Увеличились и возможности влияния США на внешнюю политику стран Центральной Азии. После событий 11 сентября Узбекистан и ряд других государств заявили, что они продолжают придерживаться многовекторного и сбалансированного внешнеполитического курса, установление отношений военного сотрудничества с США не направлено против интересов других великих держав и не может повлиять на их отношения с Китаем и Россией.
То, что центральноазиатские страны сохраняют прежний политический курс, сомнений не вызывает, но фактом является и то, что в их внешней политике заметен определенный дрейф. После того как американцы получили новые мощные средства влияния на Центральную Азию, у них появилась возможность в большей степени навязывать свою волю государствам региона. То есть Америка может в определенной степени влиять на деятельность ШОС.
Это скрытый фактор, воздействующий на развитие организации. Кроме того, вследствие различного уровня отношений участников ШОС с США эти государства по-разному относятся к военному присутствию США в регионе и возрастанию там американского влияния. В связи с этим в организации возникли новые внутренние проблемы, которые необходимо было урегулировать.
У стран Центральной Азии были определенные политические и практические нужды и пожелания к США. Придерживаясь принципа «сбалансированной дипломатии» в отношениях с Россией, США и Китаем, каждая из них сформировала независимый политический курс в отношении позиции США[10]. Интересы государств Центральной Азии в огромной степени зависели от США, поэтому американцы имели большое влияние в этих странах, которое в некоторых областях превосходило влияние ШОС. Все центральноазиатские страны в различной степени приветствовали углубление американского проникновения в регион и поэтому не намеревались рассматривать в рамках ШОС неожиданно открывшиеся перспективы сотрудничества с США.
До 11 сентября в России не только считали, что всякое военное присутствие США или иное военное присутствие Запада в Центральной Азии принципиально противоречит ее интересам, но даже не допускали гипотетической возможности такого развития событий. Все изменилось с началом эскалации мирового терроризма и внезапным появлением очевидной угрозы для международного сообщества. В России признают заинтересованность в том, чтобы США и другие западные страны участвовали в укреплении безопасности в Центральноазиатском регионе, а в этом контексте стало приемлемым и их военное присутствие.
После 11 сентября Соединенные Штаты резко вышли на передний край войны с талибами в Афганистане и, применяя собственные стандарты, заставили все страны высказать отношение к своей позиции и к сотрудничеству в этом вопросе. «С нами или против нас» – таков выбор, перед которым США поставили все государства, и каждое из них самостоятельно принимало соответствующее решение. В то же время Китай придерживался осторожной позиции относительно того, какую роль должна и может играть ШОС в быстро меняющейся обстановке. Россия справлялась с проблемами в этом регионе в основном посредством двусторонних отношений и через те структуры, в которых она играла ведущую роль, например, СНГ и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)[11].
До событий 11 сентября положение Китая, России и США в регионе было следующим. Россия оставалась самой влиятельной державой, несмотря на значительное ослабление своего контроля и авторитета. Более того, после прихода к власти в России В. Путина в 2000 г. новая администрация стала обращать существенное внимание на проблемы СНГ и, соответственно, Центральной Азии. В результате влияние России в регионе вновь стало возрастать. Россия по-прежнему рассматривает Центральную Азию в качестве особого района стратегических интересов, своеобразного «заднего двора», и в ее планы не входит полностью открывать этот регион другим великим державам. В военном отношении Россия практически занимает здесь монопольное положение, оставаясь единственной из мировых держав, продолжающей сохранять постоянное военное присутствие.
Китай установив дипломатические отношения с пятью государствами Центральной Азии, приступил ко все более активным дипломатическим действиям, которые значительно усилились после возникновения «Шанхайской пятерки» и ШОС. Эти международные механизмы со всей очевидностью усилили позиции Китая и дали ему возможность строить долгосрочные планы. Образование ШОС сделало отношения Китая со странами региона более прочными и институциональными, обеспечило КНР больше пространства и возможностей для усиления своего влияния в Центральной Азии[12].
После 11 сентября произошел поворот в отношениях между великими державами, в том числе в Центральноазиатском регионе. Развитие СНГ и ОДКБ, подконтрольных России, затормозилось. ШОС, которую Россия и Китай активно поддерживали, встала перед серьезным выбором. В результате позиции России и Китая в Центральной Азии были ослаблены, и центр сотрудничества стран региона в вопросах политики и безопасности стал смещаться в сторону США. Вновь наметился разрыв в отношениях России и Узбекистана, только недавно сблизивших свои позиции, всегда имевшие тесные связи с Россией Казахстан, Таджикистан и Киргизия тоже стали понемногу разворачиваться к США. М. Ашимбаев полагает, что такое положение привело к нарушению и без того неустойчивого баланса присутствия России и Соединенных Штатов в регионе. США расширили свою сферу влияния, распространив ее на военную и политическую области, начали занимать те позиции, которые традиционно находились под контролем России. Постепенно США превратились в самую влиятельную в Центральной Азии великую державу[13].
В двусторонних отношениях Китая, России и США также произошли заметные изменения. Для Китая и России непосредственное американское военное присутствие в Центральной Азии является серьезным геополитическим вызовом. Но в отличие от обычной в таких случаях реакции обе державы в известной степени выразили согласие на сотрудничество с США. Это можно объяснить следующим образом: во-первых, после событий 11 сентября США имели не вызывавшее сомнений моральное право на использование войск для борьбы с терроризмом; во-вторых, и Китай, и Россия полагали, что победа американцев над талибами соответствует и их собственным интересам; в-третьих, ни Китай, ни Россия не обладали достаточными возможностями для сдерживания американского военного присутствия в регионе; в-четвертых, ни Китай, ни Россия не желали ухудшения отношений с США и возникновения конфликтов на этой почве.
События 11 сентября 2001 года кардинально изменили международную обстановку и оказали прямое воздействие на российско-казахстанские отношения. То, что раньше казалось неоспоримым, теперь представляется анахронизмом; то, на что недавно не обращали внимания, сегодня вызывает повышенный интерес. Международный терроризм стал главной угрозой мировой безопасности, в связи с чем значительно возросло значение Центральной Азии в контексте мировой политики.
Важно, однако, что взаимоотношения России с Казахстаном в главных своих чертах остаются без изменений. Задолго до 11 сентября отношения с Казахстаном в силу ряда существенных причин были одним из главных приоритетов российской политики на постсоветском пространстве. Во-первых, Казахстан непосредственно соседствует с Россией, они имеют общую границу протяженностью 7 тыс. километров. Во-вторых, в силу того, что Казахстан привлекает все большее внимание в регионе и в мире, перед Россией открывается доступ в другие страны Центральной Азии. В-третьих, имея выход к богатому нефтью Каспийскому морю, Казахстан обладает огромным ресурсным потенциалом, что делает его одним из важнейших экономических партнеров России. В-четвертых, россияне в Казахстане имеют глубокие корни: там проживает самая большая (после Украины) в Содружестве Независимых Государств (СНГ) русская община[14]. Наконец, Казахстан – одно из самых мощных государств в СНГ, а его президент Нурсултан Назарбаев – один из главных поборников интеграции; его многочисленные инициативы и усилия оказывают непосредственное влияние на судьбы как России, так и всего СНГ.
Со второй половины 1990-х годов началось интенсивное развитие российско-казахстанских связей, и Казахстан упрочил свое положение среди государств, отношениям с которыми Россия придает приоритетное значение. Политика как России, так и Казахстана все больше основывалась на признании неразрывности связей между ними. Развитие их отношений более не определялось ни национализмом казахской элиты, ни ирредентистскими устремлениями элиты российской. Им на смену пришли больший прагматизм и признание интересов другой стороны. Лучше всего эволюцию во взаимоотношениях иллюстрирует сближение двух стран по вопросу о каспийской нефти. Стимулом к более тесному сотрудничеству в такой важнейшей области, как безопасность, послужило появление новых общих угроз – терроризма, религиозного экстремизма, нелегального оборота наркотиков. Наконец, обе страны справились с менее значительными кризисами (такими, как неудачные запуски ракеты "Протон", арест мнимых "российских террористов" в Усть-Каменогорске, введение новых таможенных пошлин на российские товары), которые еще совсем недавно могли бы стать причиной крупного разлада в отношениях[15]. События 11 сентября не внесли принципиальных изменений в эти тенденции.