Реферат: Внешняя политика Турецкой республики в Центрально-Азиатском регионе и Закавказье
азиатская республика политика иран турция
После распада СССР существенное влияние на развитие центрально-азиатских и закавказских республик стали оказывать Иран и Турция. Со временем это влияние стало приобретать характер соперничества между двумя странами при одновременном их стремлении ослабить российское влияние в этом регионе. Однако достаточно прочно утвердившееся мнение о том, что эти страны с самого начала пытались заменить Россию в новых государственных образованиях в роли «старшего брата», представляется неверным. Именно российский парламент, первым объявив в 1990 г. о суверенитете РФ, взял курс на отделение ее от остальных республик Советского Союза, а после подписания Беловежских соглашений Россия стала отчетливо демонстрировать снижение интереса к своим бывшим азиатским и закавказским территориям, сделав ставку на сближение с США и западноевропейскими странами.
Распад СССР оказался неожиданным для большинства центрально-азиатских и закавказских республик и привел к серьезной дестабилизации их внутреннего положения. Ликвидировался идеологический и организационный стержень в лице КПСС, который на протяжении многих лет обеспечивал сплоченность если не всех народов СССР, то, по крайней мере, их правящих элит, которые привыкли безоговорочно подчиняться распоряжениям центра, но при этом были гарантированы от любых экономических и социальных потрясений, опираясь на мощь всего советского государства. Можно привести не один десяток высказываний высших руководителей центрально-азиатских и закавказских республик, выражавших недоумение и обиду за то, что процесс ликвидации СССР был осуществлен у них за спиной. Глава Казахстана Н.Назарбаев даже призвал своих среднеазиатских соседей объединиться в самостоятельный альянс в качестве противовеса участвовавшим в беловежской встрече трем славянским республикам.
Однако когда стало ясно, что процесс распада единого СССР необратим, правящие центрально-азиатские и закавказские элиты вынуждены были принять на себя бремя независимости и начать поиск места для своих неожиданно обретших суверенитет государств в складывающейся новой системе международных отношений. При этом освобождение от многолетнего контроля российского центра в советский период и порожденных им многочисленных обид и комплексов неполноценности требовали немедленной разрядки в смысле создания в новых государствах независимой и во всех отношениях самостоятельной политической надстройки. Это было тем более актуально, что практически во всех этих государствах у власти остались прежние советские и партийные работники, заявившие о переоценке ими социалистических ценностей и под предлогом необходимости стабилизировать положение в обществе на много лет подчинившие себе руководство в подвластных им республиках.
Первым на повестку дня встал вопрос о выборе пути дальнейшего социально-экономического и политического развития. Он оказался совсем не прост для традиционных по своей сущности восточных обществ, не прошедших через этап свободного капиталистического развития, но в то же время переживших семидесятилетнюю социалистическую ломку. Как известно, Россия в этот период сама была занята решением той же проблемы, причем ее обсуждение происходило в столь бурных формах, что к 1993 г. наша страна стала на грань гражданской войны. Поэтому никакой помощи своим южным соседям в этом вопросе мы оказать не могли. Запад в то время также больше интересовала будущая судьба самой России, а не новых азиатских республик.
В этих условиях выбор у последних оказался невелик – или исламизация всех сторон общественно-политической жизни по образу и подобию Исламской Республики Иран, или светская республика с исламской спецификой по турецкой модели развития. Со своей стороны Турция и Иран готовы были начать борьбу за распространение своего влияния на постсоветском пространстве. При этом Иран делал упор на исламское и культурно-историческое прошлое центрально-азиатских республик и Азербайджана, а Турция – на их единое тюркское происхождение. Конечно, это относилось только к так называемым мусульманским республикам. Что касается Грузии и Армении, то, будучи христианскими странами, они оказались в еще более двусмысленном положении. С одной стороны, сами они считают себя частью европейской цивилизации и хотели бы развиваться в рамках европейского сообщества, а с другой, – сама Европа традиционно относит эти страны к Востоку и хотя не возражает против их участия в некоторых европейских структурах, в то же время явно не готова рассматривать их как часть европейского геополитического и экономического пространства. Практически все центрально-азиатские республики, а также Азербайджан, в конечном итоге, выбрали турецкую модель развития, правда, с более авторитарной формой правления, выразившейся в установлении режимов личной власти. Нельзя сказать, что этот выбор произошел безболезненно. В Азербайджане, Узбекистане, Казахстане и особенно в Таджикистане происламские движения в первые годы после распада СССР проявляли значительную активность. Исламская партия Азербайджана, Исламское движение Узбекистана, казахская «Алаш», Партия исламского возрождения Таджикистана в своих требованиях исходили из необходимости исламизации всех сторон жизнедеятельности своих государств и народов, включая провозглашение ислама государственной религией, исламизацию законодательства, судопроизводства, образования и т.п.
Все эти требования, как правило, сопровождались антирусской и антироссийской риторикой и требованием изгнания иноверцев за пределы своих стран [1]. Однако правившие в то время в этих республиках светские элиты не собирались делиться с кем бы то ни было неожиданно обретенной ими властью. С другой стороны, они не без оснований считали, что исламский эксперимент может поставить барьер между ними и остальным, неисламским миром, сузить возможности развития культурных и торгово-экономических связей с другими странами. По крайней мере, опыт соседнего Ирана, постоянно подвергавшегося различного рода эмбарго со стороны США и их западных союзников, мог служить ярким тому примером. Поэтому происламские движения в большинстве из этих стран были подавлены или объявлены вне закона, а в Таджикистане после семилетнего военного противоборства в 1997 г. удалось достичь договоренности о вхождении таджикских исламистов в правительственную коалицию на правах младших партнеров. Но и после этого исламисты неоднократно напоминали о себе, в том числе, осуществляя теракты против государственных и общественных деятелей. Наиболее громкими из них стали попытка государственного переворота в Узбекистане в 1999 г., в подготовке которого узбекский президент Каримов прямо обвинил воинствующих исламистов [2], а также вторжение исламских экстремистов в августе-сентябре 1999 г. в приграничный с Таджикистаном Баткенский район Кыргызстана.
Что касается Грузии и Армении, то они в период своего становления в качестве независимых государств пережили ряд внутренних и внешних конфликтов, каждый из которых грозил территориальной целостности этих стран и даже мог привести к их полной дезинтеграции. В конечном итоге, обе страны были вынуждены прибегнуть к помощи и посредническим усилиям России. Однако можно с достаточной долей уверенности утверждать, что эти решения имели во многом конъюнктурный характер и были вызваны нежеланием каких-либо других влиятельных держав участвовать в тот период в урегулировании происходивших здесь конфликтов. Современные события в Грузии служат этому подтверждением. Как только грузинскому правительству показалось, что оно заинтересовало США в разрешении своих внутренних проблем, оно немедленно отвернулось от России и, не поставив ее в известность, приступило к реализации плана предоставления своей территории американским военным. Известно, что в Армении также имеются влиятельные силы, в том числе во властных структурах, которые готовы в любой момент отказаться от российской помощи в случае, если им удастся найти другого влиятельного гаранта своей независимости и территориальной целостности. Следует отметить, что как Турция, так и Иран, несмотря на не тюркское и не мусульманское происхождение указанных закавказских республик, всегда рассматривали их как зону своих геополитических и экономических интересов. Как будет показано ниже, после распада СССР они активно конкурировали с Россией за распространение здесь своего влияния.
Выбор турецкой модели развития тюркскими центрально-азиатскими республиками и Азербайджаном был встречен в Турции с большим энтузиазмом. Уже сам факт того, что впервые с момента распада Османской империи турки получили возможность распространять свое влияние за пределы собственного государства, несомненно, вселял в них уверенность в том, что у Турции появился новый шанс на возрождение былого величия и повышение значимости в мировых делах. Это было тем более важно, что с распадом СССР роль Турции в качестве южного фланга НАТО в глазах западного мира существенно понизилась, что сопровождалось как уменьшением военной и экономической помощи, так и болезненным для Турции отказом Европейского Союза ускорить принятие Турецкой Республики в состав этой организации. С другой стороны, экономическое проникновение в регион Центральной Азии и Закавказья открывало для Турции возможность освоения новых обширных рынков для продвижения турецких товаров, а также обеспечения турецкой экономики необходимым сырьем и, прежде всего, энергетическими ресурсами. Так, по некоторым оценкам, к 2010 г. Турция должна будет ежегодно импортировать не менее 55 млн. тонн нефти, значительную часть которой предполагается получать из стран каспийского региона [3]. Собственные нефтяные запасы Турции позволяют ей ежегодно добывать не более 3,5 млн. тонн нефти.