Использование современных методов оценки рыночных рисков для принятия эффективных управленческих решений (стр. 2 из 2)

где i — каждая отдельная производственная единица или операция.

Таким образом, любой бизнес может быть разложен на этапы: запуск нового продукта, строительство дополнительного объекта, смена поставщика и т.д.

Для принятия решений менеджеры часто используют предельное значение RAPM, характеризующее прирост прибыли по отношению к приросту VaR и наглядно отражающее рентабельность той или иной сделки:

Данный подход направлен на ограничение риска, которому подвергают себя компании. Каждое решение должно быть «скорректировано» на риск и продиктовано необходимостью поиска разумного баланса между прибылью и соответствующим риском. Благодаря концепции VaR такой баланс обрел конкретный показатель, доступный для понимания и несложный в расчетах, позволяющий менеджерам однозначно определиться с выбором дальнейшей стратегии компании.

Кроме того, показатель VaR нашел широкое применение в инвестиционном менеджменте благодаря своей ориентации на перспективу. Фирмаинвестор, сравнивая различные инвестиционные возможности, может определить, какой урон нанесут ей риски в будущем. Модель VaR позволяет не только оценить возможные потери, но и выстроить в результате моделирования различных ситуаций оптимальную стратегию хеджирования.

К примеру, если угледобывающая компания решает использовать опционы на покупку угля, чтобы обезопасить себя от излишней волатильности цен, модель VaR покажет, сколько компания отыграет за счет применения такой стратегии. Сравнив все затраты, фирма сможет решить, насколько данная стратегия целесообразна.

Условно говоря, компания принимает во внимание сразу две величины. Во-первых, необходимо узнать, насколько оправданны инвестиции:

где FI — чистая текущая стоимость от инвестиций (netpresentvalueofinvestment); E(RI) — прирост выручки, связанный с запуском инвестиционного проекта; CI — издержки на совершение инвестиций (сюда могут входить выплаты внешним инвесторам, упущенная выгода, транзакционные издержки и т.д.).

Во-вторых, величина VaR позволит рассчитать, насколько изменились максимально возможные потери компании в связи с запуском какого-либо проекта. Если речь идет о стратегии хеджирования, то таким образом можно проверить, в какой степени рассматриваемый вариант уменьшает угрозу непредвиденных расходов.

Универсальность показателя VaR значительно расширяет сферу его применения, любой проект компании может быть оценен с точки зрения соотношения риска и доходности. Тогда единственным фактором, определяющим решение о реализации проекта, становится степень принятия риска, или так называемый «риск-ап петит» компании.

Кроме того, VaR позволяет сравнивать различные варианты хеджирования между собой.

Так, при хеджировании процентного и валютного рисков компания может корректировать свои финансовые показатели в соответствии с выбранной стратегией хеджирования и таким образом получать различные показатели VaR.

Наименьшему VaR будет соответствовать наилучшая стратегия. Точно так же можно моделировать более сложные стратегии хеджирования, одновременно затрагивающие несколько рыночных факторов, и, сравнивая их VaR, принимать окончательное решение о том, какую политику реализовывать.

В научной литературе нет однозначного ответа на вопрос, оказывает ли хеджирование прямое влияние на стоимость фирмы. Попробуем разобраться, для чего компании прибегают к хеджированию и какой стратегический результат это приносит.

С целью выявления числовой зависимости между хеджированием и изменением рыночной стоимости компании проводилось немало исследований. Джордж Аллаяннис и Джеймс Вестон [1] указывают на положительную связь между хеджированием валютных рисков и стоимостью компании. В качестве прокси-переменной исследователи использовали коэффициент Q Тобина. Выборка состояла из 720 крупнейших американских нефинансовых компаний и охватывала период с 1990 г. по 1995 г. В ходе исследования было обнаружено, что размер выигрыша от использования валютных деривативов составлял 4,87% от общей стоимости, что является статистически и экономически значимой величиной. В то же время Филипп Джорион [6] не обнаружил явной корреляции между хеджированием и стоимостью компаний нефтяной и газовой отрасли. В качестве объясняющей переменной регрессии он использовал степень «хеджированности» товарных рисков, а в качестве главной — чувствительность цены акции к изменению цен на нефть и газ. Оказалось, что связь между этими величинами не подтвердилась эконометрически. Полученный результат можно объяснить тем, что в данных отраслях фирмы не стремятся хеджировать товарные риски, т.к. зачастую эти риски являются источником экстраприбыли. Более того, в большинстве случаев такие фирмы сами являются крупными игроками на рынке и могут спекулировать на ценах своей продукции.

Тем не менее, принято считать, что у компании, хеджирующей риски, образуется так называемая хедж-премия, которая, по сути, и представляет собой прирост рыночной стоимости. В соответствии с исследованием Дэвида Картера, Дэниэла Роджерса и Бэтти Симкинс [2] такая премия для отрасли воздушных перевозок составляет в среднем 5–10% от начальной рыночной стоимости. Сопоставимые результаты получали и исследователи других отраслей.

В общем и целом эффект от внедрения хеджирования можно разложить на три составляющие.

В первую очередь обратимся к традиционному представлению о влиянии хеджирования на компанию. Снижая вероятность банкротства, хеджирование уменьшает издержки финансовой неустойчивости и тем самым повышает стоимость фирмы. Фирма, которая не использует хеджирование, сталкивается с существенными финансовыми ограничениями, когда присущий ей уровень риска не позволяет привлечь внешние источники финансирования, а внутренних недостаточно для осуществления инвестиций в выгодные проекты. В подобной ситуации хеджирование рисков является решением проблемы недоинвестирования: оно высвобождает внутренние финансовые потоки компании, выполняющие роль резерва на случай непредвиденного изменения рыночной конъюнктуры. Кроме того, хеджирование становится особо выгодным, когда внешние источники финансирования относительно дороже внутренних. Второй плюс заключается в следующем: успешное решение задач по управлению рисками позволяет компаниям стать более привлекательными для клиентов, активно работать на международном рынке, увеличить доходы, повысить кредитный рейтинг, оптимизировать структуру капитала. Таким образом упрощается доступ к внешним источникам финансирования и снижаются затраты на привлечение денежных средств.

Наконец, благодаря снижению уровня рисков инвесторы не требуют высокой компенсации за риск. Следовательно, уменьшаются показатель требуемой доходности акционеров и ставки заимствований, в результате средневзвешенная стоимость затрат на капитал становится ниже.

Нужно отметить, что степень хеджирования рыночного риска, а значит, и рост стоимости за счет уменьшения влияния рыночных факторов варьируются в различных организациях. В одном случае компания будет стремиться хеджировать практически все свои рыночные риски. Например, проектно-ориентированная компания с большими капитальными затратами может быть настолько подверженной операционным рискам, что вынуждена защищать себя от максимально возможного количества других финансовых рисков, в частности рыночного. Есть компании, которые спокойно принимают на себя рыночные риски (как уже упомянутые нефтяные и газовые) и могут позволить себе предпринимать достаточно смелые рыночные решения. В некоторых компаниях только казначейский отдел, как центр аккумуляции прибыли, является ответственным за принятие валютных, процентных и других рисков.

Очевидно, что качественное управление рыночными рисками пойдет на пользу любой компании, так или иначе этим рискам подверженной. Нельзя не согласиться с тем утверждением, что в тех фирмах, где рыночный риск существенно влияет на финансовый результат, преимущества от повышения качества управления рисками являются неоспоримыми и наиболее значительными.

Нетрудно заметить, что по мере развития моделей риск-менеджмента все больше и больше усложнялся их математический аппарат — в измерении рисков находили свое отражение все разработки математической статистики и теории вероятностей. С ростом уровня математизации увеличивается объективность оценки рисков.

Каждое новое усовершенствование все ближе подводит нас к идеалу предвидения исходов событий, и, как знать, возможно новые методы моделирования позволят очистить анализ финансовых рисков от того, что Джон Мейнард Кейнс называл «привкусом астрологии или алхимии».

ЛИТЕРАТУРА

1. Allayannis G., Weston J.P. (2001). «The use of foreign currency derivatives and firm market value». The Review of Financial Studies, Vol. 14(1),pp. 243–276.

2. Carter D.A., Rogers D.A., Simkins B.J. (2006). «Does hedging affect firm value? Evidence from the US airline industry». Financial Management,

Vol. 35(1), pp. 53–86.

3. Culp C.L., Miller M.H., Neves A. (1998). «Value at risk: uses and abuses». Journal of Applied Corporate Finance, Vol. 10(4), pp. 26–38.

4. Dowd K. (2005). Measuring Market Risk, 2nd ed. Chichester: John Wiley & Sons.

5. Jankensgard H. (2007). Are At-Risk Measures Useful Measures of Risk at the Corporate Level? Enterprise Risk Management Symposium Society of

Actuaries, Chicago, March 28–30.

6. Jorion P. (2000). Value at Risk: The New Benchmark for Controlling Market Risk, 2nd ed. McGraw-Hill.