И. Каннегиссер. Авторитет руководителя
И. Каннегиссер считал:
1. У руководителей не должно быть «любимцев». В случае разногласия или споров между служащими решение со стороны начальника должно быть беспристрастным и проводиться с полной последовательностью и настойчивостью. При повышениях по службе необходимо обязательно выбирать достойных того и, кроме действительной заслуги и соответствия назначению, никоим образом не допускать других мотивов повышения. Всякий фаворитизм возбуждает зависть, неудовольствие и упадок рвения со стороны тех, кто считает себя обойденным.
2. И. Каннегиссер с возмущением писал о тех руководителях, которые подчас вводят в обычай или даже только терпят систему доносов, осведомительства, взаимной слежки подчиненных, полагая при этом, что так легче будет избежать злоупотреблений и установить надежный контроль.
3. Руководитель коллектива должен быть социальным лидером. Требуя от подчиненных порядка и дисциплины, он обязан заботиться о том, чтобы условия жизни и труда соответствовали их материальным и духовным потребностям. Особое значение И. Каннегиссер придавал фактору «уверенности в прочности положения», ибо там, где состав постоянно меняется, «работа не может идти дружно и производительно» [4; С. 167].
4. Каждый руководитель должен умело пользоваться как моральными, так и материальными рычагами воздействия.
5. Руководитель должен обладать «быстрым умом», хорошей реакцией, позволяющей «скоро решать вопрос» так как нередко быстрота решения бывает важнее, чем нахождение идеального из нескольких возможных решений после продолжительных исканий.
6. Важная черта хорошего руководителя – умение, не стесняясь, признать свою ошибку.Попытка, продиктованная чувством ложного стыда, свалить ее на другого гораздо больше подорвет его авторитет, чем сам факт ошибки.
7. Глубокое знание руководимого объекта. И. Каннегиссер писал, если производство разнообразно, директор не может, да и не должен быть специалистом «по всем частям». Более того, это позволит ему быть свободным от таких типичных недостатков, как односторонность и мелочность. Но общие технические знания в данной отрасли и широкий кругозор руководителю необходимы, «так как иначе ему трудно будет следить за ходом дела и судить о нем» [4; С. 168].
По мнению И. Каннегиссера, руководитель должен обладать безукоризненной честностью и правдивостью.
Создав надлежащую обстановку в трудовом коллективе, руководитель тем самым создает вокруг себя то, что С. Стрельбицкий назвал «автоматизмом управления». «Работает система, – писал он, – и таким образом ход дела перестает зависеть от «головной боли» или отсутствия настроения у того или иного работника по управлению. Кроме того – дело не несет ущерба в случаях выбытия того или другого работника (в особенности в области «души» дела – управления): стоявший рядом с выбывшим в состоянии продолжать его дело» [4; С. 168].
Социальная концепция встретила многочисленных противников, причем наиболее принципиальные оппоненты характеризовали ее как выражение крайнего субъективизма, формализма и идеализма. Показательно в этом отношении следующее преисполненное иронией высказывание О. Ерманского: «Тут новым научным евангелием провозглашается «теория» некоего инженера Файоля, который создал себе школу из двух «неосторожных» учеников Вильбуа и Ванюксана и развернул такую чисто формалистическую публицистику, по сравнению с которой построения такого идеалиста, как Тард, с его законами подражания, являются образцом научно-реалистической солидности и глубины»61. Однако самым, пожалуй, энергичным критиком социальной концепции была директор Института техники управления Е. Розмирович. На примере ее выступлений попытаемся разобраться, насколько конструктивной была эта критика, приведшая к полному разгрому целого научного направления.
Н. Витке совершенно справедливо указывал на связь «индустриализма» (крупного производства) с усложнением управления, с возникновением «организационного кризиса», состоящего в «резком несоответствии наличной системы управления с объемом и характером выполняемой работы» [7; С. 50]. Преодоление кризиса Н. Витке видел в замене личного усмотрения, чутья, универсализма управления научным началом. Но эту «организационную революцию» он видел прежде всего как революцию не в технической, а в социальной области управления. Такие взгляды вызвали резкое несогласие Е. Розмирович, которая усмотрела в них меч, занесенный над «святая святых» – марксистско-ленинскими выводами и вытекающей из них «производственной трактовкой» самой Е. Розмирович. Прежде всего она критиковала положение о том, что «индустриализм» требует не только инженерно-конструктивной деятельности, но и инженерно-организационной, административной, ибо сама по себе машина слепа и мертва, и лишь целесообразно построенная людская организация способна извлечь из машины все заложенные в ней возможности. И по мере того как Н. Витке развивал эту мысль, выдвигая на первый план не инженера-конструктора, бессильного решать организационные задачи, а «социального инженера» — представителя совершенно новой, свойственной лишь «индустриализму» профессии, недовольство критика усиливается. Е. Розмирович решительно не видела связи укрупнения производства с объективной необходимостью появления особой группы администраторов. Даже в капиталистическом обществе, в полемическом задоре писала она, нет такой необходимости [4; С. 169]. Е. Розмирович была «рассержена» выделением особой интегрирующей функции управления – администрирования, что дало ей повод язвительно называть Н. Витке «русским файолистом». Действительно, А. Файоль говорил о высвобождении подобного рода деятельности, однако вряд ли именно этот пункт следует считать слабым местом в концепции Н. Витке. Напротив, то, что российский ученый вслед за А. Файолем говорит об административной деятельности, свидетельствует лишь о том, что он нащупал позитивные элементы доктрины французского инженера, игнорировать которые было неразумно.
Но если Е. Розмирович была «недовольна» выделением Н. Витке административной функции, то мысль о возрастающем значении последней как некоей постоянной функции нового трудового общества, состоящей в постоянном целесообразном воздействии на людской состав, вызывала у критикессы бурный пароксизм неприятия. Представляется, однако, что вновь неправа Е. Розмирович. Если Н. Витке проводил различие между администратором и техническим исполнителем, или, иными словами, между управлением людьми и управлением вещами, и даже указывал, что «непонимание этого различия приводит неизбежно к чрезвычайно грубым и тяжелым ошибкам» [11], то Е. Розмирович считала неверным разграничение указанных видов управления. Именно на этой основе покоится выдвинутая ею «производственная трактовка» управления. Но ее основная методологическая посылка, основанная на отождествлении производственных и управленческих процессов, правомерна лишь в том случае, если соблюдается чувство меры, если не выхолащивается социально-экономическое содержание этих процессов, если технический подход не абсолютизируется, не признается «единственно правильным». В противном случае это может привести (и привело Е. Розмирович) к упрощенному, примитивному пониманию сути управленческой деятельности, к отрицанию необходимости управления вообще в развитом обществе, к полному «растворению» управления людьми в управление вещами. Таким образом, критику Е. Розмирович нельзя назвать достаточно убедительной, более того, ее приходится признать деструктивной.Приведенное выше предостережение Н. Витке об опасности непонимания специфики руководства людьми как области социальных отношений полностью подтвердилось. Управление производством является прежде всего управлением людьми, коллективами людей, их отношениями, складывающимися в процессе совместной деятельности. И с развитием общества, с усложнением производства, действительно, значение управления им, а значит управления людьми, возрастает, как это и представляли себе Н. Витке и его единомышленники. Резкой критике подвергся Н. Витке и за пропаганду психологических методов воздействия на «людские трудовые коллективы». Сегодня, когда психологические методы управления коллективами, доказавшие свою эффективность, стоят в одном ряду с прочими (экономическими, правовыми), совершенно очевидна несправедливость упреков подобного рода. Более того, несомненной заслугой Н. Витке следует считать постановку вопроса о социально-психологических законах управляемого объекта. Согласно его рассуждениям, «любой коллектив... имеет в основе своего поведения те или иные законы социально-психологического порядка. Установив эти законы и овладев ими, можно конструировать этот коллектив так, чтобы он действовал с максимальной целесообразностью, как подлинный социальный аппарат»[4; С. 170].
Наконец, был резко осужден и тезис о возможности создания науки об управлении людьми, который теперь уже не нуждается в доказательстве. По мнению же Е. Розмирович, концепция Н. Витке и его сторонников «рвет этим самым принципиально с марксизмом и претендует на построение особой прикладной науки, опираясь на один голый психологизм и психологический эксперимент, чем возвращает нас в болото старой идеалистической болтовни... Такой психологической науки о методах управления людьми... марксизм не знает и не только не знает, но самую проблему ее считает ненужной и вредной утопией... реакционным вздором, с которым ведет и будет вести самую решительную борьбу» [13].
Е. Розмирович, встав на защиту марксизма, не стеснялась в выражениях. Вся теория Н. Витке, писала Е. Розмирович, «представляется жалкой эсеровской отрыжкой», ибо она последовательно проводит «в корне антимарксистские, антинаучные тенденции...» [13]. Хуже всего то, что она вела дискуссию не столько в научном, сколько в идеологическом ключе, ее обвинения чаще всего носили политический характер. А если вспомнить об ее огромном политическом весе, близости к представителям самых верхних этажей власти (В. Ленину, В. Куйбышеву и, разумеется, Н. Крыленко — мужу Е. Розмирович), станет понятно, насколько опасной была такая критика. И действительно, уже в конце 1920-х годов имя Н. Витке исчезло из научной литературы, исчезло на добрых семь десятилетий. Судьба Н. Витке неизвестна, скорее всего, он был физически уничтожен, как и многие его единомышленники. Сама социальная тематика была объявлена «персоной нон грата», что обрекло отечественную науку управления на более чем полувековое отставание от достижений западной управленческой мысли, достигшей наибольших высот именно в этом, проклятом Е. Розмирович и большевиками, направлении.