Для формирующегося российского рынка труда проблема монопсонии имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение.
Монопсония (пусть и в очень специфической форме) уходит своими корнями в нашу прежнюю централизованно планируемую экономику, при которой главным (и почти единственным) работодателем выступало государство. Социалистическая Монопсония имела большие особенности. В отличие от чисто рыночного монопсониста государство не сокращало занятость населения. Напротив, полная ликвидация безработицы считалась одним из главных преимуществ социализма перед капитализмом. Однако, пользуясь своим моно-псоническим положением, оно твердо удерживало заработную плату на низком уровне. Видимо, не случайно в те времена возникла ехидная поговорка: «Государство делает вид, что оно нам платит, а мы делаем вид, что работаем».
В ходе реформ государство перестало быть единственным работодателем. Однако и сегодня на российском рынке труда можно встретить монопсоническую ситуацию, которая возникает в результате переплетения остаточных элементов государственной монопсонии с действующими рыночными механизмами хозяйствования.
Монопсония наглядно обнаруживается на северных территориях России, в бывших «закрытых городах», работавших на оборону, а также во многих местах, где некогда в плановом порядке были построены градообразующие предприятия. Неотделима она и от ряда естественных монополий, какой является, например, гигантский хозяйственный комплекс Министерства путей сообщения — своеобразное «государство в государстве», имеющее на своем балансе целые города и поселки.
В подобных случаях трудящиеся вынуждены предлагать свой труд единственному работодателю, от которого целиком зависит их Денежный доход, а порой и само существование. Ведь возможность найти нового работодателя связана либо с переездом работника в другой регион, либо со сменой профессии. Отдельному человеку и даже большой группе людей часто не по силам решение этих проблем. Где, например, могут найти себе иную работу шахтеры Воркуты? За воротами шахты ее просто нет. Город окружает лишь ледяная пустыня. А чтобы переехать, нужны большие деньги, которых ни у кого нет. К тому же за бесценок пришлось бы бросить свое жилье. Покупателя на него найти невозможно: все вокруг сами не прочь уехать.
Положение дополнительно осложнилось тем, что в ходе приватизации многие монопсонисты стали частными фирмами. Теперь ничто не удерживает их, а стремление к максимизации прибыли, напротив, толкает к сокращению объемов занятости и уровня заработной платы.
Активно содействовать ограничению монопсонии в России обязано само государство. Обязано по той причине, что в недавнем прошлом именно оно было заботливым родителем монопсонических структур. А главное, потому, что стихийные силы с этой проблемой справиться не в силах. Ведь они действуют лишь в условиях конкуренции, которой при монопсонии нет. В этом случае государственное вмешательство — вовсе не антирыночная мера. «Установление [государством] минимальной заработной платы для монопсониста — то же самое, что установление максимальной цены для монополиста: обе указанные политики заставляют фирму вести себя так, как если бы перед ней был конкурентный рынок», — пишет крупный американский специалист по микроэкономике X.Р. Вэриан[17].
И все нее не только государству необходимо вмешиваться в формирование конкурентного рынка труда. Особую роль здесь призван сыграть и такой социальный институт, каким являются профсоюзы.
Оценивая уровень и характер конкуренции на российском рынке труда, следует учитывать глубокую его сегментацию (территориальную, отраслевую, по степени формализации трудовых отношений, принадлежности предприятий к государственному или частному сектору и др.) и ограниченные возможности межсегментного перемещения работников. Так, коэффициент напряженности рынка труда (отношение количества зарегистрированных безработных к заявленной предприятиями потребности в работниках) вырос с 0,6 в 1991 г. до 10,7 в 1996 г. и снизился до 2,54 в 1999 г. (при этом в 1997 г. он составлял в Москве 0,4, Липецкой области - 1,5, Брянской области - 31,4, Республике Карелия - 57)[18].
Конкуренция между работодателями (ее можно назвать конкуренцией на рынке рабочих мест) ослаблена недостаточным распространением конкурентных начал в экономике страны, глубокой монополизацией ряда отраслей. В условиях высокой безработицы (особенно региональной) нанимателям не приходится ломать голову над тем, где найти нужных сотрудников. Правда, с началом экономического роста ситуация стала постепенно меняться: для удержания высококвалифицированных специалистов работодателям приходится прикладывать большие усилия.
Конкуренция между работниками, особенно в трудоизбыточных регионах, разворачивается на всех рынках труда: внутренних, отраслевых, профессиональных, В 90-е годы экономический кризис вытеснял работников из первичного рынка труда во вторичный, где соперничество было более острым. В этой связи отметим важную особенность трудовой мотивации значительной части российских граждан: в первую очередь во внимание принимается величина и регулярность выплаты зарплаты в сочетании с социальным пакетом; нередко конкуренция ведется за рабочие места, обеспечивающие пусть небольшой, но стабильный заработок, за работу по специальности на государственных и на финансово устойчивых частных предприятиях.
В 90-е годы те или иные знания и профессии часто оказывались невостребованными, многие не просто сменили род занятий и сферу трудовой деятельности, а значительно понизили свой социальный статус (повысить его сумело куда меньшее число людей). Работники вынужденно сокращали свои притязания по поводу ценовых и неценовых характеристик рабочих мест; вместе с тем усиливалось их стремление учиться, повышать квалификацию, увеличивая собственную конкурентоспособность.
Что же касается конкуренции между работниками и работодателями, то ее анализ позволяет разобраться в застарелой и тяжкой проблеме.
Уровень зарплаты в СССР всегда был значительно ниже, чем в западных странах (справедливости ради заметим: это во многом компенсировалось бесплатными образованием, медицинским обслуживанием, жильем и низкими ценами на коммунальные услуги). Популярный тезис о дешевизне рабочей силы как факторе экономического роста имел идеологическую окраску, поскольку требовалось оправдать проводимую зарплатную политику. Вместе с тем нельзя забывать, что с распространением машинного производства дешевизна рабочей силы объективно начинает работать против экономического роста.
По уровню заработной платы современная Россия занимает одно из последних мест среди промышленно развитых стран, отставая даже от многих развивающихся. В середине 90-х годов часовой заработок в России в пересчете на доллары составлял 13% от сложившегося в США. Правда, некоторые отечественные авторы полагают, что скудные зарплаты - результат низкого качества человеческого капитала и, соответственно, низкой производительности труда. По мнению Е.Гонтмахера, главная проблема - не в уровне зарплаты, а в чрезмерной дифференциации заработков[19]. Между рядовыми работниками и топменеджерами она достигает 1:20, в то время как в развитых странах не превышает 1:5-1:6[20].
Такое объяснение не совсем корректно. Почасовая оплата труда рабочих в промышленности США выше, чем в России, в 15 раз, а часовая выработка у нас составляет 20% от американского уровня. При этом показатель выработки на 1 долл. зарплаты в Германии равен 1,4 долл., Англии - 1,6, США - 1,7, Японии - 1,8, России -4,6 долл[21].
По данным Федерации европейских работодателей, в марте 2004 г. по уровню зарплаты наша страна занимала 40-е место (из 46) в Европе;. Правда, российского работника "выручает" зарплата "в конвертах".
На зарплату (явную и скрытую) в 2002 г. пришлось 46,6% отечественного ВВП, в 2003 г. - 46,2%. В развитых странах она достигает 70% ВВП при значительно больших размерах последнего. В структуре затрат на производство продукции доля заработной платы в России также невелика: в 2000 г. в экономике в целом она равнялась 15%, промышленности - 12%, сельском хозяйстве -14%5.
Низкие заработки сопровождаются противоречивыми последствиями.
С одной стороны, снижаются издержки производства, расширяются возможности для внутренних и внешних инвестиций, поддерживается относительно невысокий уровень безработицы. Некоторые страны (например, Китай) уже успели воспользоваться подобным конкурентным преимуществом. Не случайно за рубежом отечественные трудовые ресурсы оценивают как один из наиболее сильных факторов конкурентоспособности российской промышленности. На тех немногих мировых рынках, где высокотехнологичная продукция наших предприятий сегодня пользуется спросом, именно дешевизна труда обеспечивает преимущество по издержкам.
С другой стороны, конкурентоспособность хозяйствующих субъектов падает, поскольку низкие зарплаты не стимулируют внедрения новых технологий, тормозят процесс замещения труда капиталом. Снижается роль труда как способа самоутверждения личности (особенно в сфере материального производства), сокращается платежеспособный спрос населения, а поскольку свыше 85% отечественной промышленной продукции потребляется внутри страны, экономический рост тормозится.