Однако уже к 1975 г. явно проявляется порочность такого развития, оптимистические взгляды сменяются пессимистическими: "Вы думаете, нам повезло. Я так не думаю. Мы умираем от несварения. Я называю нефть "экскрементами дьявола". Она приносит беду. Оглянитесь вокруг себя. Посмотрите на эту locura - отходы, коррупция, потребление и разваливающийся государственный сектор. И долг, долг, долг, который будет у нас много лет. Мы делаем наших внуков должниками". Так говорил Хуан Пабло Перес Альфонсо, один из основателей Организации стран-экспортёров нефти (ОПЕК).
Справедливости ради отметим, что он оказался прав. Рост внешнего долга стал типичным явлением для нефтедобывающих стран на стадии экономического развития, когда внутренние сбережения невелики, баланс по текущим операциям сводится с большим отрицательным сальдо и необходим импорт капитала для восполнения недостающих ресурсов.
Несмотря на все различия в экономике, культуре, политике, геополитическом положении некоторых нефтедобывающих стран (Индонезии, Нигерии, Венесуэлы), их объединяет только одно — наличие в этих странах нефтяных ресурсов. И опытих социально-экономического развития убедительно показывает практически один и тот же результат — ухудшение экономической ситуации после бума.
Общие выводы, которые можно сделать, проследив динамику их развития после первого нефтяного бума (1973-1974 it.), являются неутешительными для ряда независимых нефтедобывающих стран (не членов ОПЕК). В их числе находятся такие страны, как Норвегия, Россия, Оман, Ангола, Казахстан, которые стоят как бы в начале того пути, который уже прошли эти страны, поскольку последствия для этих стран были следующими:
1) сильная зависимость от одного ресурса — нефти. Как известно, спрос на нефть относительно неэластичен, предложение нестабильно вследствие чего имеют место большие колебания в ценах на нефть и нефтяных доходах. Стабильность государства зависит в большей степени от стабильности мирового нефтяного рынка;
2) зависимость экономики всей страны от развития нефтяной отрасли, которая, начиная с периода своего становления и
дальше, требует огромных капиталовложений; новых, передовых (как правило, иностранных) технологий, т.е. по сути является анклавной отраслью;
3) потребность в капиталовложениях и технологиях появляется при зарождении нефтяной отрасли и в период её становления. И здесь важную роль играют иностранные компании, предоставляющие как инвестиции, так и передовую технологию;
39 Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть / Пер. с англ. - М.: Издательство "Деново", 1999. - С. 551-
4) в нефтяной отрасли, как правило, занято около 1-2% всех трудовых ресурсов страны, то есть нефтяная отрасль имеет низкий потенциал к увеличению занятости в экономике страны;
5) высококвалифицированные трудовые ресурсы нефтяной отрасли являются более высокоорганизованной группой общества, чем остальные трудящиеся, они имеют более сильные профсоюзы, которые защищают их интересы и их высокую заработную плату при том, что страна имеет высокий уровень безработицы в остальных отраслях промышленности и сельском хозяйстве;
6) существующая зависимость от невоспроизводимого истощаемого ресурса — нефти приводит к тому, что правительства спешат вложить нефтяные поступления в высокодоходные (на их взгляд) инвестиционные проекты, которые, как правило, имеют высокую степень риска, поскольку лаг ожидания ускоренного вложения нефтяных поступлений составляет в среднем 15-20 лет;
7) зависимость от ресурса, который способен генерировать монопольную ренту. Мировой нефтяной рынок характеризуется высокими барьерами для вхождения в неё новых участников рынка; здесь работает небольшое число крупных производителей; в краткосрочном периоде спрос на нефть является неэластичным, т.к. нефть трудно заменить другим видом энергии; кроме того, нефть является стратегическим сырьём для многих стран;
8) практически во всех нефтедобывающих странах происходит резкое увеличение уровня коррумпированности национальной экономики, поскольку нефтяной сектор отличается от других отсутствием финансовой транспарентности.
Эти особенности нефтяной отрасли, в конечном счете, порождают монополизацию рынка, что приводит к увеличению ресурсной ренты без увеличения производства. Как отмечают западные эксперты, в некоторых нефтедобывающих странах более 2/3 дохода от использования национального богатства даёт рента от природно-ресурсного потенциала страны. Поэтому приватизация, как правило, в первую очередь коснулась именно этого сектора нефтедобывающих стран (Россия, Казахстан), которые после получения независимости стали заниматься поисками именно ресурсной ренты.
В принципе, прошедшее десятилетие для практически всех стран с переходной экономикой (особенно богатых природными ресурсами) характеризовалось их активными поисками ренты — как экономической (в первую очередь нефтяной), так и политической, за счёт которой предполагалось проводить назревшие социально-экономические реформы. Если оценивать поведение этой группы стран именно под таким углом зрения, то достаточно чётко прослеживаются тенденции внутренней и внешней политики государств и их регионов, заключающиеся в поиске нефтяной ренты.
Поиск нефтяной ренты существовал и во времена Советского Союза. Он основывался (особенно в последние перед распадом годы) на форсированном развитии нефтедобывающей промышленности и экспорте нефти за рубеж, тем более, что мировая конъюнктура на энергоносители была в тот период крайне благоприятной. Полученная валюта от продажи нефти способствовала экономическому отставанию Советского государства от его ближайших конкурентов, являвшихся мировыми технологическими лидерами (США, Япония, страны Западной Европы).
Не последнюю роль в таком нараставшем год от года экономическом отставании сыграла экономическая неразвитость, крайне низкий технический и технологический уровень и Застойная, сложившаяся ещё в середине XX века архаичная структура экспортного сектора. Конечно, руководство страны в какой-то степени понимало эту проблему: не раз осуществлялись попытки переломить опасную тенденцию к саморазрушению экономики страны. При этом хозяйственный механизм страны, естественно, "совершенствовался" так, чтобы не затрагивать основы сложившихся и укоренившихся методов и форм хозяйствования.
Кроме того, ни в коей мере не учитывался опыт других нефтедобывающих стран, так как существовало явно предвзятое отношение к мировому опыту, особенно если страна не входила в социалистическую систему. Налицо сказывалось желание укрепить приоритет' не экономического, а политического развития страны. Одной из причин провала всех экономических реформ по урезанной схеме была деиндустриализация экспорта. Начавшийся в начале 1980-х гг. экономический спад в СССР (при том, что в 1980 г. ежедневно экспортировалось за рубеж около 2 млн. баррелей в день, а в 1985 г. - более чем 11 млн. баррелей в день) и не заставивший себя ждать из-за инфляции провал советского рубля подготовил своеобразный толчок для того, чтобы оживить пришедший в упадок экспорт и дать правительству страны шанс более верно и более тщательно проводить экспортную политику. Дело в том, что особый акцент в экспортной политике СССР всё-таки делался на сырьевые ресурсы, включавших значительную часть исходной и промежуточной продукции сырьевого комплекса. При этом была просто проигнорирована возможность страны продвигать на внешние рынки и экспортировать за рубеж промышленную продукцию (и, прежде всего, высокотехнологичную), опять же из политических целей. Это привело к тому, что СССР в международном разделении труда занял место страны со сырьевой специализацией, что не могло не сказаться на возможности вхождения СССР в международное экономическое пространство. Иначе говоря, СССР скатился на уровень развивающейся страны, которая усиленно форсирует экспорт сырья, за неимением экспортировать ничего иное.
После принятия независимости в Казахстане происходило инерционное движение по уже заданной траектории: ориентация на экспорт продукции добывающих отраслей. Провалившийся в итоге из-за экономического спада и инфляции курс казахстанского тенге создал благоприятные условия для оживления пришедшего в упадок экспорта. Но в отсутствие специальных мер, поддержавших продвижение на внешний рынок высокотехнологичной и наукоёмкой продукции, его рост обеспечивался исключительно за счёт сырьевых ресурсов. В результате на сегодняшний день важнейший с точки зрения ресурсного обеспечения сектор экономики (нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая отрасли), способный к масштабному участию в международном разделении труда, находится в крайне запушенном с технологической точки зрения состоянии. А ведь известно, что развитие технологии постоянно приводит к открытию новых ресурсов: "ресурсы не существуют вне технологии".40
Практически все виды сырья, используемого в современной экономике, отличается низкой (в сравнении с продукцией обрабатывающей промышленности и услугами) эластичностью спроса по доходу. Поэтому экспорт сырья просто обеспечен на замедленный рост. Причём уже начавшийся переход мировой экономики к ресурсосберегающему типу развития со временем, несомненно, эту тенденцию ещё больше усилит. Вместе с тем низкая эластичность спроса по доходу вместе с обострением международной конкуренции между поставщиками сырья на мировой рынок оказывает депрессивное воздействие на его цены. Всё это, вместе взятое, ставит экспортёров сырья в невыгодное положение, вынуждая их к наращиванию объёмов предложения в обмен на те же объёмы необходимой им самим продукции других секторов экономики.