Таким образом, курдские повстанцы традиционно действуют против центральных властей небольшими группами (до 30 человек), имеющими лишь легкое вооружение. Только при осуществлении особых операций несколько подобных групп объединялись в формирования по 200–300 человек. Более крупные группировки курдские партизаны не создают, опасаясь быть легко обнаруженными и уничтоженными ударами авиации и артиллерии.
Мелкими группами и отрядами курдские повстанцы действуют довольно успешно. Однако при проведении операций по захвату крупных населенных пунктов они действуют не всегда успешно. Несмотря на огромный боевой опыт, навыки управления соединениями оперативного характера у курдов отсутствуют. Высокая индивидуальная подготовка курдов не гарантирует, что простое арифметическое сложение отменных индивидуальных качеств бойцов создаст хорошие части. Здесь вступают в дело совершенно иные законы вооруженной борьбы. Можно сказать, что курды являются хорошими тактиками, весьма посредственными руководителями подразделений оперативного звена и откровенно слабыми стратегами. Этому в немалой степени способствует и отсутствие у них профессионального военного и военно-технического образования и повстанческий характер соединений. Кроме того, несмотря на ведение полномасштабных боев, курды в отличие от многих других повстанческих движений так и не начали применение авиации, артиллерии и танковых соединений. Даже в таком локальном по сравнению с курдско-иракским или курдско-турецким конфликтами грузино-абхазском конфликте абхазская сторона, не имеющая в отличие от курдов большого опыта ведения боевых действий, весьма скоро начала использование трофейных танков, хотя, конечно, немалую помощь ей в этом оказали профессионалы развалившейся советской армии.
Многочисленные курдистанские театры военных действий можно проанализировать также с точки зрения выявлений интенсивности вооруженных конфликтных ситуаций и сопротивленческого потенциала действующих на их территории курдских военно-политических сил. Основными факторами этого анализа, кроме военно- и физико-географических характеристик районов ТВД, являются геополитические, этнодемографические (доля курдского населения, наличие других этнических групп, плотность населения) и морально-психологические (традиционно инсургентные регионы, имеющие долгую традицию сопротивления, например, Сулеймания) факторы. Например, с геополитической точки зрения особое значение имеет территория центра Курдистана («Большого Хакяри») на стыке турецко-иракско-иранской границы, позволяющая курдским военно-политическим силам использовать соседние государства в качестве тыла. Так, начиная с 60-х годов курдское освободительное движение в Ираке использовало приграничные Иракскому Курдистану районы Турции в качестве тыла и баз логистики. Важность турецкого района Хакяри в отношении Южного Курдистана, кроме этого, состоит, с военно-стратегической точки зрения, также в том, что он выходит к его обоим регионам – Бахдинану и Сорану. Поэтому, например, сразу же после создания ПСК Джалал Талабани пытался создать свои базы в этом районе, так как лишь через Хакяри ПСК мог бы переправить в Соран приобретенное в Сирии и других арабских странах оружие. Однако ДПК и Барзани, традиционно имевшие большое влияние в этом районе, не допустили ПСК в Хакяри. В то же время этот крайний юго-восточный регион Турции господствует над стратегически важнейшим для Южного Курдистана Равандузом, являющимся его военно-стратегическим центром. Равандуз обеспечивает «смычку» Бахдинана и Сорана. Отсутствие контроля над Равандузом фактически делит Южный Курдистан на две части, причем во всех отношениях. Поэтому традиционно Багдад придает большое значение захвату этого района. В этом отношении небезынтересен опыт войны в Ираке в 1961 г. В период начала боевых действий Равандуз находился под контролем центральных властей, и территория вооруженной борьбы в Курдистане была разделена на две части. Северо-западный фронт, которым руководил Мустафа Барзани, включал районы Барзан, Зираб, Амадия, Дохук, Захо, то есть район Бахдинана, а Южный фронт под командованием генсека ДПК Ибрагима Ахмеда и члена Политбюро ДПК Джалала Талабани включал Эрбиль, Сулейманию, Киркук и Ханекин, то есть регион Сорана. Пока Равандуз оставался под контролем Багдада, силы курдских повстанцев оказывались раздробленными. Такая локализация давала Ираку значительные преимущества в ведении военных действий. И лишь после освобождения Равандуза силы обоих фронтов соединились.
В этом смысле примечательно также разделение на IV съезде ПРК, состоявшемся в 1990 г., зон действия этой партии на девять отдельных регионов – Ботан, Бахдинан (в том числе, и южнокурдистанский Бахдинан), Гарзан, Амед (Диярбакыр), Мардин, Дерсим, Средняя зона и Серхад, – понимаемых как театры военных (военно-политических) действий. ПРК подразделяла эти регионы на зоны: Красная – «освобожденные территории», на которых влияние ПРК очень высокое и которые предполагалось окончательно «освободить», Смешанная и Белая зоны (слабое влияние ПРК). По словам Оджалана, Ботан и Бахдинан, особенно их северная часть, рассматривались как часть «Красной зоны», где существовали условия для создания «освобожденных» территорий. По мнению лидера ПРК, в «Красную зону» планировалось включить и регион Гарзана, особенно его северные районы – Мутки, Сасун, Козлук и вплоть до Муша, и южные районы – Хизан, Татван, Сирван и Байкал, где также, по его словам, существовали достаточные условия для создания «освобожденных зон». Абдулла Оджалан утверждал, что географические условия (и силы ПРК) в этих районах «изумительные». При определенных обстоятельствах, заявлял Оджалан, «Красная зона» может быть создана в Амеде. К «Смешанным зонам» лидер ПРК относил Мардин, регион GAP-a, Тендурек и Агри. Таким образом, «Красная зона» включала центрально-курдистанский высокогорный приграничный регион. Примечательно, что зоны военных действий ПРК, кроме Турецкого Курдистана, включали иракский Бахдинан и часть Иранского Курдистана. Возможно, это в немалой степени объясняется тем, что названные регионы составляют единый в военно-стратегическом отношении регион.
Список источников и литературы
1. Маккиндер X. Дж. Географическая ось истории. // Элементы. –1996. – №7. – С. 29.
2. Арбатова Н.К. Средиземноморье: проблемы безопасности. – М., 1990. – С. 93.
3. Гофман К. Нефтяная политика и англо-саксонский империализм. – Л., 1930. – С. 81.
4. Лазарев М.С. Империализм и курдский вопрос (1917–1923). – М., 1989. – С. 47.
5. Лазарев М.С. Курдистан в геополитическом аспекте // Восток. – 1998. – №6. – С. 54.
6. Там же.
7. Турецкая Республика. Справочник. – М., 2000. – С. 5.
8. The Independent. 27.03.1995.
9. Реутов А. Война, которой нет конца. // НГ, 31.12.1997.
10. Лондон, 27 июля 1999 г. Корр. Агентства Рейтер Пол Тейлор передает: Напряженность в отношениях с Ираном II Пульс планеты, 29.07.1999.
11. Цит. по: Положение на Юго-востоке страны. // Лондон, 8 июня 2000 г. Корр. Агентства Рейтер Ральф Боулон передает из Вана.
991.