В апреле 1742 г. еще до получения разрешения на строительство черемушкинской церкви Ф.И. Голицын, недовольный своим статусом отставника, "бил челом" императрице Елизавете Петровне, напомнив о себе и собственных боевых заслугах в различных сражениях и походах и, несмотря на это, долгим производством в чины: "А в 1741 году за приключившимся в тех походах чахотки и других тягчайших моих болезней, о которых явно по докторскому осмотру - от полевой, гарнизонной и статской службы - я отставлен вечно токмо без достойного награждения - как прочия мои братия пожалованы. И дабы высочайшим вашего величества указом повелено было - для вашего величества многолетняго здравия и благополучия государствования - за мои всеусердные службы - наградить меня рангом. Всемилостивейшая Государыня! Прошу ваше величество о сем моем челобитии решение учинить".
Реакция императрицы на это настойчивое прошение оказалась положительной, и проситель из подполковников был произведен сразу в бригадиры (чин между полковником и генерал-майором). Таким образом, служебная карьера Федора Ивановича с успехом продолжалась и после отставки. Однако, скорее всего, это объясняется не действительными военными заслугами князя, а некими особыми отношениями, существовавшими между ним и Елизаветой, тем более, что они лично знали друг друга достаточно давно, и Ф.И. Голицын просто нашел повод возобновить это оказавшееся таким выгодным знакомство. Об этом свидетельствует и его довольно скорое производство из бригадиров в генерал-майоры.
Расположение императрицы к князю сохранилось и в более позднее время. Во время пребывания Елизаветы Петровны в Москве в 1748-1749 гг. она несколько раз публично демонстрировала свое внимание к Ф.И. Голицыну, посетив его. В течение лета 1749 г. Елизавета Петровна нашла время (случай небывалый), чтобы побывать сразу в двух его подмосковных имениях. 12 июля во время паломничества в Саввино-Сторожевский и Воскресенский Новоиерусалимский монастыри она заехала в Петровское (Петровское-Дурнево или Петровское-Дальнее), а 23 августа посетила Черемушки.
Редкие приезды первых лиц государства в имения модно было отмечать различного рода мемориальными сооружениями. В Петровском память об императрице была отмечена заказом скульптору Вассе мраморного медальона с ее изображением, который укрепили на одной из стен в господском доме. Под ним была табличка с надписью: "Императрица Елизавета Петровна посетила Петровское 12 июля 1749 года". Логично предположить, что приезд Елизаветы Петровны был увековечен и в Черемушках, тем более что посещение ею этой усадьбы, в отличие от Петровского, носило целенаправленный характер. Это позволяет утверждать, что к тому времени Черемушки выглядели достаточно представительно. Деревянный господский дом, стоявший на месте ныне существующего, был богато обставлен. Именно в нем Ф.И. Голицын принял императрицу со свитой и дал обед. В парке скорее всего были различного рода увеселительные сооружения и затеи. Кроме того, существовали добротные службы и хозяйственные постройки. Несомненно, императрица осмотрела и усадебную церковь, сооруженную Ф.И. Голицыным.
В журнале дежурных генерал-адьютантов в "дежурство генерал-адьютанта графа Александра Ивановича Шувалова" это событие описано следующим образом: "Ея императорское величество соизволила иметь выход на Воробьевы Горы; в расставленных шатрах обеденное кушание изволили кушать - а оттуда шествие возиметь соизволила в село Черомоши - к господину генерал-майору князю Голицыну, где благоволили вечернее кушать - и во дворец прибыть изволила в 1 -м часу пополуночи".
Посещение императрицей Елизаветой Петровной Ф.И. Голицына кроме этого любопытного штриха в бедной событиями хронике Черемушек имеет еще некоторый исторический интерес. Ведь вскоре всесильный фаворит граф Алексей Григорьевич Разумовский оказался вынужден уступить свое место молодому камер-пажу Ивану Ивановичу Шувалову, который, несомненно, был с императрицей в Черемушках. Его красавица сестра Прасковья Ивановна Шувалова (1734-1803) в то время уже считалась невестой старшего сына владельца Черемушек, князя Николая Федоровича Голицына (1728-1780). Об их свадьбе упоминает в своих известных записках Екатерина II. А сам И.И. Шувалов через восемь дней после посещения Елизаветой Петровной Черемушек был назначен камер-юнкером, что и стало официальным началом его фавора.
В последние годы жизни Ф.И. Голицын, по-видимому, посещал Черемушки значительно реже, так как уже был совсем больным. Согласно заключению Медицинской конторы, "...генерал майор и кавалер князь Федор княж Иванов сын Голицын осматриван, а по осмотру явился одержим ипохондрическою болезнию, при том же страждет сильным нутренным почечуем [геморроем. - М.К.], от чего часто приключается ему жестокая колика и в спине боль, он же из себя худ и всем корпусом слаб и за такими тяжкими болезнями видится, что совершенное много раз движения с постели иметь неможно, а особливо в осенния и зимния студенья, також и в летния жаркия время находяся для слушания службы божия ходить и ездить невозможно и за означенными болезнями ему ко прихоцкой церкви [в Москве. - М.К.] для слушания службы божия ходить и ездить невозможно и Московская духовная Консистория об оном благоволит быть известна ноября 3-го дня 1755 году".
В таком состоянии Ф.И. Голицын еще прожил около четырех лет, скончавшись в 1759 г. Его наследниками стали сыновья: генерал-майор Иван (1731 -1798) и полковник Даниловского полка (впоследствии также генерал-майор) Павел (1742-1779) Федоровичи Голицыны, которые стали владеть этим имением сообща. На совести одного из них, скоре всего И.Ф. Голицына, лежит похищение из черемушкинской церкви евангелия, сосудов и ризницы. Очевидно, они понадобились для какого-то другого храма.
Карьера И.Ф. Голицына, подобно карьере его отца, впоследствии оказалось продолжена достаточно неожиданным образом. Будучи в отставке тридцать четыре года и занимая только выборную должность предводителя дворянства Дмитровского уезда, в котором находилось его другое имение, И.Ф. Голицын при воцарении Павла I был произведен в генералы от инфантерии, миновав промежуточный чин генерал-лейтенанта. В то время он уже не был владельцем Черемушек. Голицыны расстались с этим имением еще в середине 1770-х гг., продав его подпоручику Матвею Петровичу Зиновьеву.
Несмотря на свой офицерский чин, М.П. Зиновьев не счел зазорным стать фабрикантом и основал в Москве собственную "суконную фабрику", которая в самом первом путеводителе по Москве, составленном писателем В.Г. Рубаном, названа одной из "знатнейших". Причины интереса М.П. Зиновьева именно к Черемушкам вполне понятны. Согласно тому же В.Г. Рубану, зиновьевская фабрика находилась "за Серпуховскими вороты, в Вознесенском приходе при его доме", то есть достаточно близко от Черемушек. Ведь "вороты" - это Серпуховская застава, на месте которой находится знакомая всем москвичам одноименная площадь, через которую тогда было удобнее всего добираться до усадьбы.
В 1779 г. Черемушки у М.П. Зиновьева приобрел другой "суконный фабрикант" капитан Василий Андреевич Выродов, владевший фабрикой "за Красным селом, близ дворцовых Сокольников". Со временем дела В.А. Выродова стали идти все хуже и хуже. Наконец, Черемушки были описаны за долги и 23 июня 1781 г. проданы с публичного аукциона при Московском городовом магистрате князю Сергею Александровичу Меншикову (1746-1815) за 8185 рублей.
Из составленного при этом описания следует, что тогда в Черемушках находился деревянный двухэтажный господский дом с крылечками и балконами. В прихожей, украшенной картинами, стоял бильярд, створчатые 24-стекольные двери вели в зал с двумя каминами, на которых были резные позолоченные фигуры. Зал и другие комнаты были украшены множеством картин в позолоченных рамах. Стены во многих комнатах были оклеены бумажными обоями и имели резные деревянные карнизы. В доме находилась картинная галерея с зеркальными дверями и живописными плафонами. Кроме того, при доме имелась каменная оранжерея.
На господском дворе располагались служебные и хозяйственные постройки, каретный сарай, конюшни, флигель для прислуги, амбар. За каменной стеной начинался сад, в одной части которого было около 200 яблонь, и много грушевых деревьев. За садом находился огромный парк с березовыми, кленовыми и липовыми аллеями. В конце парка у прудов стоял двухэтажный каменный домик, выкрашенный зеленой краской. В саду были каменные беседки с каминами и печами, а также гроты. За тремя большими прудами находились овраг и березовая роща, называвшаяся "Старый зверинец", частично окруженная водой. В роще было четыре кургана, засаженных ельником, и три небольших осушенных пруда. В имении было также две молодые березовые рощи, занимавшие площадь около трех десятин, дубовая роща (15 десятин) и сосновый лес (1 десятина); около дорог - три рощи и небольшое количество сенных покосов. Все имение со строениями, рощами, прудами и садом занимало площадь 35 десятин.
Новый владелец Черемушек С.А. Меншиков был внуком знаменитого "Данилыча" - сподвижника Петра I Александра Даниловича Меншикова. "Когда он, из особой склонности к тихой и уединенной жизни, оставил много лет назад службу, он был генерал-лейтенант, сенатор и кавалер орденов Св. Губерта [баварская награда. - М.К.] и русского военного Св. Георгия 3-й степени", - вспоминал о С.А. Меншикове секретарь саксонского посольства Г. фон Гельбиг. Орден Св. Георгия 3-й степени - достаточно редкая военная награда, наглядно свидетельствующая о боевых заслугах князя.