терроризм исламский радикализм экстремизм
Проблема терроризма, в различных своих проявлениях известная с давних пор, к началу XXI столетия превратилась в одну из опаснейших по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям общественно-политических и моральных проблем, с которыми когда-либо сталкивалось человечество.
Распространение терроризма и исламского радикализма является сегодня одним из наиболее острых вопросов на Ближнем Востоке. Нестабильность в регионе, огромный спектр нерешенных социально-экономических задач, неспособность широких слоев населения принять технологические и культурные аспекты западной модернизации, неустроенность жизни – это те причины, которые играют на руку исламистам. Они позволяют радикально настроенной части населения, оперируя исламскими ценностями, призывать народ к борьбе за освобождение от «гнета» светских режимов, к возврату к истокам ислама и созданию исламского государства во главе с истинным мусульманином.
Экстремизм в исламе представляет собой политическое движение, стремящееся повлиять на процесс общественного развития исходя из собственных религиозно-правовых норм. Именно политические институты и структуры власти – как законодатели новой жизни – являются мишенями для религиозных экстремистов.
В последнее время во всем мире наблюдается активизация различных исламских экстремистских организаций и движений. О некоторых из них знает лишь узкий круг специалистов, но другие уже успели получить широкую известность благодаря громким террористическим актам и захватам заложников. В настоящее время в арабских странах такие организации, как «Хизбалла» в Ливане, «Исламский фронт спасения» в Алжире, «Аль-Гамаа аль-Исламия» и «Братья-мусульмане» в Египте, относят к «политическому исламу». Эта исламская оппозиция призвана реально напомнить о «третьей силе» в том подлинном смысле этогоопределения, в каком оно впервые прозвучало из уст имама Хомейни, заявившего после исламской революции в Иране, что «мы ни Восток, ни Запад».
Таким образом, исламисты в отличие от прочих «правоверных» представляют собой реальную политическую оппозицию существующим в арабских странах режимам, а также «официальному исламу», который, как они считают, является орудием в руках правящих элит.
Арабская Республика Египет – колыбель зарождения терроризма на Ближнем Востоке, страна, в истории которой в XX веке, как в зеркале, отразились все этапы становления и развития организованных террористических группировок, а также государственных институтов, призванных защитить общество от посягательств террористов и не допустить расшатывания политического строя в стране.
Основатель египетской террористической организации «Ат-Такфир валь-Хиджра» Шукри Ахмад Мустафа назвал Египет страной, погрязшей в неверии и варварстве, в которой властвуют многобожники, «неверные», где «борются против каждого, кто призывает к священной войне во имя Аллаха». По его мнению, именно этой стране уготовано «божье наказание»1.
В 50–60-х годах исламское экстремистское движение в Египте стало набирать силу и расширяться. Многие исследователи этой проблематики склонны утверждать, что возникшие еще в начале XX века исламистские группы обнажили только верхушку айсберга. Большинство из них еще находится в тени.
В АРЕ пробуждение ислама, как «спящего гиганта», рост авторитета террористических организаций стали закономерными историческими процессами.
Во время британского господства Египет представлял собой «хлопковую плантацию» для британских текстильных промышленников. Вся местная промышленность находилась в их руках, а рабочие-египтяне не имели никаких прав. Крупные землевладельцы составляли 0,5% всегонаселения, но им принадлежало больше 50% всех земель. Крестьян покупали и продавали вместе с землей. Безграмотность составляла около 85%2. Высшее образование было доступно только богатым людям. Царящий произвол британских властей и коррупция задевали религиозные убеждения народа. Население страны считало, что следование религии может изменить его положение и решить социальные, экономические трудности. Именно эту идеологию проповедовала возникшая в 1928 году религиозная организация «Братья-мусульмане» под руководством египетского учителя Хасана аль-Банны. Применение насилия рассматривалось ею как «законный способ» самозащиты. А религия стала единственно возможным способом разрешения проблем3.
Революция «свободных офицеров» в 1952 г. принесла в Египет радикальные изменения: аграрную реформу, индустриализацию, бесплатное образование, создание государственного сектора; она дала права рабочим, вывела английские войска из зоны Суэцкого канала, укрепила арабскую солидарность. Тем не менее все это не смогло модернизировать арабское общество, не изменило существенно жизнь людей, не сломало сложившиеся стереотипы. Огромный разрыв между провозглашенными лозунгами и реальными действиями: свободой, социализмом, арабским единством в теории и деспотизмом, богатством политической элиты, разобщенностью на практике – заставляли население страны с подозрением относиться к политике Гамаля Абдель Насера. В последние пять лет своего правления президент Насер настойчиво пытался использовать религию с целью дискредитации оппозиционных режиму группировок. В СМИ начали печататься призывы на молитву пять раз в день, мужчины стали носить бороды, а женщины «хиджаб», президент проповедовал такие ценности, как терпение, любовь, мир. Но все это лишь было, по мнению арабского исследователя Хасана Ханафи, «опиумом для народа», попыткой «усыпить бдительность»4. Большим ударом для арабского народа стало поражение в войне 1967 г.
Придя к власти в 1971 г., новый президент Анвар Садат начал процесс денасеризации. В экономике вместо расширения государственного сектора стала проводиться политика «инфитаха» – политика «открытых дверей», во внешнеполитической деятельности акцент был сделан на сближении с США и налаживании отношений с Израилем. Для борьбы с насеристами, оправдания «инфитаха», придания режиму легитимности Садат стал апеллировать к исламу. В сентябре 1971 г. была принята Конституция АРЕ, согласно которой ислам объявлялся государственной религией, а по «конституционной реформе» от 22 мая 1980 г. исламский шариат был назван источником законодательства.
Садат рекламно-демонстративно ходил в мечеть, в газетах регулярно печатались фотографии молящегося президента. На радио и телевидении появились многие программы, посвященные исламу.
Однако резкая смена внешнеполитического курса (подписание сепаратного мирного договора между Египтом и Израилем, автоматически приведшего к изоляции страны в арабском мире); экономический кризис, достигший своего апогея в январе 1977 г. во время «хлебного бунта»; вынесение смертного приговора Сейиду Кутбу, почитаемому всеми религиозными организациями; запрет политических партий (приведший к тому, что население Египта стало аполитичным и уязвимым перед влиянием мусульманских групп) – все это привело к тому, что религиозный экстремизм не только не пошел на убыль, а, наоборот, начал действовать еще более решительно и дерзко.
Таким образом, активизация деятельности «Братьев-мусульман», а впоследствии и других организаций в Египте стала реальной альтернативой терявшему свои силы социализму Насера, а затем и непопулярной политике Садата.
В 1981 г. Хосни Мубарак, ставший президентом Египта, столкнулся с такими же трудностями, что и его предшественники. Террористические акции в АРЕ в середине 90-х годов достигли нового, небывалогоуровня. Как писал Хасан Ханафи, они стали угрозой не только для государственной системы страны, но в равной степени и для ее экономики, социально-политической безопасности, культурных и идеологических достижений. Война, которую разожгли террористы, стала страшнее любых других войн, которые вел Египет со своими внешними врагами в XX столетии. Эту войну «ведут наши сыновья, которыми завладела идея терроризма, они выбрали жестокость как средство достижения своих желаний, подрывая стабильность нации»5. То, что пережил Египет, – это человеческая и культурная трагедия, это политическая и экономическая катастрофа.
Ислам экстремистского толка является самым серьезным политическим противником властей. Это направление весьма неоднородно. В его рамках действуют полулегальная Ассоциация «Братья-мусуль-мане», подпольные организации («Аль-Гамаа аль-Исламия», «Аль-Джихад», «Ат-Такфир валь-Хиджра» и другие), оппозиционные политические партии «исламского блока», негосударственные, религиозные структуры, а также значительная часть религиозных деятелей, состоящих на службе у государства.
Политическое руководство АРЕ прекрасно понимает, что на фоне общего расширения влияния религии на египетское общество наличие нерешенных острых социально-экономических проблем может стать катализатором массового перехода умеренных или лояльных властям мусульман, особенно из беднейших слоев населения, в ряды радикальных исламистов, а это в свою очередь чревато опасными для режима последствиями.
Египетская модель представляет собой уникальный пример противодействия терроризму на Ближнем Востоке; это одно из немногих государств в регионе, которое подошло со всей серьезностью к решению данной проблемы, призвав весь Арабский Восток объединиться в борьбе с этим злом.
Для Египта, страны, в которой подавляющее число населения, а именно около 90% – мусульмане, вести борьбу с терроризмом, исходящим от исламских фанатиков, намного сложнее, чем для стран, в которых ислам не является доминирующей религией. Ведь ислам – это и культура, и традиции, и религия страны. Это то, на чем основано египетское общество. Именно поэтому правительству приходится находить компромиссные решения, которые могут дать ожидаемые результаты в борьбе с исламистами, и в то же время не заденут «официальный ислам».