского вопроса является «мирное объединение» и «одно государство, два строя».
«Мирное объединение». Общим стремлением всего китайского народа является достижение единства страны путем контактов и переговоров, с помощью мирных средств. Однако предпосылкой мирного решения тайваньской проблемы должно быть отстаивание положения, что в мире есть лишь один Китай, а Тайвань является его неотъемлемой частью.
«Одно государство, два строя». В случае достижения единства страны социализм на континентальной части и капитализм на Тайване будут сосуществовать и совместно развиваться в течение длительного времени. После объединения существующая ныне на Тайване социально-экономическая система останется неизменной, не изменится образ жизни, не изменятся экономические и культурные связи Тайваня с зарубежными странами. Он будет пользоваться правом на административное управление, законодательным правом, правом на независимое правосудие и окончательный вердикт, будет самостоятельно вершить партийные, правительственные, военные, экономические, финансовые и другие дела. Тайвань будет также иметь право подписывать с иностранными государствами торговые, культурные соглашения и другие права внешних сношений. Тайвань будет иметь собственную армию. Континентальная часть не будет посылать на Тайвань ни военный, ни административный персонал. Тайвань как часть Китая не вправе представлять Китай на международной арене, не может устанавливать дипломатические отношения и развивать отношения официального характера с другими странами. Он не обладает правом быть членом международных организаций, в которых могут участвовать лишь суверенные государства[25].
Вместе с тем, учитывая потребности развития тайваньской экономики и практические интересы тайваньских соотечественников, правительство Китая не возражает против неофициального характера экономических и культурных отношений Тайваня с другими странами. Фактически Тайвань поддерживает с множеством стран мира широкие торгово-экономические и культурные связи. Вместе с тем, настораживает тот факт, что через созданные в некоторых странах экономические и культурные комиссии, а также другие учреждения тайваньские власти приглашают деятелей, имеющих официальный статус, например, местных чиновников, парламентариев и др., посещать Тайвань, осуществляя тем самым на международной арене так называемую «практичную дипломатию», стремясь развивать официальные связи с этими странами, имеющими дипломатические отношения с КНР. Правительство КНР решительно выступает против этого.
Некоторые страны нарушают обязательства, взятые на себя при установлении дипломатических отношений с Китайской Народной Республикой, развивая официальные связи с Тайванем и создавая препятствия в деле объединения Китая. Китайское правительство искренне надеется, что правительства соответствующих стран смогут принять меры для исправления такого положения.
Китай и Россия как два дружественных соседних государства постоянно оказывают друг другу поддержку по вопросам, касающимся национального суверенитета и территориальной целостности. Так обстоит и с тайваньским вопросом. 15 сентября 1992 года президент Борис Ельцин выпустил президентский указ, установивший, что Российская Федерация не будет устанавливать с Тайванем официальных межгосударственных отношений
В ноябре 1998 года после неформальной встречи руководителей двух стран и совместном коммюнике российская сторона ясно заявила, что она не поддерживает ни в какой-либо форме «независимость Тайваня», не поддерживает «два Китая», «один Китай и один Тайвань», отвергает участие Тайваня в ООН и других международных организациях, членами которых могут быть только суверенные государства, не будет поставлять Тайваню вооружения[26]. В Пекинской декларации, подписанной совместно Председателем Цзян Цзэминем и президентом Владимиром Путиным 18 июля 2000 года, вновь провозглашен вышеупомянутый принцип «четырех нет» и ясно заявлено всему миру, что тайваньский вопрос - это исключительно внутреннее дело Китая и что недопустимо вмешательство внешних сил в его решение.
Сегодня, Китайская Республика на Тайване поддерживает официальные дипломатические отношения по меньшей мере с 29 государствами мира. Процесс проведения консультаций между Пекином и Тайбэем замер. Правительство КНР негативно реагирует на рост влияния сторонников независимости Тайваня и периодически даёт понять, что применение силы против острова в чрезвычайных обстоятельствах, к которым относится провозглашение независимости, не исключено.
Уйгурский сепаратизм исторически остается для Китая фактором нестабильности и несёт в себе угрозу территориальной целостности страны. Распад Советского Союза и появление в Центральной Азии новых суверенных образований, государственность в которых стала формироваться преимущественно на этнонациональной основе, косвенно стимулировали этнический сепаратизм в Китае (в частности, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР).
Уйгуры являются одним из самых древних народов, населяющих территорию нынешнего СУАР и проживающих крупными диаспорами в ряде стран Центральной Азии. Первое уйгурское государственное образование – Уйгурский каганат – был основан в VIII веке и просуществовал около 100 лет. В более поздний период уйгуры еще несколько раз создавали свои государства, которые не отличались прочной государственностью и долголетием. В XVII веке уйгурами было основано очередное образование под названием Восточный Туркестан. Однако в 1760 году под натиском маньчжурско-китайских войск уйгуры лишились своей независимости, а регион был окончательно включен в состав китайской империи и стал называться Синьцзяном, по-китайски – «новая граница». Здесь жили народы тюркской группы (уйгуры, казахи, киргизы, дунганы и монголы)[27]. С момента присоединения Синьцзяна к Китайской империи, проживающие на данной территории коренные этносы, в первую очередь самый многочисленный – уйгурский, постоянно боролись за независимость
Уже в XX веке уйгурам (мусульманское население провинции) при поддержке других народностей, населяющих Синьцзян, дважды удавалось провозглашать независимость от китайских властей: 1933 год – создание Исламской Восточно-Туркестанской республики, 1944 год – просоветской Восточно-Туркестанской республики (просуществовала вплоть до 1949 года), активную помощь которой оказывал Советский Союз.
После того, как к власти в Китае в 1949 году пришли коммунисты во главе с Мао Цзэдуном, Пекин, благодаря поддержке Москвы, полностью восстановил утраченные позиции в Синьцзяне, а с 1955 года данный регион приобрел статус Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Ситуация обострилась с начала 1950-х годов, когда во вновь образованной КНР по «плану развития западных территорий» начали массово переселять этнических китайцев из густонаселенных восточных провинций в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР).
Сегодня китайцев в СУАР почти 60% (свыше 9 млн.), уйгур - около 40% (7,7 млн.).
Во второй половине 80-х годов, на фоне начавшейся в Советском Союзе «перестройки» и определенной либерализации внутриполитической обстановки в самом Китае, в Синьцзяне стала отмечаться заметная активизация деятельности уйгурских сепаратистов, направленная на выход из состава КНР и провозглашение независимого государства Восточный Туркестан.
Здесь действует группировка «Исламское движение Восточный Туркестан», цель которой - создание на этой территории независимого исламского государства. Время от времени эти сепаратисты осуществляют взрывы на территории страны. Согласно официальной статистике, за последние годы в борьбе за создание Восточного Туркестана погибло 162 и получило ранения 400 человек. Они получают помощь Саудовской Аравии и Турции, радикалистские круги которых выступали с поддержкой сторонников создания государства «Уйгурстан». После того, как Всемирный уйгурский курултай, состоявшийся в г. Стамбуле (Турция) в декабре 1992 года, принял решение о переходе к вооруженным методам борьбы за «независимость», в СУАР началась и переброска оружия. Его значительная часть поступала транзитом через территории центральноазиатских республик. Отмечались также попытки приобретения и хищения оружия на армейских складах КНР с целью дальнейшей переброски в Синьцзян.