Сейчас трудно сказать, как на тот момент выглядела обитель. Собор строился три года (1514-1517). Современники говорили, что его позолоченный шлемовидный купол был виден даже из Кремля. Алевиз воплотил в композиции Петровского собора самые передовые архитектурные идеи кватроченто и даже превзошел своих итальянских современников. Еще Ф. Брунеллески, которого справедливо считают создателем стиля Ренессанса, настойчиво искал идеальные пропорции центрического купольного здания. В рукописях Леонардо да Винчи есть много эскизов на ту же тему. Ко времени строительства храма в Высокопетровском монастыре другой великий итальянский зодчий Д. Браманте только что выполнил проект собора святого Петра в Риме, а чуть ранее построил чем-то похожую на произведение Алевиза миниатюрную часовню - так называемую Темпието. Примерно в те же годы Рафаэль изображал на втором плане создаваемых им картин собственные версии центрических зданий. Каждый из перечисленных вариантов был по-своему смел и интересен. Но, пожалуй, ни одному из их авторов не удалось найти решение столь же гармоничное, лаконичное и выразительное, как предложенное Алевизом Новым в Москве. Позднее в монастыре появилось много других построек, но доминантой всего ансамбля остался этот небольшой по размерам храм - драгоценный алмаз в не менее драгоценной архитектурной оправе.
До того, как монастырь возвратили Русской Православной Церкви, в части его зданий размещался Московский художественный фонд, а в трапезной церкви преподобного Сергия Радонежского репетировал ансамбль «Березка».
***
На противоположной стороне Петровки - еще один памятник архитектуры: Дом Губина, построенный в 1770-х годах М. Ф. Казаковым для уральского заводчика и купца Михаила Павловича Губина. Дом большой, представительный, под стать итальянскому палаццо, но в стиле русского классицизма. «Ростом» он с современную пятиэтажку, хотя имеет всего три этажа. И, несмотря на то, что прямо через дорогу высится монастырская колокольня, Дом Губина нисколько не уступает ей по значительности и изысканности архитектуры. Кстати, у него в Москве есть почти двойник: достаточно взглянуть на фасад военного госпиталя (1798), приписываемый ученику В. И. Баженова И. В. Еготову. Указанные здания - ровесники, но трудно поверить, что они спроектированы разными мастерами. Заимствование со стороны Казакова неправдоподобно - слишком очевидна разномасштабность этих архитекторов. Между тем влияние Казакова как в общей композиционной идее, так и в деталях госпитального фасада весьма ощутимо.
Дом Губина, вместе со стоящей напротив колокольней и средневековыми воротами образующий своеобразные пропилеи Белого города, запроектирован как типичная московская усадьба. За ним были службы, партерный сад, пруд. Сейчас остался лишь небольшой двор и правый флигель; на месте левого - ведомственная поликлиника: здание казенной конструктивистской архитектуры периода 1930-1940 годов. В самом же доме до недавнего времени размещался институт физиотерапии, а ныне его занимает музей современного искусства, находящийся в ведении Зураба Церетели. Двор заставлен скульптурами и странными конструкциями, стилистически враждебными архитектуре ближайших памятников. К дверям пристроен второй бутафорский вестибюль, с левой стороны по фасаду столь же некстати добавлен вход в подвальное кафе.
***
За Петровским проездом - еще одно творение М. Ф. Казакова: дом купца Кирьякова. До «перестройки» в нем располагалась бальнеологическая больница, в настоящее время - страховая компания УВД. Это часто встречающийся у Казакова тип барской усадьбы с подъездным двором и выходящими на улицу флигелями. В глубине усадьбы был опять же сад и пруд. Центральный ризолит главного корпуса имеет фронтон, украшенный гербом, и балкон на массивных спаренных консолях. Подчеркнуто скромные флигели соединены с главным корпусом циркульными переходами. На данный момент здание добротно отреставрировано, правда, флигели имеют вид, который им придали в конце XIX века.
В проезде между домами Губина и Кирьякова (недавно он назывался проездом Москвина, теперь - Петровский) - несколько знаменитых своими владельцами и обитателями зданий. Второй от угла многоэтажный дом имеет две памятные доски. На одной - довольно посредственный барельеф и надпись: «Здесь с 1918 по 1923 г. жил Сергей Есенин». На другой - столь же малоудачный барельеф народной артистки СССР Марии Ивановны Бабановой, проживавшей в доме с 1933 по 1983 год.
Дальше по той же стороне Петровского проезда находится Государственный Театр Наций, напоминающий боярский терем и больше известный москвичам-старожилам как крупнейший в России частный театр Корша. Сейчас здание отреставрировано в своем изначальном виде, но богатейшие постановочные традиции Федора Адамовича Корша, судя по афишам, здесь по-прежнему не востребованы.
Наискосок от театра расположен один из лучших памятников русского классицизма. В его основе - палаты князей Трубецких. До московского пожара этот дом, по-видимому, перестроил в стиле классицизма М. Ф. Казаков. Ученик Казакова О. И. Бове, женившись на княгине Трубецкой и унаследовав дом, после пожара придает ему нынешний вид. У потомков Бове дом покупает Ф. А. Корш и поселяется в нем со своей семьей. Руководить отсюда театром было очень удобно. По легенде, оба здания даже соединялись подземным ходом.
Так уж получилось, что в окрестностях Петровских ворот лучше, чем в других районах Москвы, сохранились многие легкоузнаваемые постройки М. Ф. Казакова. Да и расположились они здесь довольно концентрированно. Именитые и состоятельные заказчики знали, что каждое творение зодчего становится архитектурной достопримечательностью и повышает престиж владельца.
***
Южнее Высокопетровского монастыря между Петровкой и бульваром проходит узкий Крапивенский переулок, в котором бочком «притулилась» церковь преподобного Сергия Радонежского. Впервые о ней говорится в документах 1625 года. Предположительное время постройки - 1591 год. Единственным подтверждением этой даты служит «Петров чертеж» (1597-1592), где у монастырской стены можно разглядеть одноглавый храм. В дальнейшем его упоминают как церковь преподобного Сергия чудотворца, «что в Старых Серебряниках», «на Петровке у Трубы», «в Крапивниках». Поблизости находились дворы серебрянников, а переулок мог получить такое название потому, что в те далекие времена здесь густо росла крапива, или по имени владельца этой местности коллежского асессора Алексея Крапивина.
Поначалу церковь была шатровой деревянной. Вокруг располагались владения знати: стольника Вельяминова, князей Долгоруковых, Козловских, Шаховских, Ухтомских. Из рода последних происходил знаменитый архитектор Василий Дмитриевич Ухтомский. С его творчеством связана славная эпоха барокко в русском зодчестве XVIII столетия. В 1749 году он создал «команду Ухтомского» - первую профессиональную архитектурную школу Москвы, из которой вышли многие выдающиеся мастера, в том числе М. Ф. Казаков. Если в Санкт-Петербурге общепризнанным законодателем барочного стиля являлся В. Растрелли, в Москве столь же неоспоримым авторитетом пользовался В. Д. Ухтомский.
В Высокопетровском монастыре две постройки в стиле барокко: церковь Пахомия Великого над южными вратами, выходящими в Крапивенский переулок, и церковь в честь Толгской иконы Божией Матери с восточной стороны. Первая возведена, когда в монастыре работал Ухтомский, - скорее всего, он и есть автор проекта. Автором второй с той же вероятностью можно назвать И. Ф. Мичурина (1744-1750).
Церковь преподобного Сергия Радонежского стала усыпальницей князей Ухтомских. В дни французской оккупации она подверглась разорению и после пожара 1812 года даже не значилась в списках уцелевших. Но ее все же восстановили, хотя долго не открывали. Какое-то время она была приписана к Знаменской церкви в Колобовском (2-м Знаменском) переулке, потом к Георгиевской близ Дмитровки и наконец передана Вселенской Патриархии для устройства Константинопольского Патриаршего подворья. В конце 1920-х годов церковь закрыли, в 1930-х разобрали колокольню, а в ее основании устроили трансформаторную подстанцию. В 1991 году Патриарх Московский и всея Руси Алексий II вновь освятил главный придел храма.
Храм - приземистый, кряжистый, с широкой крышей над трапезной и шлемовидным куполом на высоком многогранном барабане - с точки зрения архитектуры, конечно, не идет в сравнение с постройками соседнего монастыря, но это первый в Москве храм, посвященный преподобному Сергию Радонежскому, а недавно он прославился еще и тем, что стал хранителем большого кипарисового креста-мощевика, привезенного с Кий-острова, что на Белом озере. В 1639 году во время плавания Патриарха Никона по Белому морю его корабль чуть не затонул и по горячей молитве Святейшего был выброшен на каменистый остров. Ступив на гранитную твердь, Никон спросил: «Кий сей остров?» Отсюда и название. В память о своем чудесном спасении Патриарх повелел изготовить в Палестине точную копию Животворящего Голгофского Креста и водрузить на Кий-острове. Сделанный из кипарисового дерева крест с частицами мощей многих святых, обильно украшенный серебром, золотом и драгоценными камнями, пешим крестным ходом в сопровождении роты драгун доставили к Белому морю и переправили на остров, где впоследствии был основан монастырь. Крест пребывал на Кий-острове до закрытия монастыря в 1923 году, затем - в антирелигиозном музее на Соловках, после чего попал в Москву и затерялся в запасниках Исторического музея. В 1991 году его случайно (в описи музея этот «экспонат» не значился) заметил эконом Высокопетровского монастыря, и спустя 310 лет со дня кончины Патриарха Никона крест передали в Крапивенский храм...
В 1887-1892 годах храм был обстроен по проекту архитектора С. К. Родионова корпусами жилых домов подворья. В отреставрированной их части сейчас располагается отдел катехизации Московской Патриархии.