В совместном заявлении по итогам египетско-марокканского саммита говорится о том, что «ключевую роль в процессе укрепления безопасности и восстановления Ирака должна сыграть ООН». Президент АРЕ Хосни Мубарак и король Марокко Мухаммед VI выразили «глубокую озабоченность ухудшением ситуации в Ираке, которая угрожает безопасности иракского народа и стабильности в регионе».
Состояние хаоса и разрухи, поселившихся в Ираке в первые недели и месяцы после падения режима Саддама Хусейна, не могло не вызывать чувство сострадания и боли к иракскому народу. Весной-летом 2003 г. Ирак находился на грани гуманитарной и экологической катастрофы. 29 мая 2003 г. была единогласно принята резолюция №1483 Совета Безопасности ООН о послевоенном восстановлении Ирака, посредством которой США фактически добились одобрения постфактум акции в этой стране. А 16 октября 2003 г. СБ ООН также единогласно одобрил резолюцию №1551, предусматривающую расширение роли международного сообщества в послевоенном восстановлении Ирака. В резолюции, в частности, шла речь о создании в Ираке многонациональных сил под эгидой ООН и необходимости оказания Ираку финансовой и экономической помощи.
Вскоре после окончания военных действий перед властями арабских стран встал вопрос о выстраивании отношений с новыми иракскими властями. В частности, шла речь о начале официальных переговоров с представителями оккупационной администрации Ирака. Но вступление в переговоры с новой иракской властью означало фактическое признание этой власти. А признать ее – значило легитимизовать оккупацию Ирака войсками США и их союзников.
В арабском мире сдержанно отреагировали на появление в Ираке Правящего совета (ПС) – новой властной структуры, призванной заполнить вакуум власти спустя три месяца после свержения режима Саддама Хусейна. Генеральный секретарь Лиги арабских государств Амр Муса заявил: «Мы предпочли бы, чтобы сам иракский народ избрал тех, кто будет руководить Ираком». Реакция ведущих арабских стран – Египта и Саудовской Аравии прозвучала в том же ключе. Каир и Эр-Рияд согласились признать в принципе новый орган власти, но «при условии принятия последующих шагов к прекращению оккупации и формирования суверенного правительства».
В сентябре 2003 г. накануне совещания глав внешнеполитических ведомств арабских стран обсуждался вопрос о возможности участия в нем представителей Временного управляющего совета (ВУС) Ирака. 1 сентября 2003 г. ВУС Ирака под эгидой США назначил новый кабинет министров. В связи с этим в рядах арабских стран наметился раскол относительно участия представителей ВУС на встречах в рамках ЛАГ. Ряд арабских стран, в частности, Сирия, заявили, что присутствие представителя ВУС на заседании послужит приданию легитимности американскому военному присутствию в Ираке. Другая группа государств, во главе с Кувейтом выступила за участие иракской делегации в каирской встрече.
В конце концов, арабские страны согласились на компромиссную формулу. Согласно ей, иракская делегация представляла не всю Республику Ирак, а лишь Временный управляющий совет. Делегация ВУС получила статус наблюдателя. А министр иностранных дел в переходном иракском правительстве Хошияр Зибари получил право присутствовать на открытых заседаниях. При этом министр иностранных дел Египта Ахмед Махер заявил, что решение о допуске ВУС Ирака на совещание Лиги арабских государств «не означает его признания». «Вопрос о признании ВУС вообще не поднимался, поскольку многие члены ЛАГ не готовы его признать. ВУС нельзя назвать полностью суверенным».
Комментируя данное компромиссное решение стран-членов ЛАГ, ее генеральный секретарь Амр Муса подчеркнул, что это «шаг к восстановлению суверенитета Ирака и прекращению его оккупации». Вместе с тем А. Муса заявил, что ЛАГ оставляет за собой право поддерживать контакты с иракскими внутриполитическими силами, находящимися в оппозиции к ВУС. «Мы готовы выслушать всех иракских политиков».
Министр иностранных дел в иракском переходном правительстве, сформированном ВУС, Хошияр Зибари заявил на совещании в Каире, что Ирак «стремится в самое короткое время восстановить свою роль в арабском мире». Он подчеркнул, что «новый Ирак – это не Ирак Саддама Хусейна». Временный глава внешнеполитического ведомства сказал, что «во главу угла будут поставлены демократические преобразования и защита прав человека».
Ирак стремится как можно скорее наладить отношения со странами региона, причем приоритетным направлением являются отношения с арабскими странами. Ирак хочет стать предсказуемым и стабильным партнером. В своем заявлении представитель ВУС Ирака Абдель Мохсен Абдель Хамид призвал соседей Ирака забыть прошлое, стереть из памяти представления о режиме Саддама Хусейна, так как Багдад открывает новую страницу в отношениях со своими соседями. Новое правительство Ирака будет строить отношения с ними на основе взаимных интересов и взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества.
В целом можно сказать, что арабские страны, несмотря на отсутствие полного доверия в отношении новых иракских властей, сформированных в условиях оккупации, все же предпочли иметь дело с ВУС, надеясь тем самым хоть как-то повлиять на политические процессы в Ираке. Кроме того, изоляция Ирака арабскими странами могла бы окончательно привести официальный Багдад под политическое крыло Вашингтона, что существенно осложнило бы налаживание внешнеполитических и внешнеэкономических связей с новыми иракскими властями. Как заявил по итогам встречи глава МИД АРЕ Ахмед Махер, «Ирак является частью неотъемлемой арабского мира, и его изоляция неприемлема».
В 2003 г. четко обозначились экономические проблемы Ирака, для решения которых власти страны надеются на помощь международного сообщества, в том числе арабских стран. Внешняя задолженность Ирака к концу 2003 г. составляла 120 млрд. долл. Доход на душу населения составил от 450 до 610 долл. Для сравнения в 1980 г. он достигал 3,6 тыс. долл., а в 2001 – 770–1020 долл.
Согласно правительственным данным, в Ираке на начало 2004 г. насчитывалось 5 млн. человек (около 20% населения страны), живущих за чертой бедности. Основной причиной столь ужасающего положения дел в социальной сфере называются войны и международная блокада. Уровень безработицы в современном Ираке – самый высокий в арабском мире – до 50% с учетом скрытой безработицы, в то время как средний показатель для всех арабских стран составляет 18%.
В конце ноября 2003 г., согласно резолюции СБ ООН №1483 от 29 мая 2003 г., перестала действовать программа «Нефть в обмен на продовольствие», на протяжении семи лет дававшая миллионам иракцев возможность «сводить концы с концами». Согласно данным ООН, 90% населения Ирака так или иначе зависели от реализации программы, а для 60% она являлась едва ли не единственным источником существования.
За время реализации программы было продано 3,4 млрд. баррелей нефти. 72% вырученных таким образом средств, или 46 млрд. долл. пошли на реализацию всевозможных гуманитарных проектов, предоставление услуг и закупку различных припасов. Как утверждают ее руководители, во многом благодаря программе в Ираке удалось, в частности, практически вдвое сократить масштабы недоедания среди детей младше 5 лет в центральных и южных провинциях страны, на 40% возросла пропускная способность хирургических отделений в больницах. В 2002 г. в Ираке было построено больше жилья, чем в 1990 г. Начиная с 22 ноября 2003 г. все операции, проводившиеся ранее в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие» были свернуты и переданы в ведение оккупационных властей.
Несмотря на усилия международного сообщества в деле помощи иракскому народу, в конце 2003 – начале 2004 гг. положение иракцев продолжало оставаться крайне тяжелым. Как сообщила в конце 2003 г. министр общественных работ и муниципалитетов Ирака Нисрин аль-Барвари, половина 25-миллионного населения Ирака лишена нормальной питьевой воды и лишь 9% населенных пунктов страны имеют водопровод.
Война в Ираке, выявившая раскол в арабских рядах, вновь дала пищу для размышлений по поводу того, насколько эффективна нынешняя организация арабского сообщества. Накануне начала военных действий Хосни Мубарак не без горечи констатировал, что «арабы не в состоянии остановить или отложить войну против Ирака». Как заявил в апреле 2003 г. X. Мубарак по итогам встречи с саудовским министром иностранных дел Саудом аль-Фейсалом, «если после войны регион и не станет принципиально иным, все же он должен извлечь уроки из текущих событий, должен пойти по пути развития, что принципиально важно для самого региона».
По окончании войны в Ираке практически во всех арабских странах стали звучать голоса сомнения относительно эффективности ЛАГ в нынешней ее форме. Данные упреки были направлены, в том числе, и в адрес Египта, поскольку позиции АРЕ в этой крупнейшей межарабской организации традиционно сильны. В Каире пришли к выводу, что одним из необходимых шагов в интересах развития арабского сообщества должно стать реформирование его крупных организаций, прежде всего Лиги арабских государств.
Свидетельством весомой роли Египта в арабском мире стало избрание на пост генерального секретаря ЛАГ министра иностранных дел АРЕ Амра Мусы, произошедшее на общеарабском саммите в Аммане в марте 2001 г. Он стал пятым египтянином из шести на должности генерального секретаря ЛАГ со времени ее основания в 1945 г.
Амр Муса многое сделал для того, чтобы сгладить противоречия между Ираком и странами Персидского залива, прежде всего Кувейтом и Саудовской Аравией. Однако он и его организация оказались бессильными перед мощной, четко слаженной в своих действиях американо-британской военной машиной. ЛАГ не удалось сделать главного – сплотить ряды арабских государств и выступить с решительными мерами. Это, по мнению египетского руководства, связано с тем, что ЛАГ не обладает наднациональными полномочиями, позволяющими в нужный момент принять адекватные шаги для пресечения угрозы по отношению к одной или нескольким арабским странам.