Первое в нашей истории царствование государя Иоанна IV составляет примечательную эпоху в истории Москвы. Но мы не станем останавливаться на личности и казнях его. Об этом слишком уж много было писано у нас. Да и западные историки, имея дело с не менее жестокими, чем он, современными ему правителями, каковыми были Филипп II Испанский, Генрих VIII и Мария Тюдор в Англии, совершавшие свои кровавые казни при свете возрождения наук, при наличии парламентского режима, не так уже, как у нас, копаются в жестокостях. И сам Иоанн IV получил за них тяжкие воздаяния от наших историков. Наш же народ, терпеливо перенесший всю тяжесть второй половины его правления, назвал его только Грозным. В этом он проявил совсем иное отношение к своему царю, чем англичане, которые свою королеву, современницу Иоанна IV, назвали "кровавой" Марией. И в памяти народной тень Иоанна живет более в образе славного покорителя Казани, Астрахани и Сибири, чем в виде облитого кровью тирана.
Тринадцать лет (с 1533 года) шло регентство сперва матери государя, великой княгини Елены, а затем боярской думы, пока наконец юный Иоанн не принял в свои руки бразды правления. Мы не станем также описывать отрицательные явления этой поры, а лучше обратимся к истории Москвы как города, к дальнейшим успехам ее быта.
Памятником регентства Елены была постройка крепостных стен Китай-города. Ввиду того, что Кремль в случае осады не мог уже за своими стенами вмещать сильно увеличившееся народонаселение, Василий III желал построить еще новую крепость. Осуществлением этой мысли занялась великая княгиня. Работы были начаты в 1534 году. Сперва "сделан бысть в Москве град земляной по тому месту, где мыслил ставить великий князь Василий Иванович". "Град был сделан на большее пространство Москвы. Хитрецы (розмыслы-инженеры) устроиша его вельми мудро, начен от каменныя большия стены (кремлевской), исплетаху тонкий лес (хворост) около большого древия и внутрь насыпаху землю и вельми крепко утверждаху и ведоша по реце Москве и приведоша к той же каменной стене и на верее устроиша град древян, по обычаю (то есть помост с кровлей, для защиты). Нарекоша граду имя Китай".
По мнению И. Е. Забелина, прозвание Китай значит, по всей вероятности, плетеничный: ибо китай - веревка, сплетенная или свитая из травы, соломы или прутьев, коими вяжут одонья. То обстоятельство, что для постройки земляных стен исплетаху тонкий лес, подтверждает такое предположение. Но правительница не удовольствовалась этими деревянно-земляными стенами и повелела "на большее утверждение град камен ставити, а подле земляной город". В 1535 году вдоль рва, по совершении митрополитом Даниилом крестного хода, заложена была каменная стена с башнями и воротами (Сретенские, Ильинские или Троицкие, Варварские и Космодамианские, выходившие на Большую улицу к Москве-реке). Митрополит своей рукой клал краеугольные камни стрель-ниц. Издержки на эти сооружения были возложены на бояр, духовенство и торговых людей. Население привлекалось даже к самой стройке стен. "Строил Петр Фрязин, подошву градную основав". Новые стены охватили часть Большого посада, где производилась торговля. Приступлено было и к постройке каменных лавок, число которых к началу XVII столетия уже было весьма значительно; в них производилась торговля европейскими и азиатскими товарами, что видно из названий: Фряжских погребов, Суровского и Панского рядов и проч. Другим памятником правления Елены было построение церкви Иоанна Предтечи, близ Солянки, и основание при ней Ивановского женского монастыря, в который впоследствии были заключаемы знатные затворницы.
Немаловажную реформу произвела Елена в чеканке монеты. В предшествующее время распространились обрезывание монеты и даже ее подделка, хотя фальшивых монетчиков жестоко казнили, заливая им горло растопленным металлом. Правительница велела отбирать всю старую испорченную монету и чеканить новую. Из фунта серебра, или гривны, теперь вычеканивалось три рубля, или 300 денег. Три деньги составляли алтын, пятьдесят денег полтину. Окончательно был установлен штемпель московской монеты. Мы знаем, что на ней с давнего времени стали господствовать всадники: то ловчий с соколом в руке, то всадник с копьем, то всадник-мечник. В это время восстановлен был появившийся при Василии Темном конный копейщик. Об этом летописец говорит: "великий князь Иван Васильевич учини знамя на деньгах: князь Великий на коне и имея копье в руце, и оттоле прозвашася деньги копейныя". Таким образом, установившийся с Иоанна III только на государственных печатях герб сделался окончательно монетным штемпелем, пока не был заменен двуглавым орлом. Денежный двор находился на Яузе, в Денежной слободе, где теперь церковь Троицы в Серебрениках.
В 1540 году принесена была из Ржева чудотворная икона и встречена великим князем и митрополитом близ Новинского монастыря (который был основан еще митрополитом Фотием, при Василии Темном), и здесь была устроена придельная церковь, в память этого события. Название местности Новинское происходит от села Новинки, упоминаемого при Василии III, а другие производят от существовавшего будто здесь храма Иисуса Навина.
Минуем, как слишком известные, детство и отрочество Иоанна и времена боярского управления и обращаемся к первым проявлениям самостоятельной деятельности Иоанна, имевшим важное значение в истории Москвы: венчанию его на царство и женитьбе.
В 1547 году, когда Иоанну было 17 лет, он объявил митрополиту Макарию о намерении своем жениться. По этому случаю был отслужен торжественный молебен в Успенском соборе. После этого молодой государь, созвав своих бояр, объявил и им о своем намерении, причем сказал, что хотел искать невесту в ином царстве, но оставил эту мысль и хочет жениться в своем государстве. При этом государь сказал боярам и другое важное решение - венчаться на царство, по примеру своих прародителей, начиная от Владимира Мономаха. Это священное коронование было совершено 16 января в Успенском соборе митрополитом Макарием, по тому же чину и почти с такими же обрядами, как уже известное читателям венчание внука Иоанна III - Димитрия. Важным же отличием этого священнодействия было то, что теперь к прежнему титулу великого князя государь присоединил новый, высший прежнего, титул царя. Таким образом Московское государство всея Руси стало царством. Царский титул прилагался иногда к деду Иоанна IV; отец его Василий III уже чаще именовался царем. Но с коронации Иоанна Васильевича употребление царского титула сделалось постоянным, и государь именовался царем во всех государственных актах. Русские люди того времени придавали важное значение этой перемене. По понятиям книжных людей, русский царь является прямым преемником православных царей греческих, от которых он происходил и по бабке своей Софье Фоминишне, и по прародительнице Анне, супруге Равноапостольного Владимира. Русские современники писали, что теперь царство Российское есть третий Рим, оно является преемником двух прежних: "два убо Рима падоша, третий стоит, а четвертому не быть". Единственным авторитетом, к которому Иоанн обратился за подтверждением нового титула, или его благословением, был Цареградский патриарх. От него была получена благословенная грамота.
В "Собрании Государственных грамот и договоров" приведен порядок этого венчания на царство, с его обрядами и молитвами. После пения "трисвятаго" на государя возложен был сперва животворящий крест, затем бармы и венец Мономаха. И царь воссел затем на трон, поставленный на амвоне, рядом со святительским седалищем.
Воспроизведенная из "Царственной книги" миниатюра относится к этому. Она представляет нам следующий момент: "и по молитве сел царь на своем столе, а митрополит на своем, и вышел на амвон архидиакон, глаголя велегласно многолетие царю Иоанну Васильевичу Русскому, и весь освященный собор Русския митрополии". Амвон устроен здесь по-новгородски: "человечки деревянные на главах держат его". Очень хорошо бы сделали наши художники, посвящающие себя исторической живописи, если бы как эту, так и другие исторические миниатюры подвергли художественной транскрипции, придав им перспективу и фигурам живость и естественность и т. д.
Иоанн IV в 1551 году, когда он хлопотал об утверждении за собой царского титула, соорудил себе царское место, находящееся теперь в Успенском соборе. Оно устроено в виде шатровой сени, на четырех столбах, наподобие тех сеней, которые устраиваются над престолами. Сень поддерживают четыре символических животных: лев, или скимент, гиенна и еще два, называвшиеся остроганами. На самом троне сделаны надписи и вырезаны изображения из жизни Владимира Мономаха и среди них касающиеся принесения из Византии царских регалий.
После коронации были разосланы грамоты, чтобы князья, бояре и дворяне прислали своих дочерей-девиц на смотр наместникам; последние делали набор: отделяли из них красивых и отсылали в Москву для избрания царю невесты. Выбор Иоанна Васильевича остановился на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой, происходившей от рода боярина времен Семеона Гордого - Андрея Кобылы. Внук его Иван Федорович Кошкин, ближний боярин Василия 1, в числе других сыновей имел Захарию; его сын Юрий, боярин Иоанна III, был родоначальником линии Захарьиных-Юрьевых. Из них Роман Юрьевич оставил после себя вдову Юлианию Федоровну с сыновьями Даниилом и Никитой и дочерьми Анной, вышедшей за князя Сицкого, и Анастасией Романовной, ставшей царской невестой. Она воспитывалась в доме деда под руководством тетки своей Феодосии Юрьевны, в приходе Георгия на Дмитровке за Житной площадкой, где построена была церковь Юрием Захарьиным. Впоследствии царица Анастасия Романовна родительский дом обратила в Георгиевский монастырь.
Бракосочетание царя и Анастасии Романовны было совершено митрополитом Макарием 3 февраля в Успенском соборе. При этом первосвятитель произнес речь новобрачным, увещевая их прилежать церкви, творить милостыню, заступаться за вдов и сирот, не слушаться злых наветов и льстецов, бояр и боярских детей жаловать и так далее.