Итак, большая часть мира за пределами Европы и Америки в период 1880-1914 годов была официально поделена на территории, находящиеся под управлением небольшой группы развитых капиталистических стран: Великобритании (самой крупной и сильной империи того времени), Франции, Германии, Италии, Нидерландов, Бельгии, США и Японии. В какой то степени под это определение попадали Испания и Португалия, образовавшие свои империи еще до промышленной революции.
Два крупных региона были поделены практически полностью: это были Африка и Тихий океан. Вся территория Африки, кроме Эфиопии, небольшой западноафриканской республики Либерии и части Марокко, была поделена между Британией, Францией, Германией, Бельгией, Португалией и Испанией. Азия оставалась номинально независимой, хотя и там чувствовалось имперское могущество: создавались неофициальные сферы влияния. Так Британия расширяла свои владения путем аннексии Бирмы и присоединения ее к своей индийской империи, укрепляла влияние в Тибете и Персии; Голландия укрепляла контроль над окраинами Индонезии; Япония захватила Корею и Тайвань(в 1895 году). Лишь один важный регион оставался пока вне процесса раздела- Южная и Северная Америка. Ни одна великая держава не имела там своих владений, кроме Британии, не считая осколков бывших колониальных империй в районе Карибского моря. Ни одна держава не хотела вступать в конфликт с США, все больше уделяя внимание “Доктрине Монро”[8]( Доктрина Монро”, она не раз использовалась правительством США против дальнейшей колонизации и политического проникновения европейских держав в Южное полушарие. Согласно Доктрине только США имеют право вмешиваться в дела любой страны этого района, считая их стратегически важными точками во внешней политике Штатов. Так как мощь США росла, европейским державам все больше приходилось прислушиваться к “Доктрине Монро”).
Этот период был обозначен новой эрой национальной экспансии, где элементы политики и экономики стали неразделимыми. К примеру, политику на Среднем Востоке невозможно объяснить только экономическими факторами, но ее анализ невозможен и без учета того, что связанно с нефтью.
Общей тенденцией второй половины XIX века являлось создание единой глобальной экономики, проникавшей даже на периферию, расширение сети коммуникаций, потоков товаров, денег и других факторов производства. Глобализация не было новым явлением, но она заметно ускорилась в середине века. Так экспорт стран Европы в 1848-1875гг. вырос больше чем в 4 раза, а затем удвоился к 1915году. Мировая сеть железных дорог выросла с 200 000 км (в 1870-е годы) до более чем1 млн. километров- перед первой мировой войной.[9] Такой рост транспортной сети создавал благоприятные условия для развития промышленности на окраинах мира. В Канаде, Южной Африке, Алжире, Новой Зеландии, в Австралии обосновались переселенцы из Европы, которые оттесняли коренное население, изменяли экономический, культурный и политический облик этих стран. Техническое развитие метрополий все больше зависело от поставок сырья из колоний. Изобретение двигателя внутреннего сгорания сделало нефть продуктом первой необходимости. Хотя основные поставки нефти пока что шли из США и Европы, Средний Восток уже становился предметом дипломатических интриг. Каучук был исключительно тропическим продуктом, поставляемым из Конго и Амазонии. Жесткая эксплуатация коренного населения впервые начала вызывать протесты против политики империалистов.
Помимо потребностей в техническом развитии, все больше возрастало потребление пищевых продуктов из ”экзотических стран”: сахар, чай, кофе, какао и продукты их переработки. Развитие транспорта сделало возможным поставку субтропических фруктов, на которых держалась экономика “банановых республик”.
Однако такое развитие не изменяло общий вид промышленных стран, хотя они и создавали новые отрасли промышленности, связанные с определенными районами земного шара. Зато оно кардинально изменяло облик зависимых стран, превратившихся в колониальные или полуколониальные образования, полностью зависевшие по производства одного-двух продуктов. В рассматриваемый период они становились все более уязвимыми, поскольку их благосостояние все сильнее зависело от цен на кофе (который к 1914 году уже обеспечивал 58% стоимости всего экспорта Бразилии и 53% экспорта Колумбии)[10], на каучук и на олово, на какао, мясо и другие, поставляемые только колониальными странами продукты. Но эта уязвимость не имела большого значения вплоть до мирового экономического кризиса 1929, когда цены на профилирующие для этих стран продукты сильно упали. Однако до 1914 года это не волновало страны-производители, так как условия торговли были как никогда благоприятными.
Однако тот факт, что такая торговля и узкая специализация колониальных стран резко увеличивали экономическое значение этих стран для мировой экономики, не объясняет, почему страны-метрополии стремились поделить весь мир на свои колонии и сферы влияния. Самое простое объяснение, распространенное среди критиков империализма, это стремление капиталистических стран к более выгодным вложениям, чем у себя на родине. Однако важно заметить одно обстоятельство: большая часть капиталовложений шла не в колонии, а в развивающиеся страны с белым населением, вскоре превратившиеся в практически независимые доминионы (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка).
Более убедительным выглядит объяснение колониальной экспансии, связанное с поисками новых рынков сбыта. Кризисы “перепроизводство”, не раз сокрушающие экономику капиталистических стран, требовали решительных мер. Развитые страны надеялись решить эту проблему путем массированного экспорта, и тот факт, что это не всегда получалось, еще не отвергает эту теорию.
Глядя на события этого периода, трудно отделить экономические мотивы стран от политических. Например стратегическая важность колоний для Британии, размещенные в самых важных местах с целью контроля за различными районами суши и моря, была крайне высока. Прибрежные колонии становились пунктами для пополнения запасов угля на проходящих судах (так Гибралтар и Мальта с давнего времени были военными базами, а Бермуды и Аден превратились в промежуточные пункты для пополнения запасов угля). Кроме того колонии имели важное символическое значение, повышающее международный статус государств.
Обладание колониями имело для державы большое социальное значение и использовалось для успокоения массы недовольных внутри государства, что связанно с подъемом рабочих и демократических движений в мире. Идея превосходства над миром темнокожих сразу стала популярной и принесла много пользы политикам- сторонникам империализма. На всемирных выставках державы прославляли себя за успехи в промышленности, науке, технике. А теперь славу государств преумножали еще и колонии. Может быть это и была всего лишь самореклама, но она благоприятно действовала на население.
Период империализма обозначен также социальными и культурными изменениями. Не только метрополии оказывали воздействие на колонии, но и наоборот, зависимые страны, в свою очередь, влияли на метрополии. Житель развитых стран стали смотреть на неевропейцев и на их государства, как на второстепенные, слабые и недоразвитые создания. Их считали подходящим объектом для завоевания или перевоспитания в духе “цивилизованных” стран. В колонии ехали миссионеры, торговцы продавали местным жителям “огненную воду”. В свою очередь империализм вызвал на Западе интерес к восточным формам духовной жизни. Уплотнением глобальных коммуникаций способствовало взаимопроникновению западных и экзотических культур. Писатели посвящали себя посредничеству между этими двумя мирами[11].
Однако с течением времени и проникновением идей независимости в колониальные страны, власть империи казалась все менее прочной. Империалисты понимали, что такая политика не имеет других перспектив, кроме саморазрушения.
В последнее время культурная и политическая самостоятельность разных народностей стала чем то само собой разумеющимся. Он проявляется в наших представлениях о мире, в институте гражданства и паспортов, во взглядах на историю, в делении на национальности автора литературы и кино и т.д. Однако чаще всего проявление национализма замечают в виде конфликтов между государствами и нациями. Это привело к тому, что такое явление, как национализм, воспринимается большинством людей как нечто негативное, связанное с насилием.
Считать этап национализма пройденным тоже было бы ошибкой. Ведь за национальной борьбой лежат более глубокие, структурные разногласия.
Разговоры о национализме не прекращаются уже на протяжении двух столетий. Однако в период с 1880 по 1914 годов он сделал поразительный скачок, причем его идеологическое и политическое содержание сильно изменилось.[12] Развитие и расширение империалистической системы мира подтолкнуло угнетаемые народы к формированию национального самосознания, к борьбе нация за самоопределение. Национализм играет важную роль в революциях и войнах за независимость разных стран. Но чтобы рассуждать о причинах, проявлении и последствиях национализма, необходимо определить такие понятия, как нация и национализм.