Разумеется, подавляющее большинство иракского населения не получило реального облегчения своему тяжелому экономическому положению после захвата баасистами власти. Напротив, очень скоро иракцы на собственной шкуре испытали все тягости военных авантюр баасистских заправил. Сама же правящая военно-бюрократическая верхушка, все приближенные к «раису» (так величали президента Саддама Хусейна) обеспечили себе неслыханное обогащение. За последние годы на постройку многочисленных дворцов Саддама Хусейна было израсходовано свыше 2 млрд. долл. Как водится, режим санкций оказался только на руку всевозможным дельцам, контрабандистам и коррумпированным чиновникам в погонах и без оных. Баасистская клика фактически превратилась в коллективного грабителя и эксплуататора иракского народа.
И всё же, интенсивная пропагандистская деятельность баасистов, основанная на безудержной социально-политической демагогии со всеми ее оттенками, дала свои плоды. Умело воздействуя на легко возбудимый и отчасти истеричный этно-психологический комплекс иракских арабов и на другие специфические особенности их национального менталитета, включающие и поиски многочисленных врагов, им удалось повести за собой значительную часть иракского народа, главным образом арабов-суннитов Центрального Ирака, откуда был родом сам Саддам Хусейн. Себя же баасисты выставляли единственными спасителями всеми обижаемого и оскорбляемого народа. Правда, баасистская демагогия почти на воспринималась на населенном шиитами иракском Юге, где всегда были сильны враждебные, преимущественно суннитскому Багдаду, антиправительственные настроения, и совсем отторгалась на курдском Севере, добивающемуся самоопределения и образовавшему к настоящему времени с помощью Запада полунезависимый регион «Свободный Курдистан». Таким образом, популярность баасистского правления была сильно ограничена территориально, не говоря уже об открытой и подпольной антисаддамовской оппозиции, которая существовала всегда среди арабов-суннитов в диаспоре и в самом Ираке.
4. Террор как главный метод управления в тоталитарном обществе. Захватив власть, баасисты повели дело к установлению в стране жесткого тоталитарного режима со всеми его характерными атрибутами: фактически однопартийной системой, когда правящая партия сливается и амальгамируется с государственной системой и ее структурами и подчиняет себе все сферы экономической, социальной, политической и духовной жизни общества, вторгаясь даже во внутрисемейные отношения, и культом личности харизматического вождя («фюрерство»). На первых порах баасисты маскировали свою установку на единовластие видимостью сотрудничества с другими политическими силами страны (с частью коммунистов и с курдской оппозицией) в рамках так называемого «Национального Прогрессивного Фронта». Но к концу 70-х годов камуфляж за ненадобностью был отброшен. К этому времени быстро восходящая звезда организации иракских баасистов – вице-президент Саддам Хусейн*, физически устранив всех своих реальных и потенциальных соперников в партии и сместив в 1979 г. президента Ахмеда Хасана аль-Бакра, стал президентом и сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Наступила эпоха Саддама, одна из самых мрачных в истории современного Ирака ...
Уже свыше двух десятилетий в Ираке царит универсально тоталитарный режим, весьма похожий, вплоть до зеркального отражения, на свои упоминавшиеся прообразы в Европе и восточнее. Культ личности президента Саддама Хусейна достиг невероятных размеров, сравнимых с культом Сталина, Гитлера, Муссолини, Мао Цзэдуна, Ким Ир Сена. Абсолютная власть раиса Хусейна, как водится, стоит на трех столпах: корысти (для военно-партийной элиты – возможность доступа к нефтяному пирогу и другим богатствам страны), обмане (для полуобразованных масс – ультранационалистическая мифология, черпающая аргументы из древней и средневековой истории Ирака) и, главное, террора (для всего без исключения населения страны независимо от имущественного, общественного или социального положения каждого иракского гражданина). Последнее особенно важно. Специфический колорит саддамовского режима проявляется в том, что он носит черты традиционного восточного деспотизма, унаследованные от предшествующих эпох ассирийских и вавилонских царей, багдадских халифов, монгольских ханов, турецких султанов и пашей. Налицо феномен типично ближневосточного, конкретно иракского тоталитаризма.
Система власти, установленная баасистами в современном Ираке, можно считать – классическая, уже апробированная в России и в некоторых странах Западной и Восточной Европы еще в 20-х – 40-х годах прошлого столетия и безнадежно дискредитированная в цивилизованном мире. Во главе всего стоит харизматический вождь-фюрер Саддам Хусейн, абсолютный диктатор по своим полномочиям и свирепый деспот по натуре, пытающийся легитимизи-ровать свою харизму претензиями на какие-то мифические родственные корни с самим пророком Мухаммедом. В качестве рабочего органа при нем состоит своего рода «Политбюро» – «Совет революционного командования», члены которого могут считать себя в относительной безопасности только при рабском послушании раису. У него же главное орудие власти – всеобъемлющий террор.
Индивидуальные и массовые убийства – родная стихия для Саддама Хусейна. Убивать он начал рано, еще в юности, очень этим гордился и со временем достиг в этом занятии подлинного профессионализма. Его восхождение к власти воистину был путем по трупам. Он хладнокровно убирал своих идейных и политических противников, подлинных и мнимых, а после захвата власти баасистами – всех реальных и потенциальных соперников, могущих создать угрозу его единоличной диктатуре. Исключений не делалось ни для кого, в том числе и для родственников раиса. В этом случае Саддам поступал вполне по-сталински.
В отличие от СССР и гитлеровской Германии, где массовые репрессии, в том числе казни, депортации и т. п. беззакония, совершались втайне или в ходе относительно кратковременных кампаний, инсценированных, полузакрытых и закрытых судебных процессов, в саддамовском Ираке они вошли в повседневный быт и часто совершались публично (так сказать «восточная специфика»). Широко применялись самые изощренные и чудовищные пытки. Систематически производились массовые депортации курдов – один из излюбленных методов решения курдского национального вопроса в стране. И, наконец, апогей карательной практики баасистских заправил против собственного народа – газовые атаки на курдский города Халабджу (в марте 1988 г.) и другие курдские селения, приведшие к многотысячным жертвам. Это неслыханное со времен Первой мировой войны злодеяние (кстати, иракская армия применяла ОВ и во время ирако-иранской войны 1980–1988 гг.) было ничем не спровоцировано и преследовало единственную цель – запугать курдов, отбить у них охоту продолжать борьбу за свои национальные права. Можно сказать, что режим Саддама Хусейна в Ираке это – режим тотального террора.
5. Агрессия и вероломство как характерная черта внешней политики баасистского Ирака. Саддам Хусейн, политическими и этническими чистками обеспечив себе, как ему казалось, надежный тыл, приступил к проведению активной внешней политики. И по целям, и по методам проведения она сразу же приняла типично фашистский облик. Своей сверхзадачей он поставил создание великой арабской империи с центром в Багдаде, а главным врагом арабов и препятствием на пути достижения этой мегаломанской идеи, разумеется, был выставлен Израиль, с которым Ирак, отказавшись заключить не только мир, но и, в отличие от всех арабских стран, перемирие, и формально находится до сих пор в состоянии войны.
На самом деле Израиль для Багдада был противником символическим, с которым Ирак не имеет даже общей границы. Подлинные объекты экспансионистских замыслов Саддама находились куда ближе. Как раз соседи в первую очередь возбудили хищнические аппетиты багдадского диктатора. Нападения Ирака на Иран в 1980 г. и на Кувейт в 1990 г. отличались исключительным вероломством и цинизмом. Ведь именно соглашение с Ираном, подписанное лично Саддамом Хусейном в 1975 г. в Алжире, согласно которому в обмен на некоторые территориальные уступки Ирану в ирако-иранском пограничье (предмет давних споров между обеими странами) Тегеран прекращал помощь курдским повстанцам Мустафы Барзани, что помогло Багдаду временно подавить курдское восстание, полыхавшее в стране с 1961 г.
Кувейт вместе с некоторыми другими богатыми нефтедобывающими арабскими странами Персидского залива финансировал войну Ирака против Ирана. В благодарность за это Ирак в 1990 г. захватил и разграбил эту маленькую страну, называемую Эльдорадо арабского мира. Однако не был забыт и Израиль, ни сном, ни духом не причастный к конфликту в Персидском заливе. Обстреляв его ракетами «СКАД», Багдад рассчитывал расширить диапазон войны на весь Ближний Восток, заполучив себе в качестве союзников арабские страны, непосредственное втянутые в конфронтацию с Израилем. Но на этот раз не вышло.
Чем закончились все эти военные авантюры баасистского руководства Ирака известно. Все свои битвы маршал Хусейн блистательно проиграл, несмотря на огромную армию (под ружье было поставлено рекордное для всех стран «Третьего мира» число бойцов – до 1 млн.), содержание и вооружение которой стоило ему немереные миллиарды долларов. Но если война против Ирана не принесла Багдаду ничего кроме огромных людских и финансовых потерь, подорвавших экономические и военные ресурсы страны, то поход на Кувейт поставил Ирак перед военной, экономической и политической катастрофой. Фактически страна надолго утратила свою обороноспособность, потеряла суверенитет над значительной и богатой частью своей территории (над большей частью курдского Севера и шиитского Юга) и попала в полную зависимость от иностранной финансово-экономической помощи. И только грубые просчеты американской политики и дипломатии позволили режиму Хусейна кое-как остаться на плаву.