Социально-трудовые отношения в современной России претерпевают кардинальные изменения. Социальная практика показывает жизненность и востребованность идей, к которым шла социология в течение всего XX в. Причем отечественный опыт оказался неотделим от мировой практики, от тех попыток и находок, которые были апробированы во многих индустриально развитых странах.
В статье делается попытка осмыслить российские реалии, сопоставить их с опытом других стран с принципиально новых позиций: как наука и производство взаимно обогащали друг друга, и как именно это взаимодействие способствовало успеху в решении социально-экономических проблем»[1].
Социология труда - дисциплина очень непростая, как не просто и само понятие труда. При всей очевидности того, насколько труд значим и важен в жизни общества, человечество никогда не рассматривало труд как нечто увлекательное и интересное. Осознавая всю важность труда, человек инстинктивно противится труду как чему-то крайне тяжелому и нежелательному.
Автор использовал оригинальный подход - социология труда в монографии рассматривается сквозь призму человеческих резервов. Автор не ограничивается рассмотрением возможных резервов труда, а анализирует их в контексте тех объективных потребностей, которые возникали в процессе развития и функционирования производства. Новизна подхода состоит и в том, что проблемы труда он рассматривает в неразрывном единстве науки и практики, поскольку именно в сфере труда это единство представляется наиболее тесным. Так была определена структура работы, поскольку, по мысли автора, содержание труда раскрывается не в одной главе или параграфе, а в связи с анализом и экономического, и технологического, и социально-психологического, и творческого человека. Причем на каждом новом этапе (каждой новой грани человеческих возможностей) содержание труда имеет свою специфику, свой аспект толкования и применения.
Во второй половине XX в. понятие труда чрезвычайно обогащается. В наибольшей степени это связано с переходом к информационному постиндустриальному обществу. Причем для российского общества этот переход усложняется еще и тем, что вступление в эпоху информатизации труда, усложнения его содержания совпало по времени с переходом к рыночным экономическим отношениям, что также вносит существенные коррективы и в общественное мировосприятие в целом, и, в частности, трансформирует сложившийся понятийный аппарат.
За не такой уж долгий век своего существования социология труда пережила множество перемен, было сделано много открытий, каждый раз как бы заново менявших содержание этой научной дисциплины. Причина - именно в тесной связи науки и меняющихся практических потребностей. Отношение к труду во второй половине XIX - XX вв. пережило массу самых неожиданных, но оправданных требованиями времени превращений, что не могло не отразиться на формирующейся области социологии. Ж. Т. Тощенко тщательно рассматривает все этапы эволюции социологии труда, сопоставляет западные и отечественные подходы, концепции, новации. В монографии история социологии труда излагается очень живо и увлекательно и сопоставима с историей техники и научных открытий.
Новое прочтение социологии труда трактуется автором в том смысле, что «социальные проблемы труда анализируются не только в ракурсе, который видится исследователю при изучении современных реалий, а в единственном генезисе идей, их изменения, использования и применения». Автор книги пишет, что в этом жизненном (научном и практическом) процессе постоянно переплетались и взаимодействовали две линии. С одной стороны, в процессе непрерывного совершенствования техники, технологии и организации производства возникали не только собственные проблемы, но и необходимость учесть возможности их социального решения, оценить их социальное звучание, предвидеть социальные последствия их реализации. С другой стороны, развитие самого человека как работника сопровождалось решением не только утилитарных задач - как лучше организовать трудовой процесс, но и постоянным раскрытием и использованием его возможностей, его сущностных сил в других сферах повседневной жизни.
Важно, что новое прочтение социологии труда Ж. Т. Тощенко дополняет анализом современной ситуации в сфере труда. Особенно важно это в условиях изменяющейся России. Автор книги подробно излагает историю социологии труда в России. Читателю будет интересно прочитать не только о выдающихся исследователях начала XX в. - Гастеве, Керженцеве, Струмилине и их ставших классическими работах, но и об исследованиях, проводившихся в разных городах России, представителями разных социологических школ, а также о наших современниках, ученых, развивавших социологию труда во второй половине XX в., коллегах по научному сообществу, соратниках, учителях, друзьях. Бережно Ж.Т. Тощенко описывает этапы становления советской социологии труда, отмечает ее успехи, сожалеет о резком снижении интереса в 1990-х годах. Были годы, когда социология труда представляла передовые рубежи отечественной социологии. Одна за другой выходили в свет книги «Человек и его работа», «Человек после работы» и др. На 1970-1980-е годы пришелся расцвет промышленной социологии. Автор пишет, что в это время было создано более 500 эффективно работавших заводских социологических служб.
К сожалению, последние десятилетия свидетельствуют скорее об упадке социологии труда в России, чем о ее процветании. В 1990-х годах социологические службы на предприятиях практически исчезают. Почти сошли на нет и некогда многочисленные исследования в сфере социологии производственного коллектива, решавшие вопросы адаптации и профессионального подбора кадров, стабилизации и текучести кадров, мотивации и стимулирования труда.
Но Ж. Т. Тощенко отмечает при общем спаде и позитивные тенденции. Он пишет о новом тематическом сдвиге в исследованиях в начале 1990-х годов. Социологи обратились к изучению трудовых конфликтов и забастовок рабочих, экономической преступности и ее социальных последствий, рынка и поведения потребителей, многообразия форм собственности на производстве, занятости и безработицы, предпринимательства и других новаций отечественной экономической и трудовой жизни.
При всех изменениях в жизни и в социально-экономической ситуации в стране человек не может перестать работать, и этот феномен неизбежно остается предметом изучения представителей разных наук, прежде всего социологов [2].
Заключение
Как показал анализ, в пореформенный период структура российской занятости претерпела кардинальные изменения и во многих отношениях стала более «стандартной». Так, наблюдалось резкое сжатие вторичного сектора экономики с параллельным расширением третичного сектора, в результате чего основная часть российской рабочей силы оказалась сконцентрирована в сфере услуг. Правда, распределение работников по отраслям внутри самого третичного сектора выглядит достаточно необычно — из-за явно выраженной смещенности от деловых услуг в пользу социальных.
Можно говорить также и о тенденции к «нормализации» профессиональной структуры занятости. Однако многие специфические черты сохраняются. Например, по международным меркам в составе российской рабочей силы сверхпропорционалыю представлены наиболее и наименее квалифицированные профессиональные группы, тогда как профессиональные группы средней квалификации все еще представлены слабо. При этом в большинстве случаев отклонения в профессиональной и в отраслевой структуре занятости взаимосвязаны: высокий удельный вес специалистов высшего уровня квалификации можно считать естественным коррелятом активного развития сферы социальных услуг.
Однако самая сильная печать «атипичности» (можно сказать — уникальности) лежит, несомненно, на образовательной структуре российской рабочей силы. По доле работников с третичным образованием Россия прочно удерживает первое место в мире, а по доле работников с вузовскими дипломами входит в группу лидеров. Для страны с не слишком высоким уровнем экономического развития, лишь недавно вышедшей из глубокой и затяжной трансформационной рецессии, подобное достижение нельзя не признать поразительным.
Естественно, это заставляет задаться вопросом: как столь «нестандартная» структура распределения работников по уровню образования стыкуется с гораздо более стандартной структурой их распределения по отраслям и профессиям? Чтобы ответить на него, можно разработать подход, позволивший оценить зависимость динамики образования от межотраслевых и межпрофессиональных сдвигов. Согласно полученным оценкам, в начальный период (1992—1996 годы) изменения в образовательной структуре российской занятости на 20—25% определялись изменениями в ее отраслевой и профессиональной структуре. Однако примерно со второй половины 1990-х годов образовательная динамика приобрела автономный характер, мало связанный с процессами реструктуризации экономики, ее отраслевой или профессиональной перестройкой.