Однако эти достоинства могут заработать, а объективные сложности быть минимизированы прежде всего в случае тесной интеграции с Россией, всегда являвшейся для Белоруссии основным экономическим партнером. Более болезненный, чем для любой другой из стран СНГ, разрыв хозяйственных связей с Россией обусловил активность Белоруссии в налаживании двусторонних интеграционных процессов. Экономика Белоруссии остается в значительной степени зависимой от российского рынка: на долю России приходится 55 процентов ее внешней торговли, а на долю Белоруссии - 4 процента общего объема внешней торговли России. В то же время кооперация с белорусскими предприятиями освобождает Россию от необходимости создавать альтернативные производства, на что потребовались бы немалые средства.
Таким образом, учитывая совокупность политических и экономических (факторов, обе стороны встали на путь активного сближения. Начало этого процесса приходится на 1993 год, когда тогдашние белорусские власти, столкнувшись с сильнейшим экономическим кризисом и разочаровавшись в результатах сотрудничества с западными структурами, резко повернулись в сторону России. В Москве тогда делали ставку на бывшего премьер-министра Вячеслава Кебича, который рассматривался как наиболее подходящий кандидат на пост президента Белоруссии. Однако трудности рыночного реформирования, резкое падение жизненного уровня и рост коррупции в республике обеспечили победу на президентских выборах Александра Лукашенко. Придя к власти в июле 1994 года, он активно использовал, с одной стороны, массовое недовольство населения первыми результатами реформ, а с другой - его однозначную ориентацию на Россию, в союзе с которой большинство белорусов видело надежду на возвращение к прежнему благополучному периоду своей жизни. Лукашенко очень четко уловил обе тенденции и буквально с первых дней своего президентства стал развивать интеграционные идеи прежних властей. Первые его контакты с Москвой прошли, однако, отнюдь не гладко. В августе 1994 года в ходе своего визита в Москву Лукашенко подтвердил приверженность договору об объединении денежных систем двух государств, разработанному прежним правительством, но отказался от его реализации на условиях утраты Белоруссией права денежной эмиссии. Убедившись, что создание рублевой зоны окажется невыгодным для Белоруссии, Лукашенко отверг эту идею и стал искать другие пути решения проблемы белорусского долга за российские энергоносители.
Однако тогда все просьбы Белоруссии о переоформлении долга и о предоставлении ей крупного кредита не были удовлетворены российской стороной. Москва, взяв курс на установление тесных интеграционных отношений с Минском, была разочарована его позицией, выразившейся в отсрочке подписания нового межгосударственного Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Причина была в том, что новые белорусские власти возражали против ряда пунктов договора, касавшихся согласования финансовой, кредитной, таможенной и налоговой политики Белоруссии с Москвой. Кроме того, Лукашенко практически сразу же поднял вопросы о пересмотре стоимости предоставления России военных баз в Белоруссии, компенсации за вывозимые с ее территории ядерные боеголовки, сроках пребывания российских войск в Белоруссии и т. п.
Учитывая военно-стратегические аспекты сотрудничества с Белоруссией, Москва согласилась со многими белорусскими аргументами. В феврале 1995 года были подписаны государственный Договор о дружбе, а также соглашение «О единстве управления таможенными службами», положившее начало созданию Таможенного союза между странами. Москва, прежде не очень желавшая платить за интеграцию российскими дотациями белорусской экономике, теперь, в силу изменившейся политической конъюнктуры - перспективы расширения НАТО на Восток, пошла на экономические уступки, среди которых было предоставление Белоруссии 150-миллиардного кредита, а также обещанные ей на будущее иные формы финансовой и материальной помощи. Действительно, уже через год, в феврале 1996 года, между Россией и Белоруссией было подписано соглашение о взаимном урегулировании финансовых претензий по принципу «нулевого варианта». В соответствии с этим соглашением с России списывались долги на сумму около 300 млн. долларов за неоплаченную стоимость вывоза и обслуживания ядерных ракет, аренду российской армией военных баз и программу по ликвидации последствий Чернобыльской аварии. Со своей стороны, Россия «простила» Белоруссии 470 млн. долларов по кредитам, выданным в 1992-1993 годах, а также по кредиту, выданному в 1994 году на закупку российских энергоносителей в 1995 году. Позднее с Белоруссии были списаны долги на сумму около 1 млрд. долларов (4).
Таким образом, дорога к углублению интеграционных процессов была расчищена. 2 апреля 1996 года в Москве президенты двух стран подписали Договор об образовании Сообщества России и Белоруссии. Перед Сообществом была поставлена задача формирования единого информационного пространства и синхронизации проводимых реформ. Предусматривалось сформирование единой законодательной и нормативно-правовой базы. Несмотря на то, что практически ничего из намеченного выполнено не было, ровно через год, 2 апреля 1997 года, был подписан Договор об образовании Союза России и Белоруссии, который подтверждал и развивал положения предыдущего документа «в целях достижения действенной интеграции в экономической и других сферах общественной жизни» (5). Союзный договор создавал политико-правовые основы для образования институтов собственно политической интеграции, своего рода политической надстройки Союза, способной придать дополнительный импульс экономическому взаимодействию. Поскольку успех экономического союза России и Белоруссии во многом зависит от политической интеграции, от политической воли и готовности руководства обеих стран поощрять экономическое сотрудничество в самых тесных формах, то естественно встает вопрос: как далеко готовы пойти по этому пути Россия и Белоруссия, какой степенью суверенитета они готовы поступиться? Ясно, что в первую очередь эти вопросы адресованы Белоруссии. И здесь начинаются существенные разночтения в представлениях о будущем Союза. Отвергнув с порога идею о скором объединении в единое государство, белорусское руководство согласно, и то с большими оговорками и не в самой близкой перспективе, на создание союзного государства при наличии некоторых наднациональных органов. Несогласованность представлений о конечной цели Союза вызвала отсрочку с выработкой Устава Союза, который был подписан значительно позже, чем Договор об образовании Союза (23 мая 1997 года).
Тем не менее экономическое взаимодействие, хоть и подталкиваемое политическими расчетами и ими же и оплаченное, уже приносит свои первые плоды, заметные пока только в Белоруссии. В 1996-1997 гг. начался процесс стабилизации ситуации в белорусской промышленности, когда впервые после 1991 года был отмечен экономический рост (см. таблицу 1).
Таблица 1Динамика изменения ВВП Белоруссии (в процентах) (6)
| 1991г. | 1992г. | 1993 г. | 1994 г. | 1995 г. | 1996 г. | 1997 г. |
| -1 | -10,1 | -10,1 | -12,5 | - 10 | + 2,6 | + 10 |
Особенно впечатляют результаты экономического развития Белоруссии в 1997 году. Помимо 10-процентного роста валового внутреннего продукта рост промышленного производства составил почти 18%, капитальных вложений - 19,5%, жилищного строительства - 26,6%. На треть снизилась безработица, госбюджет практически бездефицитен, обеспечена почти полная собираемость налогов, незначителен внутренний долг, а внешнего почти нет. В целом макроэкономические показатели Белоруссии в 1997 году оказались самыми благоприятными из всех стран СНГ и весьма выигрышными на фоне российских (см. таблицу 2).
Таблица 2Динамика показателей развития экономики Белоруссии и России в процентах к предыдущему году (7)
| Белоруссия | Россия | |||
| 1996 | 1997 | 1996 | 1997 | |
| ВВП | +2,6 | +10 | -5 | +0,2 |
| Объём промышленной продукции | +4 | +18 | -4 | +2 |
| Прямые инвестиции | -5 | +20 | -18 | 5 |
| Розничный товарооборот | +30 | +29 | -4 | +2 |
Кроме того, спад промышленного производства в Белоруссии в 90-х годах был меньшим, чем в России, а рост производства начался на год раньше. В результате объем промышленного производства в Белоруссии в 1997 году составил 76%, а в России - только 48% к уровню 1990 года. По признанию самих белорусских лидеров, примерно половина прироста основных хозяйственных показателей стала возможна лишь благодаря тесному экономическому сотрудничеству с Россией. В этой связи встают вопросы: а) в чем же состоит собственный российский вклад в «белорусское экономическое чудо»: б) что следует отнести на счет экономической политики белорусских властей: и в) какова ее оборотная сторона?
Бесспорно, неоднократное списание Россией белорусских долгов «развязало руки» белорусской промышленности, в особенности тем крупным предприятиям-экспортерам, которые поставками своей продукции расплачивались за российские энергоносители. Они получили передышку во времени и государственные дотации, чтобы модернизировать производство и выйти с новыми, гораздо более конкурентоспособными товарами не только на российский рынок.