Начиная с середины 1990-х гг. лидеры исламской оппозиции Афганистана развернули активную деятельность по мобилизации финансовых средств. Так, еще в 1994 – 1995 гг. они собрали крупную сумму пожертвований в узбекских районах Афганистана. Талибы помогали узбекской партии оружием и давали наркотики для финансирования ее деятельности. В 1999 г. руководство Движения талибов выделило 50 тыс. долл. на нужды активистов ИДУ и их семей, проживавших на территории Афганистана. Не исключено, что рекордный урожай опиума в Афганистане в 1999 г. позволил исламистам в том же году совершить вторжение в Киргизию, а в 2000 г. – в Киргизию и Узбекистан. В самом начале августа 1999 г. в небольшой горный кишлак Хоит на севере Таджикистана прибыли пять личных представителей У. бен Ладена со 130 тыс. долл., предназначенных для группировки Д. Ходжиева[110]. Кроме этого Д. Намангани получал от У. бен Ладена ежегодно 3 млн. долл. А всего главный спонсор исламского терроризма, по некоторым данным, выделял на страны СНГ до 250 млн. долл. в год. По словам министра обороны России Игоря Сергеева, на поддержку исламским террористам в Центральной Азии в 2000 г. было направлено 600 – 700 млн. долл.[111]
В 1996 г. (по другим данным, в 1998-м) благодаря этой помощи группировка узбекской оппозиции преобразована в Исламское движение Узбекистана (ИДУ), которое в 1999 г. получило всю инфраструктуру А. Дустома. Поэтому наиболее крупные узбекские базы были сосредоточены в Мазари-Шарифе[112]. Тахир Юлдашев, укрывшись в Северном Афганистане в 1999 г., стал одним из заместителей У. бен Ладена по Всемирному фронту джихада. Военный руководитель ИДУ Д. Намангани в августе 2001 г. назначен М. Омаром заместителем У. бен Ладена как главнокомандующего всеми вооруженными формированиями талибов. По некоторым сведениям, летом того же года он фактически стал исполняющим обязанности главнокомандующего северным фронтом Афганистана[113].
После интеграции руководителей ОТО в структуры власти узбекские единомышленники стали для них обузой. Накануне президентских и парламентских выборов в Таджикистане власть и оппозиция сделали навстречу друг другу важные и позитивные шаги. Один из руководителей ОТО, Акбар Тураджонзода, дал понять Джуме Намангани, что руководство исламской оппозиции тяготится присутствием его людей на территории Таджикистана, а лидер ОТО Сайд Абдулло Нури неоднократно делал заявления, пытаясь отмежеваться от действий боевиков. Он сам предъявлял ультиматум Намангани либо сдать оружие, либо покинуть Таджикистан[114]. Иными словами, узбекские оппозиционеры оказались «не у дел» в предвыборном пространстве Таджикистана. Уйти в соседний Афганистан означало в этих условиях уйти со сцены вообще. Поэтому прорыв в труднодоступные горные районы соседней Киргизии представлялся логичным выходом из сложившегося положения. Но самое главное заключалось в том, что так можно было приступить к созданию исламского анклава на территории Ферганской долины[115].
Вторжению предшествовали взрывы 16 февраля 1999 г. в центре Ташкента. Один из взрывов раздался на площади Независимости в тот момент, когда туда должен был прибыть президентский кортеж. Спасло Каримова только опоздание. А на территории Баткенского района Ошской области Киргизии около 800 вооруженных боевиков во главе с Д. Намангани были впервые обнаружены 31 июля 1999 г. Киргизские власти координировали свои действия с узбекскими военными. Однако бомбовые удары узбекской авиации по предполагаемым местам скопления боевиков оказались неточными. Власти Киргизии попытались еще раз взять под контроль Баткенский район. В середине сентября 1999 г. более сотни боевиков атаковали позиции правительственных войск в районе населенного пункта Сырт. Правительственные войска преследовали боевиков до границы Таджикистана. В этих событиях участвовали арабы, чеченцы, афганцы, пакистанцы и боевики таджикской оппозиции[116].
В ноябре 1999 г. боевики Д. Ходжиева (проникшие на территорию Узбекистана из Киргизии) совершили несколько нападений на сотрудников МВД города Янгиабада Ташкентской области (в 75 км от Ташкента). При поддержке авиации отряд был уничтожен[117].
В период баткенских событий стало известно, что по каналам ОТО узбекские отряды поддерживали связь с афганскими талибами, а также узбекскими эмигрантами, находящимися в оппозиции к нынешнему правительству. Радиопеленг доказал координацию действий между отрядами Намангани, представителями ОТО и «Талибан»[118].
5 мая 2000 г. по требованию официального Душанбе Намангани покинул территорию Таджикистана и вместе с частью своих сторонников перебрался в Афганистан (провинцию Кундуз). В то же время группа его подчиненных осталась в Таджикистане, откуда они поддерживали контакты со своим командиром в Афганистане, а также со сторонниками ИДУ на территории Узбекистана[119].
В августе 2000 г. в пакистанском городе Музаффарабад состоялось совещание представителей «Аль-Каиды» и ряда пакистанских партий с участием лидера ИДУ Т. Юлдашева. Было принято решение выделить материальную помощь в размере двух миллионов долларов[120] и создать штаб содействия ИДУ, которое рассматривалось как единственная сила, способная вести вооруженную борьбу против правящих режимов в Центральной Азии.
Подобное решение в немалой степени способствовало тому, что в августе 2000 г. узбекские боевики вновь вторглись на юг Киргизии и в Сурхандарьинскую область Узбекистана. В указанной области исламисты в течение двух месяцев вели борьбу с правительственными войсками. Несколько дней бои шли даже в зоне отдыха под Ташкентом. С другой стороны, боевики едва не взяли под контроль перевал, через который проходит единственная дорога, связывающая Ферганскую долину с остальной частью Узбекистана.
Дважды приходили сообщения и летом 2001 г. о новых боевых столкновениях на юге Киргизии, чему предшествовали упоминавшиеся выше совещания начала года с участием У. бен Ладена, лидеров ИДУ и пакистанцев в Урузгане и Кандагаре. Вскоре центр «Имам Бухари» (провинция Газни) был специально выделен для обучения выходцев из Средней Азии и Кавказа, в том числе из Чечни[121].
В ходе антитеррористической операции США в Афганистане наряду с талибами потерпело поражение и ИДУ. По одним сообщениям, Д. Намангани убит, по другим – остался жив. Как бы то ни было, ИДУ произвело перегруппировку сил и средств. Сегодня в Афганистане осталось не более 500 – 600 боевиков ИДУ. Примерно столько же нашли пристанище в Пакистане. Но на территории Таджикистана в Тавильдаринском и Джиргатальском районах уже сосредоточено несколько крупных отрядов общей численностью до 1500 человек. А в Ферганской долине Узбекистана до сих пор в глубоком подполье находятся около 3 тыс. активистов и функционеров ИДУ[122].
Все рассмотренное выше позволяет прийти к выводу, что с участием арабских фундаменталистов Афганистан превратился в опорную базу международного терроризма и экстремизма, чему способствовал фактический распад афганской государственности. Угроза со стороны этой сети странам Центральной Азии заключалась в поддержке исламской оппозиции и в создании «демонстрационного эффекта», то есть в показе самой возможности построения исламского государства. Одним из звеньев глобальной цепи выступали организация «Братья-мусульмане» и партия «Хизбут-Тахрир».
Процесс дипломатического признания новых независимых государств (ННГ), возникших после распада СССР, со стороны США проходил в конце 1991 – первой половине 1992 г. Одной из последних американцами была признана Грузия, ситуация в которой отличалась особой нестабильностью.
1992 год – год президентских выборов в США – предоставлял не самую благоприятную почву для активизации американского внешнеполитического курса по отношению к ННГ региона. Поэтому в этот период Вашингтон свое первостепенное внимание сосредоточил на проблемах, напрямую связанных с обеспечением национальной безопасности США. Применительно к изучаемому региону таковым являлся вопрос о ядерном оружии СССР, которое находилось на территории Казахстана. Проблемы, связанные с его выводом в Россию и признанием Казахстаном своего статуса как государства, не обладающего ядерным оружием, и подписанием им Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), стали, пожалуй, главным приоритетом центрально-азиатской политики администрации Дж. Буша-ст. в последний год его пребывания у власти[123]. В мае 1992 г. Казахстан подписал Лиссабонский протокол к договору СНВ-1. Казахстан стал одним из получателей американских средств по программе Наина-Лугара («Программе по совместному сокращению угрозы»), направленной в данном случае на содействие в демонтаже пусковых шахт для межконтинентальных баллистических ракет, а также на вывоз казахстанского высокообогащенного урана в США[124].
Другим важным аспектом политики Дж. Буша-ст. по отношению к ННГ стала подготовка в апреле 1992 г. законопроекта «О поддержке свободы», который предусматривал американскую правительственную помощь ННГ как непосредственно, так и через МВФ. Закон этот был одобрен Конгрессом и подписан президентом Дж. Бушем 30 октября 1992 г. – то есть буквально за неделю до президентских выборов в США, на которых он потерпел поражение и уступил свое место демократу Биллу Клинтону[125].